Нечаянно невеста (СИ) - Соколова Зинаида Страница 37

Взрослая женщина молится, чтобы муж не оказался братом, чтобы отцом был кто угодно, но только не Лев Петрович. И, теперь, я согласна никогда не узнать, кто мои родители, лишь бы… лишь бы Ваня мог меня обнять. Слезы жгут глаза, невозможно их удержать, я пыталась додержаться до приезда и не рыдать при Романе, но это выше моих сил. Мне так плохо, так горько, что я практически вою, уткнувшись в ладони и наклонившись к коленям.

Наверное так плачут, когда теряют кого-то, расстаются навсегда. Слезы просачиваются сквозь пальцы и стекают по тыльной стороне ладони прямо в рукава тонкой кофты, я никогда так не плакала, словно открыли плотину и теперь пока все не выйдет, я не смогу остановиться.

Роман мельком взглянул на меня в зеркало и просто протянул назад пачку бумажных платков. Я дрожащей рукой взяла их, но открыть не смогла — так меня трясло от рыданий. Чувствую, что машина остановилась и Роман вышел. В голове гул от собственного воя, глаза залиты слезами и не видят нормально, все размыто. Я начинаю икать от дикого напряжения в груди и животе, дергаюсь и рыдаю, могу даже представить, как это выглядит по стороны, зрелище явно непритязательное, а мне плевать совершенно. Мне это безразлично.

Дверь задняя открывается и рядом садится Роман, вынимает платки из пачки, молча вытирает мне лицо, руки. Не сопротивляюсь, пик моей истерики пройден, слез все меньше, как и сил выть и плакать, просто икаю и всхлипываю, глядя на свои руки на коленях. Мне хочется лечь на бок и уснуть, я истощена морально, вымотана и очень несчастна.

Слышу шипение воды — Роман открыл бутылку минералки и наливает в стакан, протягивает мне, молча, но смотрит на меня внимательно, словно боится, что в обморок упаду или ещё чего пострашнее. Вода охладила меня, я пью жадно, будто слезы забрали литры воды из моего организма. Всхлипываю и тихонько ложусь на сиденье, поджав ноги и уложив голову на маленькую подушку возле дверцы. Меня клонит в сон.

— Иван Львович, она спит. — слышу сквозь сон голос Романа и в следующее мгновение чувствую свежий воздух у моей головы. Поворачиваю голову и вижу напротив глаза Вани, он присел на корточки возле машины и теперь смотрит на меня, он очень близко, его хмурые брови так и хочется разгладить.

Тяну руку к мужу и, вдруг, память затапливает меня бурным потоком, я вспоминаю, что сегодня произошло, я вспоминаю, что не должна вот так смотреть на него. Не успеваю опомниться и что-то возразить, как оказываюсь на руках у Вани, он молча взял меня на руки и несёт, крепко прижимая к себе, даже слишком крепко.

Я пыталась замереть, одеревенеть в этих, уже ставших любимыми, руках, но тело предательски прижалось к мужу, влипло в него, словно пластилин. Руки, ещё минуту назад непослушные, сейчас ловко обняли мощную мужскую шею, опухшее от слез лицо вжалось в рубашку, дышу им, дышу, пока есть возможность, потом придется жить на этом дыхании долго, а может и всегда. Поэтому не могу надышаться, впитываю этого мужчину, запоминаю, как это — быть с ним, быть с любимым.

Сердце стучит под моим ухом, стучит так часто, сильно, отсчитывает секунды, минуты счастья.

51. Анна

Моя истерика в машине помогла мне выразить все мои эмоции и теперь я была внутренне опустошена. Физически чувствовала себя вялой, как обычно и бывает, когда потрачено слишком много энергии, физической или психической — это неважно, организм взял паузу, чувства застыли, словно мне обезболивание для них дали.

— Ты будешь есть, Анют? — слышу голос Вани.

Мы сидим в маленьком ресторанчике, в котором не раз бывали во время наших мини путешествий по Москве.

— Чай и мягкую вафлю. — отвечаю ровно.

Муж делает заказ и мы молча ждём, когда принесут блюда. Каждый погружен в свои мысли. Момент аффекта прошел и мы начинаем думать трезво, по крайней мере, я. Ваня мне всегда казался очень спокойным, уверенным, даже если он бывал эмоционален. Хотя я его не так долго знаю. Усмехаюсь от этой мысли и поднимаю глаза на мужа. Он смотрит на меня с вопросом в глазах.

