Нарушенное обещание (ЛП) - Джеймс М. Р. Страница 37

— До тех пор, пока мы оба будем жить. — София снова прикусывает нижнюю губу, на ее лице появляется печальное выражение. — Я не знаю, что делать, Лука. Ты говоришь, что был бы справедливым мужем. Даже верным, что, черт возьми, намного больше, чем, я думаю, может ожидать любая другая женщина в этой организации. Катерина не ожидает верности от Франко. Но если ты думаешь, что я бы это делала, то ты прав. Я знаю, что вышла замуж за мафиози, но я не жена мафиози. — Она смотрит на меня, вызывающе вздернув подбородок. — Я не смогу лечь с тобой в постель, зная, что ты, возможно, трахнул какую-то другую женщину несколькими часами ранее. Или сидеть дома, несчастной, потому что тебя нет дома допоздна, и я не знаю, что, или с кем ты делаешь. Я бы предпочла, чтобы тебя вообще не было, чем иметь только часть тебя.

Она делает паузу, медленно выдыхая.

— Я знаю, что брак моих родителей не был идеальным во многих отношениях. Но я никогда не поверю, что мой отец был не верен моей матери. Он любил ее. Я так упорно боролась, пытаясь понять, почему он отдал меня тебе. Почему он так доверял тебе, потому что я знаю, что он любил меня. Так скажи мне, Лука. Почему я должна тебе доверять? Почему я должна верить, что мой отец не совершил ошибку?

Ее глаза слегка затуманиваются, и я чувствую, как моя грудь сжимается от выражения ее лица.

— София, я не знаю, что тебе пообещать. Я обещал тебе свою защиту, и я имел в виду именно это.

— И прошлой ночью на меня напали. Чуть не убили. — София снова обхватывает себя руками, и в ответ появляется тот страдальческий взгляд, который я так хорошо знаю. — Вот тебе и защита.

— Я не должен был оставлять тебя здесь одну. Это была ошибка. — Я протягиваю руку, чтобы коснуться ее лица, но она отстраняется, и я вижу, как воздвигаются ее стены. Она отгораживается от меня. Вспоминая, почему она так упорно боролась, чтобы держаться от меня подальше.

Я не хочу, чтобы это произошло. У меня такое чувство, будто я борюсь за что-то, чего не понимаю, за будущее, которого не вижу. Все, что я знаю, это то, что мысль о том, что я могу потерять ее, заставляет меня чувствовать себя так, как будто я стою на краю обрыва, слишком высоко над дном, чтобы увидеть, что произойдет, если я упаду.

— Я собираюсь выяснить, как это произошло. Я снова поговорю с Виктором. — Я колеблюсь. — София, я не знаю, как это сделать. Я могу обещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить твою безопасность. Я могу обещать, что никогда не причиню тебе вреда, никогда не подниму на тебя руку. Я могу пообещать тебе, что буду укладывать тебя в постель, как делал прошлой ночью, каждый раз, когда ты пожелаешь, до конца твоей жизни. Я даже пообещаю тебе верность, если ты этого захочешь. — Я коротко смеюсь. — Бог знает, я все равно был верен, несмотря на все мои усилия. Но, София, я не знаю, могу ли я обещать тебе что-нибудь еще.

— Не любовь. — Она проницательно смотрит на меня. — Не такой брак я представляла, когда росла.

— Из-за этой любви убили твоего отца. Из-за нее чуть не убили и твою мать. Это привело тебя сюда, замуж за человека, который не может быть тем, кем ты хочешь, который не может любить тебя, который… — Я делаю паузу, качая головой. — София, я не подхожу тебе во всех отношениях. Ты заслуживаешь лучшего, чем это. Но вот мы здесь.

София делает глубокий вдох.

— Хорошо, — мягко говорит она. — Давай попробуем это, прямо сейчас. Просто пытаемся существовать вместе, как пара. Я буду спать здесь, с тобой. Мы постараемся больше говорить и меньше спорить. Мы постараемся понять друг друга. И посмотрим, что из этого получится.

Некоторое напряжение покидает меня, когда я слушаю ее. Возможно, мне не удастся так легко помириться с Братвой, но кажется, что здесь, в этой спальне, я заключил предварительный мир со своей женой.

Это еще не все. Но я думаю, этого может быть достаточно.

Пока.

