Разбивая сердца - Виктория Роа Страница 35

минеральной воды. Сопение постепенно смешивалось с легким похрапыванием, и привлекало внимание. Сначала женщина думала, что это кто-то из соседней койки, но, когда фигура возле кровати зашевелилась, девушка увидела сонного Беркута. Она попыталась его позвать, но шепотом, ибо спящие в палате две соседки могли проснуться, а возраст их был уже достаточно солидный. Шепот не помог. Кира взяла небольшой апельсин с тарелки, и бросила в спящего мужчину. Борис резко дернулся, и апельсин сам упал в его раскрытые ладони. Он улыбнулся, но по возмущенному взгляду женщины понял, что что-то не так.

— Беркут… — прошептала Добровольская. — что я тут делаю???

— Пойдем в коридор. — мужчина кивнул в сторону открытой двери.

Кира не могла сама спуститься с высокой койки. Боря аккуратно взял ее на руки, и полубоком вышел в коридор, чтобы ничего не задеть и не воспроизвести шума, как мог. Посадив женщину на длинный диван, он осторожно положил ее прижатые друг другу ступни на свои ноги, а после нежно погладил их. Нежная кожа сразу же покрылась мурашками, и девушка улыбнулась. Короткая футболка-топ, прикрывающая ее грудь до середины ребер, и свободные шорты делали ее практически обнаженной, ибо от холода, царившего в стенах коридора, напряглась ее грудь, и отвердевшие соски прекрасно просвечивались сквозь хлопковую ткань вещи. Беркут в смущении отвернулся, но сглотнув ком, посмотрел на девушку. В ее бесподобных серых глазах было что-то такое, что обычно считают магическим влиянием, но он хотел смотреть в ее глаза. Хотел видеть в них отражение себя.

— Беркут, сколько я уже здесь? — спросила Кира поджав пальчики ног. — что случилось?

— Ты не помнишь? — мужчина облизнулся. — ты и еще трое девушек хотели убить Шакира, но все пошло не так, как хотелось вам. Подручный этого парня прострелил тебе бок, и…

— И ты привез меня сюда. Помню, как ты тряс меня за плечи, и просил не засыпать.

— Да, и это тоже. — Беркут хмыкнул, словно застеснялся проявления таких чувств, как волнение за эту девушку. — да. Ты была в отключке три дня, кстати.

— И все это время ты был рядом? — удивилась Кира. — Борь, почему?

— Ну, ты всегда была мне, как сестра, и я…

— И ты… — она коснулась нежной кистью его грубой щеки. — и именно поэтому ты решил мне помочь? Почему же тогда я тебе не верю?

— Ты заблуждаешься, милая. — Боря поцеловал ласковую кисть и вздрогнул.

— Я хочу домой. Отвези меня домой, пожалуйста… — прошептала женщина.

— Но если тебе станет плохо? — мужчина скривился. — Кир, я не могу.

— Если ты этого не сделаешь, то я уйду сама.

Девушка резко скинула свои ноги, и хотела было пройти в палату за вещами, как вдруг боль скрутила ее живот, и судорога пробежала от кончиков пальцев левой ноги до бедра. Кира упала на правое бедро, и резко ударила кулаком по полу. От сковывающей ее боли накатывались слезы…

* * *

Кира лежала на своей больничной койке, и хныкала от бессилия, которое сковало ее движение, словно оковы пленницы. Она знала, что не должна быть здесь, но сделать шаг составляло для нее страдания. Почему все случилось так? Девушка не понимала. Утренние разногласия с Беркутом вынудили ее прогнать мужчину прочь, чтобы тот прекратил мозолить ей глаза, но на секунду, она поймала себя на мысли, что ждет, когда он придет снова к ее постели, и просто подержит за руку. Что-то было в его прикосновениях особенное.

Он говорит, что она для него, как сестра, но только может ли брат относится к своей сестре с такой нежностью? От каждого прикосновения дрожит не тело, а сердце, и смущенный румянец заставляет щеки розоветь, словно только что ты играл на морозе в снежки. Тех двух пациенток выписали ближе к вечеру, и старушек забрали родственники. Кира осталась одна на растерзание собственным мыслям, и чувствам. Она достала телефон, наушники и улеглась поудобнее. Первая песня заиграла в ушах, и девушка закрыла глаза. Сон не шел, и она просто лежала, вспоминая смущенную улыбку этого взрослого мужчины. Да, его нельзя было назвать порядочным человеком, да и к числу моральных уродов приписать его не получалось. Кто же он такой? Что скрывает его суровый взгляд? Тонкую душевную организацию или темного тирана?

Кира вздрогнула, когда почувствовала, как грубая мужская ладонь нежно сжала ее тонкие пальцы. Несмотря на боль, девушка резко подняла корпус тела, и вжалась в стену. Сердце бешено колотилось от страха, но он не отпускал ее ладонь. Беркут улыбнулся. Дверь в палату была прикрыта, а в коридоре уже выключен свет. Часы на ее телефоне говорили, что уже полночь. Все давно уже легли по постелям, и спят мертвецким сном. Луна виднелась из окна, и освещала своим ярким светом больничную парковку.

— Беркут, что ты тут делаешь? — шепотом спросила Кира вынимая наушники. — совсем сдурел? К тому же, я сказала тебе, чтобы ты убрался отсюда, и прекратил утирать мне сопли.

— Успокойся, я в конце концов, не могу тебя просто так взять и бросить. — Борис улыбнулся протягивая собеседнице стакан воды. — что ты хочешь? Чтобы я реально ушел и ты осталась здесь одна?

— Не, ну какой смысл устраивать клоунаду? Я тебе не дочь, не сестра и даже не жена. — Кира отпила глоток воды. — так что, твои беспокойства лишние.

Он подался вперед, и его тонкие губы коснулись мокрых губ Киры. Девушка не стала сопротивляться. Холодная кисть обвила мужскую шею, и он крепко обнял хрупкое женское тело…

*Беркут

И когда пик чувственности, бескрайнего доверия и любви достигают своей точки кипения, тогда рождается брак. Словно все начинается с самого сладкого начала, и длиться длиною в целую жизнь. Прикосновения родных губ, пальцем и простое дыхание доводит до мурашек любящего супруга, когда чувства сердца достигают своего стартового спуска, и ты готов бить себя в грудь, кричать о своей любви всему свету на зависть. Только, когда супруги обмениваются сердцами, солнцем и луной, делят радость, боль, грусть, нежность, когда на двоих одно дыхание — любые отношения достигают максимальной температуры своего любовного термометра. Ты даришь своей пассии все самое лучшее, но только мысленно понимаешь, что нет ничего на свете достойного твоего супруга, и от этого становится грустно. Только любовь никогда нельзя оценивать в простых материальных вещах.

Яся робко подставляла свою нежную шею поцелуям мужа, и забывалась в неге блаженного удовольствия, какое может доставить только любимый мужчина. От кончика языка до полного прикосновения губ менялись и ее стоны. Опираясь локтям о мягкий диван, Ярослава нежно улыбнулась, чувствуя, как