Обжигающая грань (СИ) - Верная Карина Страница 36

— Хреново спряталась, аферистка! — горько усмехнулся, смело поймав её опешивший взгляд. — Растворяться в воздухе от ненадобности я ещё не научился. Поэтому тебе придётся всё мне объяснить.

Глава 18

Всегда эмоциональная и взбалмошная, но в то же время хрупкая и ранимая, ещё позавчера близкая и понимающая, сейчас кажется совершенно другой… Чужой.

Я абсолютно ничего не знаю о настоящей Венере — девушке, которая молча, не шелохнувшись, продолжает сидеть на грязных сухих деревяшках и, прикусив губу, виновато прячет глаза. На самом деле, я совсем ничего не знаю о той, которая умудрилась прочно засесть в моём сердце. Наверное, также омерзительно себя чувствует голодная мышь, успевшая лишь чуть-чуть насладиться новой, невероятно заманчивой приманкой, когда неожиданно раздаётся роковой щелчок мышеловки.

Ох и докатился… Сравнил себя с грызуном. Что же ты сделала со мной, Венера?

Не спрашивая разрешения, я продираюсь во двор сквозь заросли высоченной травы и устраиваюсь рядом с девчонкой. Пользуясь отсутствием возмущённой реакции, позволяю себе жадно разглядывать черты её лица, где-то глубоко внутри понимая, что возможно это наша последняя встреча.

— О чём ты хочешь знать? — очевидно, не выдержав моего изучающего взгляда, осипшим от отчаяния (как кажется) голосом, произносит Венера. Она по-прежнему смотрит куда-то перед собой, но её напряженная поза выдаёт нетерпеливость ожидания.

— И правда, о чём?! Вчера у твоей общаги некий Эдуард благородно поделился со мной подленькой историей про свою виртуозную защитницу-мстительницу, которая, по его, безусловно непредвзятому мнению, заслуженно втоптала в грязь недальновидного лошка — мажора, посмевшего полгода назад поднять насмех упомянутого ранее правдоруба — рассказчика. Отдаю должное, байка весьма занимательная, но только, если ты — не тот самый слепой доверчивый осёл, которого ловко развела малолетняя авантюристка… — старался звучать грубо, едко иронизируя, но к горлу то и дело подкатывал острый комок боли, порывающийся выдать истинный звук моих чувств. — Чего же ты тогда сбежала вчера? Почему не составила компанию рыжему ублюдку? Вместе бы посмеялись. Неужели неинтересно было оценить великолепный результат своих упорных стараний? Или ты маленькая трусиха? Давай, посмотри на меня и ответь уже что-нибудь!

Несильно, но резко дергаю Венеру за локоть, пытаясь заставить хоть как-то отреагировать на мои нападки. Она, приглушённо ойкнув, старается быстро укрыть внутреннюю поверхность руки, однако, я успеваю заметить многочисленные свежие царапины на расчёсанной коже.

— Что это?! Зачем? — идя на поводу у собственных неподвластных эмоций, вцепляюсь в локоть девчонки и амплитудно встряхиваю её безвольное тело.

Много лет назад я видел подобное на руках Лизы после того, как произошла та автомобильная авария с психически неуравновешенным Живецким. На нервной почве сестра довольно долго бездумно чесалась, нещадно раздирая кожу, стремясь, тем самым, переносить страдания от содеянного на физический уровень.

Тряхнул головой, чтобы прогнать неприятные воспоминания. Венере то зачем так над собой измываться? Совесть проснулась? Как бы жестоко и низко она со мной не поступила, это не повод себя калечить.

— Илья, отпусти! — жалостливо взглянув в глаза, вскрикнула Венера, силясь освободить конечность и одернуть закатанные рукава кофты вниз. Мгновенно размыкаю свои задеревеневшие пальцы, отодвинувшись подальше. Становится слишком сложно контролировать непредвиденные всплески агрессии, второй день подряд я не могу справиться с самим собой.

