Виноваты звёзды (СИ) - Полина Грёза Страница 37

class="p">Денис с удовольствием отмокал в горячей ванной, оттирая губкой недельную грязь. Слегка лихорадило, но вылезать не хотелось. И вообще, в квартире Марьяны он чувствовал себя неловко. Самое неприятное было в том, что она видит его в таком состоянии, больного и слабого. Хотелось, как дикому зверю, спрятаться куда-то в угол, отлежаться чтобы никто не трогал.

Когда Денис всё-таки вышел, одетый в махровый банный халат, его ждал застеленный диван и горячий чай с малиной на журнальном столике. Запах чистого белья создавал вокруг ощущение уюта.

— Ну, как? Согрелся хоть немного? — обеспокоенно спросила Марьяна, — Есть хочешь?

— Нет, спасибо, — ответил Денис, покашливая.

— Это потому, что у тебя температура. Сейчас собьем — аппетит появится. Там на столе таблетки. Выпей.

— Спасибо, Марьян. Мне, правда, очень неудобно тебя стеснять… — виновато посмотрел Орлов.

— Не говори ерунды. Пей, наконец, лекарство и ложись уже. На тебя смотреть страшно.

Девушка вручила ему коробочку с препаратами, стакан воды и деликатно удалилась на кухню.

Ден проглотил таблетки, взял в руки кружку с чаем. Пахло малиной и степными травами. Мужчина сделал глоток.

— Ммммм… Вкусно… И такой интересный аромат… Как в поле летом.

— Это чёбор с душицей и липа, — улыбнулась Марьяна, залезая с ногами в кресло, — от них ты должен хорошенько пропотеть. И кашлять станет значительно легче. Тебе сейчас вообще нужно пить побольше жидкости. И обязательно поспать.

— Спасибо за заботу, Марьян…

— Если ты ещё раз скажешь "спасибо", я тебя стукну. Не посмотрю, что болеешь… — она подозрительно заморгала, быстро встала и вышла из комнаты.

Денис выпил чай, накрылся одеялом и провалился в дремоту, периодически прерываемую приступами сухого кашля.

Ночь прошла, в туманном бреду. Орлов как будто проваливался в бездонную пропасть. Падал, вставал, куда-то бежал в грязи. Было трудно дышать. Грудная клетка и пресс болели от постоянного бухиканья. Ему снился полигон, дождь со снегом, завывание ветра и генерал Королёв со своим голубым бездонным взглядом, совсем как у дочери, грозящий пальцем: "Не забывайся, капитан, она не для тебя…" Вокруг, как в хороводе менялись картины, мелькали знакомые и не очень лица. Ленка, Бородин, Криницкий… И, конечно же, Марьяна.

Везде лил осенний дождь и ураган клонил к земле ветви деревьев, а вокруг неё было лето. Теплое, ласковое солнышко играло в длинных волосах, её руки пахли степными травами, а от мелодичного голоса становилось тепло и спокойно. Прохладными ладонями она трогала его, ласково гладила по голове, что-то приговаривая. Голос отражался от стен, смешивался с множеством других и вся эта какофония сливалась в одно бесконечное эхо. Тело сотрясало от приступов кашля и лихорадки, а воспалённый разум пытался зацепиться за какую-то важную мысль, но она всё время ускользала…

Проснулся Денис утром на Марьянином диване от лучика солнца, приветливо греющего небритую щёку. Весь мокрый от пота в госпитальной пижаме и с капельницей в вене. Хозяйка квартиры лежала на полу в метре от него с диванной подушкой под головой, свернувшись калачиком на пушистом коврике. Рядом стояли лекарства, лежали шприцы, небольшой кислородный баллон с маской, ингалятор и работающий увлажнитель воздуха. Денис сел на диване и перекрыл капельницу. Марьяна тоже вскочила и, скрестив по-турецки ноги, смотрела на него, хлопая глазами. Длинные волосы рассыпались по плечам, словно мантия.

