Клятва Ненависти (ЛП) - Халлман К. Страница 37

Я поднялся до рассвета, оставив Пенни спать в номере отеля. Я воспользовался тренажерным залом отеля, прежде чем отправиться в ближайший Уолмарт4 и купить нам новую одежду.

Я оставил ей записку, чтобы она не испугалась, когда проснется. К моему возвращению было уже около восьми, но она все еще спала как младенец, когда я вошел в номер.

Свернувшись калачиком в центре огромной кровати, окруженная пушистыми подушками и хрустящими белыми простынями, она выглядит маленькой и невинной.

Она не просыпается, когда я вываливаю все купленные вещи. Я одеваюсь и раскладываю ее вещи на кровати. Только когда я завариваю кофе в встроенной в номере кофеварке, она начинает шевелиться.

Приподнявшись, она трет глаза тыльной стороной ладони.

— Привет, — она зевает, рассматривая мою новую одежду. — Ты уходил?

— Ага, принес тебе одежду. Надень это, — я показываю на купальник. — В отеле есть бассейн. Я хочу поплавать, прежде чем мы заберем Моджо от ветеринара.

Она быстро моргает, затем смотрит вниз на вещи, купленные мной.

— Спасибо. С Моджо все будет в порядке? Я имею в виду, куда мы его отвезем?

Это главный вопрос. Я размышлял об этом всю ночь и все утро. Сотня различных сценариев пронеслась в моей голове, но ни один из них не имеет смысла. Ни один из них не кажется правильным… кроме одного.

— У меня есть немного денег. Думаю, нам стоит ненадолго уехать.

— Уехать?

— Ага, типа уехать из города. А вообще-то, уехать из штата. Затаиться ненадолго, пока Такер не объявится, — или на дольше, мысленно добавляю я. — Сейчас не сезон, поэтому домики в горах дешевые и сдаются в аренду на недели или месяцы. Моджо тоже понравится. Когда он полностью поправится, мы сможем ходить в походы каждый день.

— Вау, ты действительно все продумал, — она пристально изучает меня. — А что, если я не захочу ехать? — я не могу скрыть ухмылку на ее вопрос.

— О, маленькая сова. Что я тебе говорил? Не заблуждайся насчет моей доброты. Не думай, что мы равны. Как я скажу, так и будет, и если я хочу, чтобы твоя задница была в хижине в горах, то твоя задница будет там. А теперь вылезай из постели и надевай этот гребаный купальник.

Нахмурившись, она встает и начинает одеваться. Прислонившись к стене и скрестив руки на груди, я наблюдаю за ней. Она влезает в купальник, который отлично сидит. Платье, которое я купил ей, чтобы надеть поверх него, не очень. Оно мешковатое, и бретельки спадают с ее плеч, но на сегодня сойдет.

Я веду ее через отель. Она сжимает одно из больших полотенец перед грудью, рассматривая каждый дюйм этой гостиницы с изумлением, подобно ребенку, который впервые в жизни попал в магазин игрушек.

Когда мы добираемся до бассейна, я с удовлетворением обнаруживаю, что он пуст. Скинув футболку и обувь, я встаю на край бассейна. Прыгнув в воду с головой, я ныряю под воду и доплываю до другого края бассейна, прежде чем всплыть на поверхность.

Пенни все еще одета, аккуратно складывает полотенце на стуле.

— Снимай платье и залезай сюда, — приказываю я.

Она бормочет что-то, чего я не могу расслышать за шумом воды в фильтре, но я уверен, что это что-то вроде «хорошо», или «я знаю». Она быстро снимает платье и шлепанцы, прежде чем залезть в бассейн. Она не прыгает в бассейн, а медленно заходит на мелководье.

Я нахожусь прямо в центре бассейна, когда поднимаю руку и предлагаю ей подойти ближе.

— Ты знаешь, что так будет не всегда, — произносит она, приближаясь ко мне.

— В каком смысле?

— Я исполняю приказы, позволяю тебе помыкать мной. В какой-то момент с меня будет довольно, и я уйду навсегда. Я уже делала так раньше.

Гнев пронесся через меня, как торнадо. Не потому, что она грозится мне уходом, а потому, что она сравнивает меня с Томасом. Двумя большими шагами я преодолеваю расстояние между нами. Вода замедляет мое движение, но не настолько, чтобы она смогла оторваться от меня.

