Ева Геллер - Потрясающий мужчина Страница 35

Зато Герхарду Санди очень понравилась. Он бы с радостью завел молоденькую подружку, будь она так естественна, как Санди.

Бенедикт на это сказал:

— Мне не нужна слишком молоденькая, я и сам еще молодой.

Анжела засмеялась и сказала:

— Знаете, господин Виндрих, теперь, когда мы остались в тесной компании, я хочу вам кое-что предложить. Мне кажется нелепым, что Виола говорит мне «ты», а с вами мы до сих пор на «вы». Итак, я предлагаю перейти на «ты»!

— Анжела, это потрясающая идея, и ты потрясающая! — обрадовался Бенедикт. — Чокнись со мной. Кстати, меня зовут Бенедикт. — Анжела захихикала и, чтобы скрепить переход на «ты», потребовала от Бенедикта поцелуй в обе щеки. — Кстати, меня зовут Анжела, — манерно заявила она.

— Тогда выпьем, — провозгласил Герхард. — Если уж на то пошло.

Мы выпили еще по бокалу. Прислонившись к Герхарду, Анжела зевнула и спросила его:

— Слушай, у тебя нет желания отвезти меня домой? Мне пора в кроватку. — Она произнесла это по-детски капризным тоном, но с явным подтекстом.

— Нет.

— Я не могу сейчас вести машину, не рискуя правами, — захныкала Анжела.

— А я почему должен рисковать своими правами? — равнодушно ответил Герхард.

Мы все вместе взяли такси. Сначала отвезли домой Анжелу. Когда она вышла, Герхард сказал:

— Эта вцепится в каждого, кто не против.

Бенедикт заметил, что со стороны Герхарда довольно неразумно так открыто пренебрегать ею.

— Она от меня и не такое слыхала, — пробормотал Герхард. — А хочешь — подарю ее тебе.

Бенедикт засмеялся:

— О чем ты говоришь!

Не знаю почему, но в тот момент я впервые подумала, что неплохо было бы нам с Бенедиктом пожениться.

17

Конечно, Бенедикт любит только меня. Хотя береженого Бог бережет. И не из-за боязни потерять его я изменила свое отношение к браку. Скорее из-за Норы. Будь я законной женой ее сына, ей пришлось бы признать меня полноправным членом семьи. И мадам Мерседес не могла бы уже делать вид, что я приблудная девица, которая всем в тягость.

Я подумала: «До конца года еще семь недель. Как раз достаточно, чтобы успеть расписаться». Интересно, что скажет на это Бенедикт? Конечно, удивится, но в принципе явно не будет против. Да и с какой стати? К тому же, говорят, женитьба позволяет здорово сэкономить на налогах, а для Бенедикта это особенно важно.

Вдруг все вокруг стало подталкивать меня к этому шагу. В супермаркете мне бросилась в глаза обложка модного журнала: «Благодаря нам вы станете очаровательной зимней невестой». Зимняя невеста! Это звучало намного лучше, чем какая-нибудь весенняя, летняя или осенняя. Я купила журнал.

«Зимняя невеста одевается в белую норку, — прочла я, лежа на кровати в грязной рабочей одежде, — …само собой разумеется, это будет искусственная норка, потому что современная зимняя невеста любит животных. Жених будет вам благодарен за то, что заплатит лишь десятую часть того, что ему пришлось бы выложить за натуральную норку. Невесты тоже не останутся в накладе. Тот, кто предвкушает радости материнства, оценит удобную трапециевидную форму этой шубы».

Под следующим фото стояло: «Если зимняя невеста, как многие современные девушки, выходит замуж не в белом, тогда она выбирает пурпурный жакетик из простеганного шелка от Шанель с плиссированной юбкой из парчи». О да, это мне нравится. Я тоже считала белое подвенечное платье мещанским. Читаю дальше: «Юбка — на мягкой широкой резинке. Пояс не впивается в тело и легко расстегивается». Красивая модель.

Вечером я как бы невзначай положила журнал на подушку Бенедикта. Он передвинул его на мою сторону. Тогда я сунула ему под нос фотографию с белой шубкой из искусственной норки:

— Как тебе это нравится?

— Жуть. Как кукла Барби.

Точно. Тогда я показала ему красный жакет от Шанель с блестящей юбкой:

— А это?

— Это класс.

Ну вот, во вкусах мы сошлись. Тогда я спросила равнодушно и как бы между прочим:

— Слушай, а если бы мы решили пожениться, кого бы ты пригласил свидетелем?

Не раздумывая ни секунды, Бенедикт выпалил:

— Нико.

Я только засмеялась. Отлично, значит Бенедикт тоже задумывался об этом.

Когда мы в субботу сидели у нашего итальянца, чисто случайно опять представился повод поговорить на эту тему. На столе лежало объявление, что в следующую пятницу ресторан закрыт. Здесь будет праздноваться свадьба.

— Скажи, — начала я, — в плане налогов не было бы гораздо выгоднее нам пожениться?

Бенедикт сразу ответил:

— Да.

— Да?

— Да.

Когда Бенедикт произнес «да», я задумалась, что, собственно, отвечают при венчании — «Да, хочу» или просто «Да»?

— Но это близорукий взгляд, — добавил Бенедикт.

— Почему?

— Потому что при следующем повышении зарплаты я получу меньше, это же ясно.

Мне было не ясно, почему это ясно.

— Как женатый человек, я вдвойне завишу от Фабера. Ведь он считал бы, что я завяз с женой, ребенком и всякими обязательствами, и он может диктовать мне свои условия. А пока я свободен, он знает, что я в любой момент могу уйти, как только найду что-нибудь получше.

— Но ведь тебе нравится работать у дяди Георга!

— Это может измениться. Уже неделю как объявлен конкурс на дом для престарелых, в котором я должен был участвовать. В конце года — срок сдачи, а он до сих пор ни словом со мной не обмолвился. Проект делает его любимый господин Вельтье. А я должен заниматься этой нудной вентиляционной системой клинического центра! У меня еще три недели испытательного срока, посмотрим, продлит он контракт со мной или нет. Если продлит, я не хочу целиком и полностью быть в его руках.

— Но я…

— А если ты тоже станешь у него работать, то с точки зрения налогов не будет почти никакой разницы. Тогда каждый из нас будет иметь свой заработок.

Я разочарованно произнесла:

— Ты хочешь сказать, мы никогда не поженимся?

— Что ты все заладила о женитьбе? Надеюсь, ты не беременна?

Разумеется, нет! Я только перед последним экзаменом вставила себе новую спираль.

— Так что, мы поженимся, только когда я забеременею?

— Откуда я сейчас могу знать когда. Я только знаю, что сам себе казался бы стариком, если бы женился.

— Почему это?

— У женатого человека такое ощущение, что для него потеряны все возможности. Дело не в тебе, так думают все мужчины.

— Но почему? Каких возможностей я лишила бы тебя, будь мы женаты?

— Не знаю. Знаю только, что сейчас нам об этом не стоит говорить.