— А откуда это всё взялось? — удивлённо спросил мужчина, показывая на лекарства и оборудование.

Он вновь закашлялся, но это был другой кашель, не изматывающий, а приносящий облегчение.

— Слава богу, — выдохнула Марьяна, — А то я уже думала, придется тебя в реанимацию класть и на кислород "сажать".

— Кто произнес слово "реанимация"? — из кухни важно вышел Сашка Криницкий с чашкой кофе и бутербродом в руках, — Что, спящий принц, проснулся? Хорошо тебе больше полутора суток спалось? Девушку практически до истерики довёл. Она кому только не звонила. На уши пол-Ростова поставила. Вот я сразу говорил, поцеловать надо, и всё сразу пройдёт. А она — дексаметазон, дексаметазон…

— Вот ты придурок, Санёк… Порой, такое сказанёшь, хоть стой, хоть падай… — фыркнула Марьяна, — Денис, нужно поесть…

— Сколько, сколько я спал? — ошарашенно спросил Орлов.

— Ты не спал, ты бредил, — пояснил Криницкий, — Сначала долго температуру сбить не могли. Потом боялись, что ОРДС начнется. Но, вроде, пронесло. Видишь, мы половину госпитального оборудования сюда перетащили на всякий случай…

— Не проще было меня в госпиталь…

— Вот эта фурия не дала. Сказала, ещё сильнее простудим, недосмотрим, уроним… В общем, я её отогнать от тебя не смог. Спала в ногах на коврике.

— Криницкий, там, в тумбочке, ножницы, — зашипела Марьяна, её щёки пылали, — Укороти себе язык. Сам. Иначе это сделаю я.

— Ну, вот. Как всегда страдаю за правду…

Девушка запустила в него полотенцем и исчезла в кухне.

Денис вытащил иглу, перекрыл катетер, и отправился в ванную. От слабости слегка пошатывало, но чувствовал себя он гораздо лучше. Умылся. Взглянул в зеркало. Побриться бы не мешало, но сил пока не было. На стиралке обнаружил сложенное стопкой своё чистое, идеально выглаженное бельё и запасную пижаму. В прихожей на плечиках висела его выстиранная и отпаренная форма. Опять стало жутко неудобно.

Марьяна совсем не обязана была всё это делать… Стирать и гладить его вещи, тащить домой лекарства и медицинское оборудование, консультировать с окружными специалистами, оставлять лечиться у себя дома… И уж, тем более, спать рядом на коврике… А вот та, которая должна бы…

Его полностью заряженный телефон в режиме полёта лежал на тумбочке в прихожей. Денис взял в руки гаджет и подключил сим-карту. Звонить жене он не спешил. Хотелось сначала просмотреть СМС-ки о пропущенных звонках.

Восемь от Марьяны. Четыре от её отца. От него же фото расшифровки КТ и анализов в Вотсапе с подробной схемой лечения. И это за те три с половиной часа, которые он добирался до дома. От Ленки — всего два за двое суток. Один — позавчера в 18.01, второй — вчера, в 18.00. Орлов нахмурился и открыл журнал звонков. Всю неделю, которую его не было дома жена набирала ровно в 18.00, максимум в 18.02. В душе неприятно кольнуло горечью. Напоминалку ставила, что-ли?

Денис посмотрел на часы. Девять утра. Воскресенье. Мужчина закрыл за собой дверь в ванную и набрал благоверную. Долгое время сигнал шел в никуда, но Ден решил во что бы то ни стало дозвониться. После четвертого цикла гудков в трубке, наконец, зазвучал сонный голос.

— Алло…

— Ну, здравствуй, дорогая! — бодро начал Денис, — Как ты там? Спишь ещё?

— Привет, мой котик, — замурлыкала Ленка, — Твоя рыбка день и ночь ждёт и скучает…

— Я