Любовь с первого клика - Дарья Владиславовна Сойфер Страница 37

– Алло, – ответил Никита не своим голосом. Наверное, он хотел изобразить баритон Томского, но прозвучало это так, словно Кобзев три часа орал на морозе, пока не сорвал связки.

– Ты где?! Я уже час тебя жду! Мидии стынут!

Никита с Леной переглянулись: он молчаливо спрашивал, что отвечать, она беззвучно интересовалась, какого лешего он вообще снял трубку.

– Я… На работе. По делам. – Кобзев кашлянул, видно не мог долго говорить, как ржавый робот.

– Что у тебя с голосом?! Ян, что случилось?! Ты в порядке?!

– Не могу говорить. Митап.

– Не ври! – пронзительно взвизгнула Светик, и Лена с Кобзевым синхронно отшатнулись от телефона. – Я вижу по карте, ты ни на каком не на митапе! Что ты вообще забыл на проспекте Мира?

– Ты следишь за мной?! – Никита покосился на Лену и развел руками: мол, что делать, буду импровизировать.

– Отвечай на вопросы! Ты что, мне изменяешь? У тебя другая? – На том конце разворачивалась такая нешуточная истерика, что, казалось, прикоснешься к телефону и получишь разряд в двести двадцать.

Кобзев медлил, нервно ероша волосы, как будто от этого шестеренки в голове стали бы вращаться быстрее. Лена пнула его по лодыжке и яростно замотала головой: не смей! Не лезь в его личную жизнь! Не хватало нам еще проблем со Светиком! А вдруг явится, вдруг устроит разборки? Да и Ян, он ведь точно не простит испорченных отношений!

– Ян! – донеслось из трубки. – Не смей молчать! Или я прямо сейчас приеду, ты слышишь?!

– Да, – выдавил Никита, и в динамике телефона воцарилась такая тишина, что Лена даже успела испугаться за Светика: молчание людей, которые привыкли орать, обычно не предвещает ничего хорошего.

– Значит, все-таки другая, – послышался наконец сдавленный голос. – Как ты мог… Мы же целый месяц встречались.

– Я имел в виду, что слышу тебя.

– Не отпирайся! Урод! Так и знала, что ты кобель! Как все! Не смей мне больше звонить! – И на этой трагической ноте звонок прервался.

Лена и Никита смотрели друг на друга под мерное тиканье настенных часов, силясь переварить случившееся. Первым гнетущую паузу нарушил тот, кого не ждали – Томский. Он вдруг завозился во сне, словно почувствовал, какими словами его сейчас кроет Светик. Светловолосая голова заметалась по подушке, лицо жалобно скуксилось.

– Мама!.. – неразборчиво промычал Ян. – Ма-а-ам!

– Тише-тише, я здесь. – Кобзев трепетной наседкой подскочил к бывшему шефу, похлопал его по плечу и накрыл пледом. – Вот так. Баю-бай, малыш. – И он заботливо подоткнул плед сбоку. – От этой истерички мы тебя избавили, можешь спать спокойно.

Увидев такую сцену еще неделю назад, Лена бы решила, что надышалась краской в подъезде, и ни за что бы не поверила своим глазам. Но теперь она утратила способность удивляться. Какая бы дичь ни творилась вокруг нее, Фетисова уже не спрашивала Вселенную: «А это правда? Может, мне это снится? И почему?» Ее интересовал лишь один вопрос: «Как из этого дерьма выпутаться?» Так что постучись к ней сейчас в окно маленький зеленый гуманоид, Лена бы молча прошествовала на кухню, достала моток клейкой ленты и просто законопатила все щели.

– Так, планы изменились, – констатировал Кобзев, с трудом выуживая руку из жадных объятий Томского. – Никакой амнезии, никакого отравления. Только хардкор.

– Ты хочешь его убить? – безжизненным тоном осведомилась Лена. – И свалить все на Светика?

– Тебе вообще нельзя в разведку! Нервы ни к черту! – Никита принялся развязывать шнурки на ботинках Яна. – Кем бы ни была эта Света, идею она подала гениальную. Да помоги же мне, здесь прям морские узлы!

Лена отодвинула плечом Кобзева и с легкостью расправилась с «морскими узлами». По правде говоря, она понятия не имела, зачем Никите понадобились ботинки Яна, банальное ли это мародерство или очередной план, но сейчас всякая лишняя информация могла вызвать у Фетисовой короткое замыкание в мозгах, а вот занять чем-нибудь руки она сочла полезным.

– Так… – Никита оглядел Томского, Лену, затем в задумчивости обошел комнату, будто собирался написать со всего этого картину по памяти. – Так-так-так… Значит, нам нужна картина внезапной страсти. Вино есть?

Фетисова кивнула и притащила с кухни две бутылки, которые пылились в серванте с прошлого дня рождения – это был тот самый случай, когда собираешься устроить вечеринку года, а потом запоздало вспоминаешь, что друзей у тебя особо нет.

– Отлично! – просиял Кобзев. – Иди и вылей в раковину.

Лена было напряглась, но потом подумала, что у нее вся жизнь может слиться в трубу, когда Томский проснется. Так чего жалеть какое-то вино? Да еще и купленное на распродаже в местном супермаркете для пенсионеров. Подчинившись, ну, разве что за вычетом одного бокала, его она вылила не в раковину, а в себя, Лена принесла Кобзеву пустые бутылки. Все эти задания напоминали либо нелепый квест для тимбилдинга, либо подготовку к трюку, достойному самого Копперфильда.

Получив бутылки, Никита поставил их на журнальный столик, потом отстранился, оглядел результат своих трудов и положил одну из бутылок набок.

– Идеально. Теперь раздевайся. – Кобзев сунул руку в карман и извлек серебристый квадратный пакетик.

Это было уже слишком. Да, Лена тоже перенервничала. И да, сегодня она выглядела хоть куда. Но приставать к ней так нагло и бессовестно, перед телом самого Томского… На такую мерзость она бы не пошла и ради спасения собственной жизни. Даже с учетом того факта, что целовался Кобзев вполне сносно.

– Извращенец! – возмутилась она, выбив презерватив из рук Никиты.

– Ты что, больная? – Кобзев поморщился и подул на отбитые пальцы.

– Не больше, чем ты, это уж точно! – Она вздернула подбородок. – Спать с тобой я не буду! И особенно – здесь и сейчас. При нем.

– Слушай, это, конечно, дико печально, – отозвался Никита, еле сдерживая смех. – Но на твой цветок я не посягал от слова «совсем».

– Тогда объясни уже, что все это значит! – В отличие от Кобзева Лена не видела в ситуации ничего забавного.

– Я думал, ты поняла… – Он нагнулся, поднял презерватив и зачем-то