Как проиграть в любви - Сара Ней Страница 36

Бум.

Отстой.

Райан поднимает брови.

— Дрочишь в душе или принимаешь душ, а потом дрочишь?

— Дрочу в душе, обычно. Меньше беспорядка.

Она кивает.

Неужели эту девушку нельзя поставить в тупик? Ничто из того, что я сказал, не шокировало ее, и это действует мне на нервы; не знаю, почему меня это волнует, но часть меня хочет увидеть, как это внешнее спокойствие даст трещину.

Райан выбирает «вызов».

— Продемонстрируйте свой любимый вид проявления привязанности. — Она прикусывает нижнюю губу. — Мой любимый вид…

— Ты должна продемонстрировать, — напоминаю я ей ворчливо, как будто она не прочитала мне это две секунды назад.

— Это сложно, потому что я не была в отношениях достаточно долго, чтобы демонстрировать привязанность.

Она была с Диего Лоренцем два месяца, что можно было бы считать фазой медового месяца, но этого было недостаточно, чтобы он держал ее за руку, хватал за задницу, целовал на публике.

— Время идет, — говорю я ей, с нетерпением ожидая, когда она вовлечет меня в то, что ей больше всего нравилось, демонстрируя какую-нибудь хрень — не знаю, минет, французский поцелуй или что-то еще.

Насколько это было бы ужасно?

— Думаю, моим любимым проявлением привязанности было бы… чтобы кто-то держал меня за руку, пока мы занимаемся чем-то обычным, например, сидим на диване и смотрим телевизор. Или просто положить руку ему на бедро, когда мы сидим или он ведет машину. И наоборот.

Для меня это тоже звучит чертовски круто.

— Ты не должна говорить, ты должна мне показать. — Я давлю на нее, будь я проклят, если это не так, внезапно отчаянно желая, чтобы Райан прикоснулась ко мне.

С тех пор как я оказался между ее ног, я не могу перестать думать о сексе, минете и погружении моего члена в ее киску. Она так чертовски хорошо пахла, была такой теплой; наверняка она была мокрой.

Я мысленно заставляю свой взгляд оставаться на ее лице, его склонность перемещаться вниз по ее телу — битва, которую я никак не могу выиграть.

Сиськи.

Киска.

Сиськи…

Райан перемещается на кровать, подползает, чтобы лечь рядом со мной, зеркально отражая мою позу: одна рука за головой, другая на бедре. Затем, очень медленно, эта рука на ее бедре тянется через одеяло и касается моего бедра.

На ее губах появляется улыбка.

Мой взгляд перемещается на ее руку, которая так близко к моей, затем возвращается к ее лицу. Рука. Лицо. Рука.

Она не двигается, ничего не делает, просто лежит там, распространяя тепло через мои трусы и согревая мою кожу.

— Твоя очередь.

Ее улыбка не дрогнула, и ее рука остается на моем бедре, пока я тянусь за карточкой «вызов», сердце колотится в груди.

Прочистив горло, я громко и непреклонно читаю.

— Поцелуйте своего партнера не в губы, а в другое место.

Да.

Да, да, да, блядь, да. Лучшая карточка на свете.

— Это ничего? — Боже упаси меня от нежелательных приставаний, даже если мы играем в игру.

— Конечно. Это же просто игра.

Лгунья.

Какая же она чертова лгунья.

Это перестало быть игрой, как только я оказался между ее ног и прижался носом к ее киске.

Райан хотела, чтобы я ласкал ее ртом так же сильно, как я этого хотел; она просто недостаточно мужественна, чтобы признать это. К черту Дрю, что прервал меня — не могу дождаться, когда выпорю ему задницу за то, что ворвался без предупреждения. Это не мамин дом, черт возьми. Что, по его мнению, я здесь делаю? Сижу на полу и играя со своим «ЛЕГО»?

Да, у меня до сих пор есть «ЛЕГО» — не сходите с ума по этому поводу.

— Мне закрыть глаза для этого? — Райан смеется, поддразнивая.

— Если хочешь закрыть глаза, то давай, но это ни капельки не больно.

Райан убирает свою руку с моего бедра, и на ее месте тут же появляется холод; я не могу решить, должен ли я взять в ладони ее лицо или просто наклониться, поцеловать ее в щеку и покончить с этим.

Или.

Может, не торопиться?

Может, не торопиться и посмотреть, как она отреагирует?

Может быть, я…

— Боже правый, как долго это будет продолжаться? — Она раздраженно дуется, голос выдает ее нервозность. — Будешь пялиться на меня всю ночь или сделаешь это?

Пялиться на нее всю ночь?

Так драматично.

Райан ерзает на кровати, волнуясь.

— Я собираюсь сделать это. Потерпи.

Такая грубиянка, но эти губы…

Губы, которые я не могу целовать. Таковы правила, и не я их устанавливал. Если я поцелую ее в губы, то она взбесится.

Куда-нибудь, кроме рта. И где же это может быть?

Мой взгляд пробегает по ее шее, ключицам. Вниз к ее сиськам. Может, поцеловать их?

Нет, слишком рано.

В челюсть? В голый живот?

Стараясь не выглядеть слишком нетерпеливым, я наклоняюсь вперед, чтобы сосредоточиться на ее шее. Провожу носом вдоль ее челюсти от подбородка до мочки уха, вдыхая по пути ее запах. Чертовски здорово, вот как она пахнет, и я начинаю осыпать ее поцелуями, прокладывая себе обратный путь.

Провожу носом по ее шее.

Дыхание Райан учащается.

Ее кожа теплая и сладкая, и она покрывается мурашками, когда я целую открытую кожу вдоль выреза футболки.

Затем прижимаюсь губами к выемке в уголке ее рта, с одной стороны, потом с другой.

Так нежно.

Не в силах остановить себя, я прижимаюсь губами к ее губам, потому что, честно говоря, это кажется мне следующим логическим шагом.

Райан

В одну секунду Даллас опускает нежные поцелуи вдоль моей челюсти, а в следующую наши губы прижимаются друг к другу, и его язык оказывается у меня во рту.

Одна большая ладонь ложится мне на шею, большой палец гладит мою щеку.

Губы оказываются на моих, хотя они не должны были быть там, теплые и податливые, они мягко прижимаются к моим.

Даллас нависает надо мной, когда я откидываюсь на подушку, позволяя ему целовать меня, раздвигая губы, чтобы его язык мог проскользнуть внутрь. Осторожно, он исследует, сплетаясь с моим.

Все в этом неуверенно и медленно, в отличие от поцелуев, которые были до него.

Никто никогда не целовал меня так раньше.

Насколько я могу вспомнить. Ни один из них не выделяется как нечто примечательное.

Чертовски жаль, что Даллас Колтер не ищет себе девушку, потому что теперь, когда провела с ним немного времени, мои мысли устремляются туда.

Туда,