Потерянные - Тея Лав Страница 37

– Еще раз повторяю: я не просила тебя рассказывать мне все. Не смей винить сейчас меня. Да, мы только трахаемся. Так что держи язык за зубами и все свое дерьмо подальше от меня.

Она говорит это спокойным и ровным тоном. Она не злится. Потому что права, мать твою!

Не знаю, но возможно, меня задевает и каким-то образом волнует отсутствие гнева с ее стороны. Это значит, что ей безразлично. Но с другой стороны, я знаю, как умело Лив может скрывать свои чувства.

Дверь хлопает, и я понимаю, что остаюсь со своими мыслями совершенно один.

Джейкобу Адамсу уже год и четыре месяца. В прошлом месяце он вместе со своей мамой летал в Доминиканку на новогодние праздники. На фотографиях Кирстен я вижу ее в обществе разных людей, и парней, и девушек. Очень много фотографий. Особенно с Джейкобом.

Вот он с бабушкой и дедушкой в парке, вот он с мамой в кафе в Бостоне. Малыш везде улыбается. Его любят.

У него небольшие ямочки на маленьких щечках, мои карие глаза и светлые волосы. Он моя точная копия. Кроме этих ямочек, конечно. Но он очень похож на своего отца.

Кирстен пыталась связаться со мной однажды, но вскоре прекратила попытки. Видимо, у нее тоже есть гордость. Я вижу, что она учится в Бостоне, а Джейкоб живет в Салеме с ее родителями. Несмотря на все то, что я ненавидел в ней тогда, она родила этого ребенка и если судить по фотографиям, стала для него хорошей мамой. Ее можно сколько угодно судить, но только не за это.

Мой сын – счастливый ребенок. Счастливый ребенок, который не знает своего отца.

Глава 17

Лив

Возможно я жалею, что не нашла более подходящих слов, когда сказала ему, какой он дерьмовый человек по отношению к сыну. Ведь я в действительности ничего не знаю и не имею права его судить.

Но я сказала так, как сказала.

Мы не должны были ссориться. И теперь я не знаю, как все вернуть на прежний уровень. Но и он не имел права обвинять меня в том, что сам рассказал о своем прошлом. Я не просила.

Теперь он явно об этом жалеет и злится. Жалеет, что подпустил так близко. Словно я уличная кошка, стоит которую немного подкормить, и она сразу увяжется.

Я так не сделаю. Я пыталась объяснить ему, что не принимаю наши откровенные разговоры за нечто большее, но он все больше просвещал меня, затем обвинил. Мне с ним стало слишком сложно. И дело не в том, что я узнала, что у него растет маленький сын в Массачусетсе.

Просто стало СЛИШКОМ сложно. И уже давно.

И Макс это понимает.

Я этого не хотела, но приехав к родителям поужинать, я зашла на Фейсбук и написала Мадлен. Я рассказала ей о нашей ссоре. Меня не мучило любопытство, мне просто нужно было знать, что с его ребенком все в порядке и нет ничего ужасного. Мне нужно было знать, почему он так реагирует.

Мадлен меня поняла. Мы переписывались около трех часов. Она рассказала их школьную историю, связанную с некой Кирстен. Она, оказывается та еще сучка. И я не считаю, что Мадлен должна о чем-то жалеть.

Но все это было в школе и многое изменилось. Кирстен родила, несмотря на сплетни и пересуды их маленького городка. И, похоже, стала неплохой мамой.

Я умоляла Мадлен не рассказывать о нашей переписке Стайлзу, ведь он расскажет Максу. Это последнее, что я хочу. Она пообещала. Теперь я знаю правду и жалею ли о своих словах?

Черта с два!

Пусть делает, что хочет и мучает себя. Ведь именно этим он и занимается вместо того, чтобы хотя бы попытаться приблизиться к собственному сыну. Я больше не хочу его слушать, а потом быть виноватой в том, что он сам же подбирается так близко, затем отталкивает. Я не железная, и в один прекрасный момент не выдержу.

На следующий день я пулей выбегаю из квартиры и бегу на улицу. Только бы не столкнуться с Максом. Но между первым и вторым этажом я налетаю на Райана. Он отшатывается и, моргая глазами, смотрит на меня.

– Прости. Я спешу, – бормочу я и пытаюсь его обойти.

– Лив, – произносит Райан. – Рад тебя видеть.

– И я тебя.

Мы неловко молчим, переминаясь с ноги на ногу. Я смотрю в небольшое окно, выходящее на улицу.

– Как дела?

Глупый вопрос. Как у него могут быть дела? Ему сказали, что его жена проживет меньше месяца.

– Нормально. Я к Максу.

Под его глазами залегли фиолетовые тени. Я видела его улыбающимся, и прямо сейчас он совершенно не похож на того парня в баре, которого я видела однажды. Он теребит свои темные волосы и поднимает глаза.

– Я знаю, что ты была тогда с Максом. Когда мне было, мягко говоря, хреново. Спасибо.

Мне неловко от его благодарности. Ведь я ничего не сделала.

– Тебе не за что меня благодарить.

– Ладно, – просто говорит он. – Я пойду.

– Да, мне тоже пора.

Мы делаем шаги в разные стороны. Я – вниз. Он – вверх.

– Лив, – вдруг говорит Райан.

– Да? – Я останавливаюсь.

– Макс хороший парень.

С этим бы я поспорила, но не сейчас и не с его другом. Это только наши недомолвки.

– К чему ты это?

– К тому, что между вами намного больше, чем вы думаете.

С этими словами он продолжает свой путь наверх, оставляя меня в полном недоумении.

Три долгих дня проходят с нашей ссоры. Я не звоню ему и не пишу, как и он мне. Просто продолжаю заниматься своими привычными делами, но чувство, что