Я обхватываю рукой ее горло. Она задыхается, ее глаза расширяются, а руки обвивают мои запястья. Я веду ее назад, пока она не упирается спиной в бортик бассейна.

— Не сравнивай меня с ним. Я совершенно не похож на него. Я бы никогда не причинил тебе такой боли.

Я чувствую, как ее горло напрягается под моим прикосновением, когда она сглатывает.

— Я знаю это, но ты причиняешь мне боль другими способами.

— Заткнись, тебе нравится то, что я делаю с тобой. Даже когда я груб с тобой, ты кончаешь, так что не лги, — я бы никогда не завел ее слишком далеко. Я всегда забочусь о том, чтобы она тоже получала удовольствие.

— Нет, — она качает головой. — Это не то, что я имею в виду. Ты не делаешь мне больно, когда мы занимаемся сексом. Просто… Я не знаю, что между нами. Ты не разговариваешь со мной. Каждый раз, когда я думаю, что мы сближаемся, ты отталкиваешь меня.

— Чего ты ожидаешь? Как ты хочешь, чтобы я себя вел? Как гребаный прекрасный принц? — я сдавливаю рукой ее горло, прежде чем полностью отпустить ее. — Я такой, какой есть.

Я тычу пальцем в свою грудь.

— И это не изменить.

— Я не прошу тебя меняться. Я прошу тебя впустить меня.

— И этого тоже не произойдет. Я никогда не смогу доверять тебе снова.

На ее лице отражается боль, будто слова физически ранили ее. Часть меня хочет заключить ее в объятия и сказать, что я не серьезно. Но вместо этого я цепляюсь за эту последнюю каплю боли. Я должен, потому что если я этого не сделаю, то не смогу справиться, когда она уйдет, после того, как все закончится.

* * *

Мы едем за Моджо. Пенни в грузовике, и мы вместе собираемся отправиться в длительный отпуск.

Я должен пребывать в отличном настроении. Но это не так.

Я прокручиваю в голове то, что Пенни сказала ранее. Она хочет, чтобы я впустил ее и не отталкивал. Даже если бы я захотел, я не знаю, как это сделать. Это никогда не сработает. Во всяком случае, не в долгосрочной перспективе. Она поймет это достаточно скоро.

— Я думаю, ты только что проехал мимо, — голос Пенни выдернул меня из моих грез. — Там справа была ветеринарная клиника.

— Черт, да, — я разворачиваюсь и через несколько минут въезжаю на парковку ветеринарной клиники.

Пенни выходит вместе со мной, и мы вместе заходим в ветклинику, в которой Моджо находился последние несколько дней. Я рассчитываюсь с женщиной на входе, и она поручает кому-то другому забрать мою собаку из будки на заднем дворе.

Когда парень вводит моего 150-фунтового ротвейлера в вестибюль, я улыбаюсь. Моджо выглядит как дерьмо. Он чертовски вялый, а на боку у него имеется выбритое пятно приличного размера. Шрам все еще выглядит покрасневшим, но когда он замечает меня, он немного оживляется.

— Привет, приятель, — я опускаюсь на одно колено и провожу руками по его шерсти, потрепав его за ухом. Он утыкается мордой в мою грудь, и тут я вижу Пенни, стоящую на коленях рядом с нами.

Она протягивает свою маленькую руку и гладит его по лопаткам. Он подбирается к ней ближе и начинает облизывать ее лицо своим шершавым языком.

— Мы сняли швы и убрали конус. Пока что он не повредил рану, но если он это сделает, придется снова надеть конус.

— Понял, — я киваю, поднимаясь на ноги, после чего парень протягивает мне поводок Моджо.

Как только мы выходим через парадную дверь, я вижу его.

Мэддокс сидит на своем байке, припаркованном прямо рядом с моим грузовиком. Блять!

— Садись на заднее сиденье с Моджо, — говорю я Пенни.

Когда я смотрю на нее, я вижу, что ее лицо побледнело, а плечи ссутулились, словно она пытается стать меньше… невидимой.

— Все будет хорошо, просто делай, что я говорю, — говорю я ей. Она придвигается ближе ко мне и замедляет шаг, так что она располагается немного позади меня, когда мы подходим к моему другу.

Открыв заднюю дверь, Пенни забирается внутрь, затем я поднимаю Моджо на заднее сиденье.

— Как, черт возьми, ты узнал, когда я приеду? — спрашиваю я после того, как закрываю дверь. Я не злюсь на него, но меня раздражает, что он здесь. Я отключил свой телефон по определенной причине.