Дурная примета - Ольга Рузанова Страница 36

Огромный, бритоголовый, с лицом, словно высеченным из камня.

Я не знаю, в каких они состоят отношениях, водитель, друг или нечто большее, но она его представила Виталиком. Так вот, этот Виталик три раза ходил к машине, пока не перетаскал для Ольки все подарки. Такое ощущение, что ее бабушка приехала в Детский и мир на грузовике и сказала: «упакуйте все».

Там были и куклы, и конструкторы, и мягкие зверушки и всевозможные музыкальные инструменты, а также целый ворох одежды размерами минимум до первого класса.

На мой вопрос «Куда столько?!» она пожала плечами и сказала, что у ее единственной внучки должно быть все самое лучшее.

Вот если бы она привезла в комплекте к этому изобилию еще и специально обученного человека, который бы собирал игрушки по многочисленным пластиковым контейнерам, моему счастью не было бы предела. А так, эта повинность упала на мои хрупкие плечи.

Наведя в квартире порядок, вспоминаю о еще одном незаконченном деле.

Черт.

Закрываю лицо ладонями и, прислонившись спиной к стене в прихожей, совершаю ряд продолжительных вдохов и выдохов.

Не помогает. Спазм в горле никуда не исчезает.

Ладно, сам пройдет…

Включаю свет в ванной и захожу внутрь. Там в тазу замочена белая рубашка Майкла. Лежит в отбеливателе уже полдня, а след от помады не отстирывается. Я его и руками, и щеточкой, а он никак…

Достаю ткань из воды и провожу ногтем по красному пятну. Бесполезно, въелось намертво. Рубашка на выброс.

Опираясь двумя руками в края таза, сильно закусываю нижнюю губу. Как никогда хочется плакать. Терпение на исходе. Не могу я так больше.

За последние несколько дней он два раза назвал меня Милой и даже не заметил этого. Я отозвалась, не стала его поправлять.

Понимаю, что он не специально, скорее всего, на автомате, по привычке. Мира тоже на первом курсе часто называла меня именем своей подруги. Ничего, со временем прошло.

Но отстирывать его рубашки от помады любительницы сладких духов я не обязана.

Сука. Зачем красить губы, когда идешь с мужиком сексом заниматься? Или он ее в губы не целует?

Внутри, шипя, расползается ревность. Где он сейчас? С ней? Тоже обнимает ее, ласкает языком, целует? Тоже называет Милой?..

Не сдержавшись, отшвыриваю таз в сторону. Расплескивая воду, он ударяется о кафельную стену.

Пусть сам стирает.

Раздеваюсь догола и встаю под тропический душ. Стою под теплыми струями, пытаясь привести чувства и мысли в порядок. Ничерта не выходит. Мозг говорит одно, сердце – противоположное. Оно в последнее время постоянно болит. Хотел он того или нет, своими словами сильно ранил, а делать вид, что все осталось как раньше, с каждым днем все труднее и труднее.

Если бы знала, что меня здесь ждет, десять раз подумала, прежде чем звонить ему с просьбой о помощи.

Выдавливаю на руку шампунь, распределяю его по волосам и, задрав лицо к душевой лейке, позволяю струям самостоятельно смыть его с прядей. Затем намыливаю тело гелем для душа, поднимаю руки над головой и встаю под мелкодисперсный душ.

Постояв так несколько минут, выключаю его, открываю дверцы душевой кабины  и сильно вздрагиваю от неожиданности.

Всего в метре от меня, заложив руки в карманы брюк, стоит Майкл. Не спеша ощупывая мое тело жадным взглядом, тяжело дышит через побелевшие ноздри.

Даже я, жутко перепуганная и неискушенная в этих делах, вижу в голубых глазах дикое желание и голод.

- Ян… - хрипит его голос, отдаваясь в моем теле теплой вибрацией.

Колени подкашиваются и кровь в венах бурлит лавой. А в мозгу красными буквами горит «НЕЛЬЗЯ».

Удерживая его ошалевший взгляд, левой рукой тянусь к полотенцу. Снимаю его с крючка и закрываю им тело.

Майкл хмурясь, протестующе машет головой и, сделав шаг вперед, порывисто сгребает меня в охапку.

- Майкл…

Не реагирует, зарывается лицом в мокрые волосы, ведет ладонями по обнаженной спине, опускается до ягодиц и с глухим стоном сжимает их пальцами.

- Хватит, Майкл! – выкрикиваю я, - отпусти!

- Не могу…

Втягиваю воздух, готовясь сопротивляться, и тут в ноздри проникает запах духов, не тех сладких, других…

И меня кроет…

- Убери руки, я сказала!

- Яна…

- Не трогай меня!!!

В ответ сжимает в объятиях еще сильнее, пытается поцеловать.

- Нет! – визжу что есть мочи.

Отпрянув, испугано смотрит на меня. Взгляд зигзагом мечется по моему лицу, а руки все еще мнут ягодицы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Пусти… пожалуйста… - шиплю, чувствуя, как струятся по щекам слезы, - от тебя пахнет…

- Я выпил немного…

Воспользовавшись его заминкой, отталкиваю от себя и бросаю, прежде чем выскочить в коридор:

- Духами…

Залетаю в комнату, плотно прикрываю дверь и начинаю судорожно натягивать на себя белье. Руки мелко дрожат, ноги ватные, путаются сначала в трусиках, потом в шортах.

Смахнув слезы, начинаю пихать голову в горловину майки и слышу звон разбившегося стекла.

Замерев, смотрю в сторону двери. Сердце колотится как отбойный молоток и даже слезы перестают бежать. Тело сковывает страх.

Не дыша, жду, что вот распахнется дверь, и в комнату ворвется взбешенный Майкл. Но минуты идут, а ничего не происходит. Постояв так несколько минут, на цыпочках подхожу к кровати, в которой сладко спит дочка, и как есть, с мокрой головой, ныряю под одеяло.

Больше из квартиры никаких звуков не доносится. Я лежу, вцепившись побелевшими пальцами в одеяло, и жду неизвестно чего.

Проходит час, второй, а сна ни в одном глазу. В крови до сих пор бродит адреналин и сердце никак не успокоится.

Что на него нашло? Не похоже, что сильно пьян… Что тогда?.. У любовницы внезапно менструация началась?.. Завела и не дала?

Измучившись, все же решаю