Грехопадение - Белла Джей Страница 37

Сэйнт снова встал у края кровати, любуясь открывшимся перед ним видом. Меня, раскинувшей руки и связанной для его удовольствия. Еще несколько недель назад эта мысль повергла бы меня в ужас, но теперь она заставляла меня только извиваться, нуждаясь в нем гораздо сильнее. Опустившись на одно колено, он устроился между моих ног. Его тело было вертикальным, а член твердым и готовым, и я видела, как на его кончике выступили бусинки возбуждения. Он коснулся одним пальцем внутренней стороны моего бедра, неторопливо поглаживая его вверх.

Мои ноги дрожали, чем ближе он подходил к моему центру. Я ждала его прикосновения с затаенным дыханием. А он лишь дразнил меня, проводя кончиком пальца по расщелине бедра, намеренно избегая того места, где я нуждалась больше всего. Дрожь охватила мои ноги, тело переполняли ощущения и желание. Я прикусила губу, пока его прикосновения продолжали мучить меня, чувствуя, что вот-вот вспыхну, и я извивалась на простынях.

— Мне нравится видеть, как ты извиваешься для меня, как твое тело просто берет верх и требует. — Насыщенный, глубокий тон его голоса, соблазн, который исходил от его слов, просачивался сквозь мою кожу и проникал в кровь. Мое тело больше не было моим. Я больше не контролировала его. Им управлял он.

Как только он просунул палец в мою щель, я выгнула спину от такого желанного вторжения.

— О, Мила. Твое тело никогда не разочаровывает. — Он ввел палец в мое тепло, и я выгнула шею, а мое тело оттолкнулось от кровати, мощные волны удовольствия запульсировали в моих венах. — Ты была права, знаешь. В той части, где ты сказала, что я зависим от того, чтобы быть внутри тебя. — Он согнул палец и нежными движениями массировал мои внутренние стенки. Я извивалась, стонала и двигала бедрами, когда мой контроль над собой ослабевал. — Я зависим от тебя. Я зависим от твоего тела. От твоего огня. И, Бог свидетель, я пристрастился к этой твоей сладкой киске. — Он согнулся в талии, и я вскрикнула, когда его язык прильнул к моему телу, а палец продолжал держать ровный ритм. Атласные простыни стали казаться песком на моей сверхчувствительной коже. Кончик его языка лизал то место, где его палец вошел в мое тело, вплоть до крошечного пучка нервов, который пульсировал. Быстрее, сильнее, его жадный язык доводил меня до грани безумия, в то время как мое тело было на грани того, чтобы разорваться пополам.

— Святой блядь, ты убьешь меня.

— О, но какой сладкой будет эта смерть. Жизнь, упоенная крещендо наслаждения.

Я задрожала, когда его теплое дыхание заплясало по моей влажной, набухшей киске. Между бедер начало нарастать давление, глубоко укоренившаяся боль, которая вот-вот должна была вылиться в кульминацию, способную оборвать весь контроль.

— Еще нет. — Его рот исчез, палец выскользнул из моего тела, и я осталась висеть на краю обрыва.

— Господи. Черт, — выругалась я и подергалась за путы. — Остановись, пожалуйста. Прекрати мучить меня.

Он подвинулся, раздвинул ноги и расположил колени по обе стороны от моих бедер, его глаза оказались на одном уровне с моими.

— Я не мучаю тебя. Я готовлю тебя. Убеждаюсь, что твое тело готово к тому, что должно произойти.

— О, оно готово, если ты не заметил, когда был там внизу.

Он хмыкнул, его губы заблестели, когда он наклонился и поцеловал меня, позволяя мне почувствовать вкус моего возбуждения на его языке. Это была сладость отчаяния, которая возбуждала мои вкусовые рецепторы от одного долгого, жесткого поцелуя за другим.

— Чего ты хочешь, Мила? — Он раздвинул губы, кончик его члена коснулся плоти моего лобка, влажная сперма прилипла к моей коже. Я закрыла глаза и застонала, приподнимая талию, насколько позволяли мои путы, в отчаянной попытке найти то, что мне нужно.

Он усмехнулся, в его глазах появился озорной блеск.

— Такая жадина.

— Такой жестокий, — бросила я.

Он вытянулся надо мной, его руки задевали мои руки, когда он медленно поднимался выше… и выше, кожа к коже, пока его длина не достигла моих губ, и он сел прямо.

— Соси мой член. Но если ты заставишь меня кончить, я не окажу тебе такой же любезности.

— Что?

— Ты меня слышала. Соси мой член, но, если ты заставишь меня потерять контроль, я не дам тебе того, что ты хочешь.

Прежде чем я успела произнести хоть слово, он вогнал свой член мне в рот, проталкивая его до самого горла, отчего я задыхалась, а мои легкие жалобно стонали от нехватки воздуха. Глотать было невозможно, и моя слюна теперь имела только одну цель — смазать его длину, заполнившую каждый дюйм моего рта.

— Не двигай своей хорошенькой головкой, — приказал он, нависая надо мной и хватаясь за изголовье кровати.

Я не двигалась, ощущая его вкус во рту. Низкие, гортанные стоны прорезали тишину, когда он напрягся, просунув свою длину дальше в мой рот, а затем снова выйдя. Невозможно было не провести языком по твердым гребням, не покрутить им по кончику его члена.

— Черт, — выругался он и крепче встал в стойку. — Не делай этого, Мила. Ты заставишь меня кончить.

Его слова были топливом. Это был бензин, разжигающий мою потребность в удовольствии, неважно, его или мою. Я не могла остановить это. Я не могла остановить себя, двигая головой, посасывая и облизывая его вал, хотя знала, что дорого заплачу, если заставлю его кончить.

— Мила, — предупредил он, не пытаясь остановить меня, — заставь меня кончить, и ты не кончишь.

Господи Иисусе. Как я могла не быть жадной до его вкуса? Как я должна была остановиться? Его бедра двигались быстрее, энергичнее, словно он гнался сейчас за собственным удовольствием. Боже, как же я хотела, чтобы он кончил. Я хотела, чтобы он ощутил вкус своего удовольствия на моем языке… даже если это означало отказ себе в том же.

Мои щеки впали, когда я сосала, проводя языком по гребням его члена.

— Мила.

Я подняла взгляд: на его груди выступили бисеринки пота, его тело было твердым и подтянутым, от мышц веяло силой и мощью, но именно в моих руках сейчас находилась власть. Даже ограничения не могли помешать мне взять контроль над ним, над его телом. Наконец-то я поняла его потребность в контроле. Я поняла, насколько привлекательным