СОФИЯ

Я покидаю комнату Луки, не зная, что и думать. Я никак не ожидала ничего из того, что произошло прошлой ночью. Как я и сказала ему, я ожидала, что он не придет домой. Оставить меня здесь, напуганную и уязвимую, пока он не закончит свои выходные. Я правда не ожидала, что он тут же примчится домой. Но дело не только в этом, а в том, что произошло потом. И я боюсь… точно так же, как я была напугана прошлой ночью, когда тот человек стоял в дверях с пистолетом, направленным мне в лицо, но уже по-другому поводу.

Если я слишком доверюсь Луке, у него есть потенциал разбить мне сердце. Он снова и снова говорит мне, что он мне не подходит, что он не может любить меня, и что ему никогда не суждено стать мужем тем, который мне нужен. И все же мы продолжаем приближаться именно к этому… к жизни как муж и жена в реальности, а не только на бумаге.

Если я не доверюсь ему, я собираюсь прожить одинокую жизнь. Без удовольствия, без счастья, без прикосновений его рук. Даже если бы я могла каким-то образом сбежать от него, в конце концов, я знаю, что никогда не смогу полностью освободиться от него. Я всегда буду оглядываться через плечо, ожидая, что он придет за мной, чтобы вернуть то, что принадлежит ему. После него я никогда не смогу вступить в другие отношения и подвергнуть опасности кого-то другого, кого я, возможно, полюблю. А после вчерашнего вечера… я не уверена, что кто-нибудь может сравниться с ним.

Я, конечно, знала, что секс может быть приятным. Веселым. Возбуждающим. Я достаточно часто слышала, как Ана говорила об этом. Может, я и была девственницей, но я не была дурой. Я знала, что секс может быть самым разнообразным, от разочаровывающего до умопомрачительного.

Однако ни одна из этих ночных сплетен не подготовила меня к реальности прошлой ночи. Каким-то образом Лука доставил мне удовольствие, которое я испытала в эту ночь, доводя меня до мольбы, и удвоил его, даже утроил. У меня все болит, но часть меня все еще хочет снова лечь с ним в постель прямо сейчас, просто чтобы почувствовать все это снова.

Между нами произошло нечто большее, чем просто обычный секс. Это был отчаянный, голодный, страстный… секс, который, как я думала, существует только в художественной литературе. Но это было реально. И это вызывает привыкание.

Ты как чертов наркотик. Слышу скрипучий голос Луки в моем ухе, и я точно знаю, что он имел в виду. Я могла бы забыться в таком удовольствии, забыть обо всем, кроме того, как это умопомрачительно. Это заставляло меня чувствовать себя живее всех живых, связанной с ним чем-то большим.

Я должна держать голову прямо, говорю я себе, одеваясь, натягивая футболку через голову и быстро заплетая мокрые волосы в косу. Лука ушел поговорить с Раулем и остальной охраной, а мне нужно проверить, как там Катерина и Ана. Я не могу позволить себе потерять голову и попасть в ловушку, думая, что это нечто большее, чем есть на самом деле. Несмотря на все то, что он говорил мне, что будет верен, Лука не притворялся этим утром, что мы внезапно влюбились, и что мы будем счастливы в браке. На самом деле, он специально напомнил мне с точностью до наоборот, что он не может меня полюбить. Что он не тот мужчина, за которого я когда-либо хотела бы выйти замуж, и он никогда им не станет.

Проблема в том, что я сейчас не до конца понимаю это. Я думала, что Лука цеплялся за свою холостяцкую жизнь, потому что хотел оставаться тем же плейбоем, которым был всегда, потому что не хотел, чтобы жена занимала его место, ограничивала его стиль, накладывала ограничения на то, что он мог и чего не мог делать. Он не хотел шнырять по гостиничным номерам или ходить по квартирам других женщин вместо того, чтобы приводить их сюда, а затем вышвыривать. Но очевидно, что это не тот случай. У него не было проблем с согласием на верность, если верить всему, что он сказал, тогда он был верен с той ночи, когда привез меня домой, хотя я никогда этого не ждала.

Итак, если он не хочет других женщин, тогда в чем проблема? Может быть, мне только кажется, думаю я, спускаясь по лестнице. Может быть, я просто не та женщина, которую он мог бы полюбить. Слишком невинная. Слишком наивная. Слишком слабая. Ему было бы лучше жениться на ком-то вроде Катерины, на ком-то, кто знал, как быть женой мафиози и чего ожидать. Но вместо этого он получил меня.