23 минуты мая (СИ) - Совина Таня Страница 37

— Я думал об этом. Но мне прислали фото, где они с мужем счастливые идут домой. И Таня беременна. Срок уже был приличный. Думаю, они сошлись сразу после нашего знакомства, — у Саши округляются глаза. Наконец, мне удалось до него достучаться и, надеюсь, разговор окончен, но лучше поставить финальную точку. — Сразу скажу ребенок не мой. Такая меркантильная особа сразу же сообщила бы. Из всех ее вариантов, я самый перспективный, — я поднимаюсь с намерением поскорее покинуть кабинет. — На этом разговор окончен. Я больше не намерен копаться в прошлом.

— Влад, — дядин оклик догоняет меня, когда я уже берусь за ручку двери, — жизнь преподносит разные сюрпризы и не всегда приятные. Посмотри на меня — бесплодный полукалека. Не хочу, чтобы ты закончил как я.

Я недовольно поджимаю губы. В последнее время Саша часто хандрит, и мне хочется его расшевелить. Считаю, что зря он ставит на себе крест.

Прежде чем открыть дверь, оглядываюсь назад. Дядин тоскливый взгляд направлен в окно, но я не уверен, что Сашу интересует происходящее за стеклом. Он словно заглядывает в себя, погрузившись в прошлое.

Распахиваю дверь и тут же резко закрываю, оставляя узкую щель. Это просто невозможно, таких совпадений не бывает. Мое рыжее наваждение сидит в приемной и с улыбкой смотрит что-то в телефоне.

Подлетаю к Сашкиному столу и склоняюсь к его лицу.

— Ты специально сегодня о ней заговорил? — тихо рычу, и дядя переводит непонимающие глаза. — Она здесь. Таня.

Губы Сашки расползаются в широкой улыбке.

— Вот это подарок судьбы.

— Какой еще подарок. Что она вообще здесь делает?

— Ищет работу. Лебедев недавно звонил, просил за дочь давней знакомой.

— Лебедев? Эта дрянь и к нему в штаны залезла.

— Не говори глупости, — Саша морщится, будто я ему под нос протухшую курицу сунул, — Костя верный семьянин. А она ему во внучки годится.

— Наличие жены и разница в возрасте никогда не мешали богатеям развлекаться. Ты ее на работу не возьмешь, — говорю безапелляционно.

— Посмотрим, — хитро прищуривается дядя.

— Ты это мне на зло?

— Вовсе нет. Лебедев дал ей хорошую рекомендацию.

— Он просто нахваливал свою протеже.

— Вот и узнаем, — Сашка отдает распоряжение секретарше, чтобы она пригласила Таню и поворачивается ко мне. — Не мог бы ты покинуть мой кабинет?

Чертыхаюсь себе под нос и пулей прячусь в комнате отдыха. Она у нас с Сашкой смежная, храним тут запасные костюмы и кое-какую еду на случай задержки в офисе.

Уже делаю шаг к своему кабинету, как меня одолевает жуткое любопытство, и ноги сами несут к Сашкиной двери. Приоткрываю ее очень тихо, чтобы можно было расслышать каждое слово.

Докатился, блин. Веду себя как пацан, притаившийся под дверью родителей.

Открываю дверь шире, и в поле моего зрения попадает она — Ведьма, на долгое время лишившая меня сна.

Она сидит ко мне вполоборота, и я почти не вижу ее глаз. Зато с жадностью маньяка поглощаю каждый изгиб стройного тела, подмечая любые изменения с нашей последней встречи.

Забранные в высокий хвост волосы стали короче, но все так же вызывают желание пропустить каждую прядку сквозь пальцы. На тонкой шее от волнения бьется венка. Я помню, как проводил по ней языком, и Танино тело выгибалось на встречу ласкам.

Встряхиваю головой. Сколько раз Ведьма обманывала своей наивностью таких идиотов как я? Как часто отдавалась любовникам? Слишком мучительные вопросы, на которые я хочу и не хочу знать ответы.

От копания в себе меня отвлекает Сашин вопрос:

— У вас большой опыт работы, но выглядите очень молодо. Привираете?

— Спасибо за комплимент, но мне скоро двадцать восемь, а работаю я с семнадцати. Около года — неофициально на рынке. После техникума — в компании стажером. Поступила в университет на третий курс и работала неполный день. Получив высшее, осталась в штате.

— Хорошо, — удовлетворенно хмыкает Саша, я и сам впечатлен. — Татьяна Ивановна, сколько лет вашему ребенку?

