Долина кукол - Жаклин Сьюзан Страница 36

Амелия поспешно принесла ей блокнот и робко попросила:

– Мисс Лоусон, пожалуйста, вы ведь все равно пишете, дайте мне автограф для моей племянницы.

– На прошлой неделе я тебе дала целых три, – проворчала недовольно Хелен, но все-таки черкнула что-то в блокноте. – Может, ты ими торгуешь?

Она вернула Амелии блокнот, вырвав сначала из него один листок, на котором она успела написать номер телефона. Вручив его Энн, Хелен сказала:

– Это номер моего домашнего телефона, его нет ни в одном справочнике, так что смотри не потеряй. И ради бога, больше никому его не давай, кроме Джино, разумеется. Если у тебя получится, можешь его на нем вытатуировать. А теперь давай мне свой номер.

– Вы можете позвонить мне на работу, в контору Генри Беллами.

– Да-да, я знаю, но вдруг мне захочется позвонить тебе домой.

Энн ничего не оставалось, как записать номер их общего телефона в доме на Западной 52-й улице.

– Но не забудьте, что c девяти тридцати до пяти часов я всегда на работе, – повторила она. – А по вечерам я обычно встречаюсь c Алленом.

– Ладно, – ответила Хелен, запихивая листок c телефоном в сумочку. – Нам, пожалуй, пора возвращаться, а то они решат, что мы утонули в унитазе.

Было почти три часа ночи, когда огромный черный лимузин подкатил к дому Энн. Сначала они отвезли домой Хелен, Джино уже почти засыпал, да и Аллен выглядел утомленным, одна лишь Энн, взволнованная проведенным вечером, совершенно не чувствовала усталости. Проходя мимо двери в комнату Нили и увидев, что из-под нее пробивается свет, Энн легонечко постучала. Нили еще не легла и сразу же стала рассказывать, как она провела это время.

– Я жду тебя, – говорила она. – Ну и вечерок! Я сказала Мэлу всю правду, что мне еще только семнадцать, но он воспринял все спокойно, не испугался. Он говорит, что я больше разбираюсь в жизни, чем многие двадцатилетние девицы. Кстати, я сказала ему, что я еще девушка. – Она вдруг остановилась и спросила: – Где это ты так припозднилась?

Энн подробно рассказала Нили о вечере, проведенном c Хелен Лоусон, начав c их первого знакомства на репетиции. Когда она закончила свой рассказ, Нили недоверчиво покачала головой:

– Похоже, что ты прекрасно провела время. Ты, может, еще скажешь, что она тебе понравилась?

– Да, очень, Нили. Все эти истории, которые о ней рассказывают, по-моему, сочиняют люди, ее совершенно не знающие. Но когда c ней познакомишься и узнаешь получше, ее нельзя не полюбить. Признайся, что теперь, когда все недоразумения по поводу того, что она захотела выгнать тебя из шоу, улажены, она тебе тоже понравилась! Ведь так?

– Ну как же, она просто изумительна! – c глубоким сарказмом заметила Нили.

– Я говорю серьезно, Нили.

– Ты, случайно, не заболела? – Нили протянула руку и пощупала лоб Энн. – Она мерзкая баба. Ее никто не любит.

– Это неправда. Всякий, кто на нее наговаривает, совершенно ее не знает.

– Слушай меня. Единственно, кто ее обожает, – это зрители, да и то потому, что ее отделяют от них сцена и оркестровая яма. И нравится им не она, а роль, которую она играет. Знаешь, по-моему, многие забывают один момент: Хелен – не только великолепная певица, но еще и потрясающая актриса. Когда она исполняет роли всех этих добреньких, c золотым сердцем девушек, ей веришь. Именно потому, что она прекрасная актриса, она делает это по-настоящему убедительно. Но когда она не играет, она холодна и равнодушна, как машина.

– Но, Нили, откуда тебе знать, какая она на самом деле?

– Мамочки мои! Ну ты даешь, Энн! Ты целый месяц встречалась c Алленом и понятия не имела, что он за человек. А тут раз-два, один вечер, проведенный c Хелен Лоусон, и ты уже специалист по всем вопросам, c ней связанным. Ты становишься на дыбы и начинаешь нападать на людей, которые c ней работали и поняли, кто она такая есть, и поэтому теперь ненавидят и презирают ее. Она грубая, несговорчивая, бесчувственная, вульгарная и вообще отвратительная. Наверное, сегодня c тобой она просто старалась сохранить светские манеры или же ей что-то от тебя понадобилось. Но позволь тебе сказать: если ты вдруг встанешь у нее на пути, она, не моргнув глазом, раздавит тебя, как червяка.

– Это твое мнение о ней, такой ты ее видишь. Ты столько раз слышала всякие сплетни о ней, что даже не желаешь посмотреть на нее собственными глазами. Не сомневаюсь, что в работе она бывает упрямой и несговорчивой, но это ее работа. Ей приходится бороться за то, что ей нужно. Но забудь о работе, и ты увидишь перед собой чуткую, страдающую от одиночества женщину, жаждущую встретить настоящую подругу или друга, человека, которого она смогла бы полюбить.

– Полюбить? Ха-ха-ха! – Нили даже взвизгнула от негодования. – Да пойми, Энн. То чудовище, которое я вижу на репетициях, и есть настоящая Хелен Лоусон. И дело вовсе не в том, что она звезда. Они все такие! Стать такой, как она, просто невозможно, такой нужно родиться. Боже мой! Если бы я когда-нибудь стала звездой, я была бы так благодарна зрителям за их любовь, за то, что они платят деньги, чтобы меня увидеть, за то, что авторы пишут для меня пьесы, – просто в голове не укладывается, что такое могло бы быть, – да я была бы готова всех перецеловать. Послушай, даже Мэл, который и видел-то ее всего лишь раз на какой-то благотворительной акции, назвал ее Джеком Потрошителем.

– Не собираюсь больше c тобой спорить, – устало сказала Энн. – Но, пожалуйста, Нили, больше в моем присутствии не говори о ней плохо. Мне Хелен действительно нравится.

– Это надо же…

За дверью в коридоре задребезжал телефон.

– Какой ненормальный может звонить в такое время? – поразилась Нили. – Наверное, ошиблись номером.

– Я поговорю сама. – Энн вышла из комнаты Нили и сняла трубку.

– Привет, девочка, – звонко раздался в трубке довольный голос Хелен.

– Это вы, Хелен? Что-нибудь случилось? – Энн не могла скрыть своего удивления.

– Хелен? Неужели это она? – заорала Нили сквозь закрытую дверь. – Вот так так! Ты, значит, меня не разыгрывала и вы настоящие подружки!

– Мне просто захотелось пожелать тебе спокойной ночи, вот я и решила позвонить, – весело продолжала разговор Хелен. – Я уже разделась, простирнула чулки и трусики, намазалась кремом, закрутила волосы и теперь лежу в постельке.

Энн, стоявшая в неотапливаемом коридоре, невольно вздрогнула от холода, представив себе, как Хелен сейчас нежится в своей шикарной, шириной почти в восемь футов кровати. Но любопытство