— Хорошо, объясню! — наконец-то маска отстранённости начинает сползать: Венера шустро поднимается с брёвен, отряхивается и теперь обвинительно возвышается надо мной. — Я предложила Эдику свою помощь потому, что ты обошёлся с ним реально по-скотски! Он целых четыре года вкалывал, чтобы его заметили и пригласили на желаемую должность именно в ту компанию, а ты просто так, по приколу, теша своё раздутое эго, взял и испортил идеальную презентацию, разом перечеркнув все его карьерные перспективы и мечты. Устроил разгромное шоу перед его начальством, чтобы окончательно унизить и добить. И всё это только из-за того, что Эдик указал на ошибки в твоих замечаниях к проекту? Но нет, чтобы признать их, как делают почти все простые люди! Твоё уязвлённое самолюбие велело поквитаться — подставить невинного человека и оболгать перед руководством. Своими играми, Илья, ты оставил моего друга без работы и лишил одной из главных целей в жизни. С твоей подачи, его уволили по статье и до сих пор никуда не хотят брать по специальности…

— Что? — буквально выдохнул из себя нарастающее раздражение, не зная, как ещё прервать этот абсурдный поток обвинений. Скажу больше: мне даже показалось, что у меня в свете последних событий начались слуховые галлюцинации. Но воинственный вид девчонки и осуждающе-прищуренный взгляд необычных глаз убедили меня в обратном.

— Ну раз примчался за правдой, то будь и сам честен! Не удивлюсь, если ты даже не запомнил, как исковеркал человеку профессиональное будущее. Знала и раньше таких! Для вас это обычное дело: ради сиюминутной забавы, не оглядываясь, идёте на поводу у кучи личных комплексов и топчетесь по головам…

На последней фразе бравада девчонки стала сбивчивей и тише. Создалось ощущение, что это яростное предложение было заранее подготовлено и неоднократно повторялось для самоуспокоения.

— Исковеркал будущее? Обычное дело — топтаться по головам? Что ты несёшь?! Всё, что я предпринял тогда — это уличил его во лжи. Нам нужна была надёжная компания — подрядчик, а этот слюнтяй даже свою речь нормально не проработал: говорил неубедительно, постоянно запинался, врал и путался. Всё это — на глазах своего и моего начальства. Там и с чистовым вариантом проектно-сметной документации были принципиальные проблемы… Короче, чтоб ты знала: я не имею никакого отношение к его увольнению! — зачем-то пытался оправдаться, но по отсутствующему взгляду девчонки становится ясно, что она меня не слушает, а витает в каких-то своих домыслах.

Похоже, этот Эдик постарался на славу — прикинулся несправедливо поколоченным бараном и, громко плача, скрывая собственную никчемность, указал Венере на обидчика. Слабак! Но почему она так безоговорочно ему доверяет? По его роже сразу видно, что он тот ещё скользкий жучара. «Венерка с пятнадцати лет по уши влюблена в меня…» — ехидно измываясь, подсказывает мне память, и я, раздосадовано клацнув зубами, рыком выдыхаю.

Жгучая обида внутри раскрывает рот быстрее доводов рассудка, перехватывая инициативу циничного нападения:

— А вообще — думай, что хочешь. Ведь за вынужденные для тебя месяцы общения я показал себя именно таким: мелочным, гадким и беспринципным типом, правда же? И без сомнений заслужил вашу справедливейшую расправу. Браво! Аплодирую стоя! И с «Престижа» выкурили, и по душе бульдозером проехались…

Вскакиваю на ноги и наигранно хлопаю в ладоши.

Но Венера почему-то не радуется моей находчивости. Потупив взгляд, она еле слышно произносит:

— Всё вышло совсем не так, как планировалось…

— Неужели? — прикладывая титанические усилия, натягиваю на лицо саркастическую улыбочку и притворно вскидываю руки в жесте глубочайшего удивления. — И что же не учли два наичестнейших вершителя правосудия? Хотя, стоп! Вас было не двое! Чтобы проникнуть в офис и установить камеру в кабинете нужен, как минимум, ещё один «свой» человек. Следовательно, кто-то из моих бывших глубокоуважаемых коллег вам помогал. Ха! Я прям не могу спокойно стоять на месте, как сильно заинтригован: кто же эта продажная крыса, колись? И вообще, поведай мне, в конце концов, как вам удалось всё так грамотно обставить?

— Илья, давай сейчас не будем… — продолжая с высоты роста изучать пыльные носы своих кед, бормочет девчонка, но я решительно её перебиваю.

— Как это не будем?! Ещё как будем! И именно сейчас! — моё старательно удерживаемое терпение начинает улетучиваться, гнев и жажда знать правду влезают на законное место и готовы к незамедлительной атаке. — Я, благодаря вашему усердию, целеустремленности и ещё уйме полезных качеств, теперь свободный человек: мне спешить некуда и незачем. Поэтому, намерен преследовать тебя ровно до того момента, пока ты не соизволишь всё мне рассказать. Если будешь юлить и изворачиваться, то я разозлюсь, вернусь в город, найду твоего дружка и использую его обрюзгшее тело в качестве груши. Как раз по форме самое то!