Лицо Рыжика дергается, но она сохраняет невозмутимость и тихо говорит:

— Не понимаю, какое отношение это имеет к моим рабочим навыкам.

— Вы правы — никакое, — тепло улыбается Саша, — но я как работодатель хочу быть уверен, что, получив высокооплачиваемую должность, вы не начнете отпрашиваться с нее под предлогом, что с ребенком некому посидеть.

Молодец, дядя! Припомнил молоденькую Абрамову — ленивую засранку. Систематические опоздания и уходы пораньше она оправдывала маленьким ребенком. А оказалось, что ей не хотелось толкаться в метро в час пик.

— Максиму четыре с половиной года. Мы прилетели только вчера и временно будем жить у сестры, а в ближайшее время я подыщу ему садик. Наличие ребенка не отразится на работе.

— Хорошо. Вы замужем? — Саша поднимает ладонь. — Предвещая ваши возмущения, скажу сразу — это не праздное любопытство. В компании предусмотрены ежемесячные пособия для одиноких матерей.

— Нет, я не замужем.

Очень странно. Муженек оказался не таким уж лохом? Раскусил гнилую натуру и сбежал?

Молодец.

— Когда вы сможете приступить? — спрашивает дядя и переводит на меня хитрый взгляд.

В ушах начинает шуметь. Зачем он ее нанял? Что задумал?

Жопой чувствую, мы хлопот не оберемся с этой рыжей зазнобой.

Дальше не слушаю, бросив на Сашу недовольный красноречивый взгляд, тихо прикрываю дверь.

25

Таня. Наши дни

Несмотря на несколько неприятных вопросов от Александра Петровича, к Леле я возвращаюсь довольная. Во-первых, есть хорошая работа, во-вторых, в этот раз меня вез не псих.

Аленка недовольно бурчит, что Лебедев мог постараться получше и найти для меня местечко в своей компании, но я думаю, он сделал более чем достаточно. Да, Константин Михайлович очень благодарен нашей маме, но он совершенно не обязан выворачиваться наизнанку ради меня.

— Лель, хватит гнать на Лебедева, — поднимаюсь из-за стола, собирая чашки из-под кофе, — он мог просто отказать и никому не звонить. Но он помог, и завтра я выхожу на работу, — домыв последнюю чашку, я поворачиваюсь к сестре. — Лель, а может погулять сходим. В какой-нибудь парк.

Сестра будто ждала чего-то подобного. Подскакивает как пружина и бежит к массивному холодильнику.

— Ты пока иди Масика переодень…

— Максима.

— … а я перекус приготовлю, — не обращая никакого внимания на меня и мою поправку тараторит Алена.

Махнув рукой на попытку переучить сестру, иду в комнату сына. Да у Павловых огромная двухуровневая квартира и в ней нашлись комнаты и для меня, и для Максима.

— Сынок, как насчет погулять в парке со мной и тетей Аленой?

Максим тут же подскакивает с пола, где играл до моего прихода, и бежит к шкафу. Я иду следом, чтобы достать штаны и футболку с верхних полок, помогаю переодеться, и мы спускаемся вниз к Алене.

***

В парке столько людей, что я ненадолго впадаю в ступор. В Сургуте такое скопление можно увидеть разве что в июле, но никак не в первых числах мая. Ступор проходит, и в душе поднимается необъяснимая волна ликования. Мне очень нравится безумная жизнь мегаполиса.

Сургут, конечно, большой город, но северяне белее размеренные, даже в какой-то степени заторможенные. А Москва как муравейник: кишит, двигается, живет.

Мне кажется, в эту секунду я осознаю, что я там, где всегда должна была быть. И не зря Алена все время звала меня к себе. Будто из старенькой «Лады» пересела сразу на «Феррари».

Максим с восторгом рассматривает окружение, впитывая в себя новое, тянет нас то в одну сторону, то в другую. Просит сладкую вату, и я покупаю. Потом наступает легкое затишье, мы набредаем на детскую площадку, где играют дети. Максим достает из моего рюкзака совок и ведерко и убегает в песочницу, а мы с Аленой наконец можем немного отдохнуть на одной из лавочек, расставленных по периметру.

— Тат, а ты понимаешь, что ты сейчас в одном городе с папашей нашего Маськи? — вдруг спрашивает Алена.

— Москва — не Хацапетовка. Вряд ли есть хоть крохотный шанс, что мы встретимся, — отвечаю беспечно и откусываю мороженое.