Вишенка 45. Сильным трусы не нужны - Мара Евгеника Страница 37

ЭПИЛОГ

Два года спустя

Из ванной комнаты второго этажа нашего дома вылетаю злющая до зубовного скрежета.

По лестнице вниз сбегаю, перепрыгивая через ступеньку.

По дороге слышу голос Парамона:

– Верунчик, а вот и наша лягушоночка копытцами бьет. Судя по грохоту, графиня Вишенка, зело сердита. Открывай ротик, куколка. Вот молодец! За папу. За маму. И еще раз за маму…

Умильную картину “Завтрак принцессы” наблюдаю уже шлепнувшись на стул напротив парочки - быка Парамона и его дочуринки Ярочки. Вернее, Верочки.

– Какая умница у нас Верочка Павловна! – елейно говорит Павел Какульевич, не поднимая на меня глаз. Но…

Все же через несколько секунд он обращается и ко мне:

– Мамочка, правда же наша Верочка самая лучшая девочка?

– Правда ваша, папочка, – отвечаю мягко, но так, чтобы Парамоша понял, что я очень и очень на него зла.

Терпеливо жду пока затяжное представление с кормлением Верочки закончится. Но…

Маленькая парамошка словно чувствует, что мама сейчас с её замечательного папки будет живьем шкуру спускать, и потому она тоже начинает ломать комедию.

Смотрю на этих “шерочек” и налюбоваться ими не могу.

Моя долгожданная Веруня оказалась полной копией своего папочки. Маленькая триД модель большого Парамона только с бутончиком между ножек.

На лице Веры все точно так же, как у ее папки, и те же очаровательные ямочки.

И корчит мордашку свою моя любимая дочуринка, зеркаля Парамошу старшего.

И даже характер Вера Павловна унаследовала отцовский.

Если Веро уперлась, то сдвинуть с места ее может только один человек. И это не я!

Вот и сейчас я смотрю на них, а они с одинаковой мимикой на меня.

– Верочка – сладкая моя, иди к мамочке, – мягко зову дочь.

– Не-е-еть! Не ча-а-чу-у, – надувая губки, тянет Веруня.

Вере два года, но она упрямо не желает разговаривать. И не потому что не умеет, просто не хочет и все.

Наша капризница говорит только тогда, когда ей что-то очень нужно.

– Веруша, а ты хочешь на птичек посмотреть? – напоминаю то, о чем она ягозила вчера перед сном, пока я пыталась уложить ее спать.

– Не-е-еть! Не ча-а-чу-у, – отвечает Веро и теперь уже демонстративно морщит носик. Но…

Тут же обращается к своему папочке, заглядывая ему в глаза и чмокая в щеку щебечет:

– Папа, лофатку? Цок-цок…Иго-го…

– Куколка моя, конечно же папа с тобой пойдет кататься на лошадке. Сейчас мы просим няню Машу, чтобы она тебя одела. Мама тоже пойдет одеваться.

Говоря и глядя на меня хитрющим взглядом, хитрожопый Парамоша старается перевести вектор моего внимания в другом направлении.

– Правда, мамочка?

Смотрю на Павла пристально, давая ему понять, что сегодня у него не получится меня прогнуть и продавить. Няня Маша, чувствуя, что назревает конфликт, быстро забирает Верочку в детскую одеваться.

Как только мы остаемся вдвоем, я швыряю прямо в морду Пармона тест на беременность:

– Что это, Павел Какульевич?

– Градусник какой-то, – сначала отвечает безэмоционально Пармон. Но…

Тут же меняет тон на удивленно-восторженный.

– О боги! Как это я сразу не признал. Это же тест на беременность. Судя по двум полоскам, мы ждем прибавление…Графинюшка, какая радость то!

– Парамонов, хватит ломать комедь. Мы же с тобой договорились только о строго безопасном сексе, пока мне подбирают новые оральные контрацептивы, – начинаю зло шипеть на мужа. – А ты, обманщик подлый, как всегда оказался не хозяин своему слову! Чурбан!..

– Не, милая, так дело не пойдёт. Я очень долго сохранял статус кво. Мое терпение иссякло. И вместе с ним, женщина, ты потеряла право принимать решения, – тихо и вкрадчиво произносит Парамонов, вставая со своего места.

Делая всего один шаг в мою сторону, он быстро хватает меня и закидывает на свои колени.

– Черт, черт, черт! Пусти меня наглое похотливое чудовище, – раздраженно выдыхаю ему в лицо.

– Ты можешь ругаться и сопротивляться. Поверь, дорогуша, меня это только сильнее заводит, – подмигивая, отвечает Пармон на мои чертыхания.

– Павел Какульевич, иди ты знаешь куда?! - фырчу, словно кошка.

– Назови мне это место, графинюшка! И я прямо сейчас затащу тебя в ванную или в подсобку и для начала заставлю твой ротик ублажить твоего любимого Парамошечку, а после выдеру тебя с оттяжкой. Хотя… Нет… Теперь с оттяжкой нельзя. У нас же пузожитель…

Меня так злит своим поведением Пармон, что я в сердцах отвешиваю ему звонкую оплеуху.

– Ладно, жена моя, ты все же доигралась, – Парамоша вместе со мной подскакивает с места и тащит меня в ванную первого этажа, где все же воплощает в жизнь свое обещание.

Через восемь месяцев в нашей семье на одну девочку станет больше.

В противовес желанию Парамоши я даю дочери имя Александра.

Несмотря на то, что младшая рождается моей копией, вся ее любовь безраздельно принадлежит только ее любимому папочке Парамоше.

Я, в принципе, и не против, потому как Пашка оказался самый лучшим и трепетным отцом и мужем.

Хотя битвы альф со стальными характерами в нашем доме никто не отменял. В порыве раздражения муж меня всегда называет любовно графиня Вишенка, а его азартным Парамошкой. Но…

Несмотря ни на что, все наши выяснения отношений всегда заканчиваются бурными и страстными примирениями.

А еще мы часто вспоминаем историю про трусы, которые фактически свалились к его ногам.

И если быть искренней хотя бы с собой, то я ужасно рада, что мой Парамоша оказался не из трусливого десятка. Потому как жить с такой как я нужно иметь смелость и стальной характер…