Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Борзакова Надежда Марковна Страница 37

- Да, - тот поднялся. - Давай, дядь, выздоравливай.

Они обменялись рукопожатием и, улыбнувшись мне, парень вышел. Я села на край койки. Стало как-то неловко. Последний наш разговор закончился мягко говоря…

- Я скучал, - медленно подняв руку, Рома взялся за мою.

Глаза защипало.

- Я тоже…

И внезапно меня пробило. Из глаз потоком брызнули слезы, дыхание перехватило.

- Жень…

- Я так испугалась за тебя, Рома! - прорыдала я, а он обнял меня здоровой рукой, прижался лбом к изгибу шеи.

Боясь сделать больно, я едва касаясь обхватила его с правой стороны, забралась пальцами в волосы на затылке.

- Все нормально. Я жив, видишь? - прошептал он.

Я смогла лишь дернуть головой. Ощущение, что вот он, живой, обнимает меня, наполняло счастьем, огромным, как Вселенная. И оно не помещалось внутри, требовало выхода.

- Я люблю тебя.

- Что? - он слегка отстранился и заглянул мне в глаза, - Повтори…

- Я люблю тебя, - прошептала я, теряясь в бездонной глубине его синего взгляда. - Люблю. И мне не важно, подходящий сейчас момент чтоб сказать это или нет. Потому, что его вообще могло не настать. А я так поздно это поняла…

Рома оборвал мой сбивчивый поток поцелуем. Прижался к моим губам, раскрыл их языком и проник им в рот. Я почувствовала, что кружится голова. Не дышала. Точнее нет, не так. Я дышала им. Дышала ощущением, что вот он живой и целует меня.

- Чтоб это узнать стоило схватить пулю, - прошептал он.

- Какой же ты дурак.

Рома лег обратно и притянул меня к своему боку.

- А раньше считала, что слишком умный.

- Когда это было?

- Ну, в школе…

- Тысячу лет назад.

- Такое чувство, что да. Тысячу, - сказал он и снова поцеловал меня.

Какое это счастье. Просто быть рядом. Чувствовать тепло, слышать голос, смотреть как меняются эмоции на его лице…

Как-то так вышло, что мы оба уснули. Вот так, на койке в объятиях друг-друга. А открыла глаза я от ощущения, что на меня смотрят. Ромина мама с улыбкой стояла в изножье кровати. Увидев, что я не сплю, приглашающим жестом махнула рукой и вышла в коридор. Осторожно выбравшись из Роминых объятий, я последовала за ней.

- Здравствуйте…

- Привет! Как он?

- Лучше.

- Да, могла бы и не спрашивать, - лукаво улыбнулась женщина. - Я вам поесть принесла. Ромка пусть спит пока, а ты приступай. Отказов я не принимаю. Скоро ветром уносить начнет.

Вздохнув, я послушно принялась за куриный супчик с ароматной свежеиспеченной булочкой. Пожалуй, впервые за эти дни я почувствовала, что и правда не против поесть. Пришло сообщение от Ромы с вопросом где я и мы с Майей Сергеевной зашли в палату. Она принялась охать и хлопотать, как любая мама, а Рома - терпеливо сносить заботу. Понимал же, насколько сильно она испугалась за него. Оставив их наедине, я привычно отзвонилась Але и Вадику и рассказала, что все в порядке.

Остаток дня мы с Ромой провели вместе. Смотрели комедию на ноутбуке, болтали о глупостях… Целовались. Не хотелось от него уезжать, но правила есть правила.

Вернувшись домой, я вырубилась едва прикоснувшись головой к подушке и проспала целых десять часов.

А утром, прихватив приготовленную диетическую еду, помчалась в больницу. Когда зашла в палату к Роме, увидела, что он бледный как смерть подпирает стену у койки.

- Привет!

- Ну, Ром, ну кто так делает, а? Тебе же еще нельзя вставать. А тем более делать это в одиночестве. Голова закружится, сознание потеряешь… Пол кафельный! Хочешь добавить к дыре в груди разбитую голову?

- Все нормально, - сказал он.

- Ага, - отставив пакет на тумбочку, я осторожно обняла парня за здоровое плечо.

- Да нормально я на ногах держусь, Жень! Я не инвалид.

- Угу, ты идиот. Я пюре сварила со сливками. И куриными тефтелями. Вкусно, закачаешься. Давай завтракать?

Фыркнув, он позволил помочь себе добраться до койки. Я пододвинула столик, красиво выставила на него еду.

- Ну как? - спросила, когда он отправил первую вилку в рот.

- Это ты сама или твоя мама? - поддел он.

- Эй, я умею готовить.

- Ладно, поверю на слово, - прищурился он.

А я сидела, смотрела как он ест, и чувствовала как радость окутывает меня. Согревает словно мягкое пуховое одеяло.

- Что смотришь?

Я качнула головой.

- Я люблю тебя.

- А как я-то тебя. Всю жизнь, Женя.

Глава 24

В пятницу Рома в приказном порядке отправил меня в середине дня домой отдыхать и в целом попросил, чтоб я переставала “носиться с ним”. Не хотелось расставаться ни на одну лишнюю минуточку, однако я уже достаточно пришла в себя чтоб понимать - в моем присутствии Рома изо всех сил пытается изображать, что он уже в порядке, а когда это не получается и приходится принимать мою помощь - страдает его долбанное мужское самолюбие. Хочешь не хочешь, а с этим надо считаться. Да и в целом как ни крути, а нужно было возвращаться к работе. Сбережения не безграничны да и поскольку не сложился обмен опытом со Стамбулом, папина клиника осталась без одного врача и получалось, что я его подводила.

У вот в субботу утром я уже была в клинике. Казалось, с момента моего ухода из нее прошло несколько лет, а не чуть больше недели. Я чувствовала, что рада вернуться. Весь день я занималась созвонами и переписками со своими пациентами, с целью сообщить, что возобновляю работу, освободив от этой работы администратора,. Было приятно, что очень многие были очевидно рады этой новости и забронировали время на следующей неделе для приема.

Вечером, закончив работу, я поехала к Роме. Утром я созванивалась с врачом и в целом в течение дня переписывалась с Ромой, а потому тревоги не было. Одно только предвкушение скорой встречи.

Я ловила себя на мысли, что ни по кому не тосковала настолько сильно. Включая Славу, да. И это было странно.

Приближаясь к палате, я увидела, как из нее выходит какой-то незнакомый мужчина средних лет. Следом за ним Татьяна. Родители Полины… от понимания этого меня бросило в жар.

- Евгения! - окликнула меня женщина когда я, ускорив шаг, обходила их. - Можно с вами…