— Я сейчас осознала, что очень недолго тебя знаю, а ощущение, что долго. — незамысловато отвечаю на невысказанный вопрос.

Иван кивнул и продолжил молчать какое-то время.

— Аня, результат пришлют мне на почту завтра. Как узнаю, сразу сообщу. — похоже, что нам и говорить теперь получается только на одну тему.

Молча едим, молча едем домой. Когда мы подошли к машине, то я попыталась сесть на заднее сиденье, но Ваня нахмурился и твердо взял меня под локоть. И усадил в открытую переднюю дверь.

Муж совсем не смущался, когда прикасался ко мне, словно мы не ждём приговора из лаборатории, словно всё ещё ничего не изменилось.

Смотрю на профиль Вани, впитываю эту картинку, чтобы потом её смаковать, разрывая сердце. Муж выглядит серьёзным, сосредоточенным, он явно что-то обдумывает, что-то прикидывает, планирует. За дни нашего брака я узнала, что Ваня очень хорошо умеет анализировать и находить выход из проблемных ситуаций, даже когда нет выхода, он его мог обнаружить.

Вздыхаю и вновь смотрю на дорогу. Удивительно, но я, где-то глубоко, далеко внутри себя, ощущаю робкую надежду, что Ваня каким-то образом всё решит. Это так по-детски, но от этих мыслей сладко заливает сердце предвкушением нового дня. Ведь может быть, что ответ отрицательный? Может! Что же я так впала в уныние? Аня, соберись!

Я воспряла духом и мне захотелось, чтобы скорее настало завтра.

* * *

Проснулась рано и успела сама приготовить кофе и выпить его. Сегодня я решила жить, а не страдать, поэтому нужно занять себя делом. Учёба будет лучшим способом не маяться в ожидании результатов. Этим и займусь сегодня.

— Доброе утро!

На пороге Ваня.

— Надеюсь, доброе. Тоже не спится? — сегодня мне легче общаться с Ваней. Переспав с мыслями о грядущем, я словно прояснила голову и обрела решимость жить дальше.

— Да, сейчас спать плохо получается. — Ваня наливает кофе и садится на стул напротив меня.

Завтракаем. И опять молча. Это какое-то странное занятие — молчать вдвоём.

Расходимся из кухни тоже молча. Ваня сегодня дома работает, из кабинета. А я иду в гостиную, там мой ноутбук, благодаря которому я могу учиться тоже из дома.

Лев Петрович ещё спит и я решила немного почитать, а потом позвать его завтракать. Вчера мы не разговаривали, весь день он был в спальне, лекарства сделали его вялым и он почти всё время дремал. Медсестра ушла поздно вечером, так как свёкор чувствовал себя хорошо и сам её отправил домой. Да и врач сказал, что нет причин для беспокойства, просто слабость после падения давления.

Читаю, но автоматически, в голову, естественно, ничего не хочет помещаться. Там слишком много мыслей о будущем, о Ване, о результате анализа. Чтобы отвлечься, начинаю листать новостную ленту. Люди женятся, разводятся, открываются новые предприятия, закрываются, кто-то умер, а кто-то выиграл в лотерею. Обычный набор, но один заголовок зацепил меня «Известная клиника закрыта, в связи с судебными исками клиентов о неверных анализах ДНК».

Это не та, где сдавала анализы я, но я всё равно вся встрепенулась. Если в одной ошиблись, то могут и в другой? Неужели я так уверена, что Лев Петрович мой отец? Да, надо признать, что мне всё больше верится именно в это. Можно назвать это интуицией, предчувствием, но я уже знаю ответ.

Утро тянется просто невыносимо долго. В начале девятого в дверях гостиной появляется Лев Петрович.

— Доброе утро, Аня. — тихо приветствует он меня.

Я, словно ученица, поднимаюсь с кресла и остаюсь стоять, глядя на мужчину. Не знаю, что сказать, горло сжалось, во рту сухо, как в пустыне, но смогла едва выдавить из себя:

— Здравствуйте, завтракать будете?

Свёкор кивнул и молча направился к столовой, я за ним.

Завтрак уже приготовлен, поэтому мне просто нужно разложить его по тарелкам. Сегодня в доме только повар, Лена и Роман взяли выходной, поэтому я хозяйничаю сама. Я и раньше так делала, мне это в радость было, хотя Ваня и противился.