Маргарет Питстоу - Благосклонные судьбы Страница 37

Гермес, видимо, понял в общих чертах, о чем идет речь, потому что полез под штурвал и достал оттуда что-то, что Пру поначалу с испугом приняла за пистолет. Небо понемногу начинало проясняться, и, хотя ветер по-прежнему не утихал, было ясно, что шторм выдыхается. Гермес вытянул вверх руку с пистолетом, и Такис одобрительно кивнул.

— Мы пустим еще одну сигнальную ракету, — пояснил он. — Одну мы уже выпустили несколько минут назад. Мы ведь недалеко от берега, видите? Когда море успокоится, мы, может быть, даже сможем доплыть… Но не сейчас. Гермес стреляет…

Ракета разрезала светлеющее небо и рассыпалась у них над головами дождем мелких искр. Пру следила за ней тревожным взглядом, гадая, увидит ли ее кто-нибудь с темного скалистого берега и придет ли к ним на помощь. Но с лодки были видны лишь размытые серые очертания. Пру не могла себе представить, что, как только взойдет солнце и коснется земли своими лучами, темная масса превратится в покрытый зеленью бурый греческий островок, к склонам гор которого жмутся кучками белые домики.

Деметриу сел, прислонившись спиной к переборке, и усадил рядом с собой Пру, которая и не думала сопротивляться.

— Все, что можно, мы уже сделали, — сказал он, пытаясь ее успокоить. — Теперь остается только ждать…

От холода и испуга Пру начала дрожать. Она не возражала, когда Деметриу, положив ей на плечо руку, привлек к себе, чтобы согреть теплом своего тела.

— Вы… вы знаете, где мы? — спросила она у Такиса. — Что это за остров?

Он пожал плечами.

— Может быть, Кирион — не знаю точно. Какая разница? Теперь нам остается только молиться, чтобы пришла помощь.

Пру погрузилась в молчание. Деметриу смирился с ситуацией, значит, должна смириться и она. Как сказал Такис, им теперь остается только ждать…

10

Пру аккуратно разгладила подол своего бирюзового платья и осторожно, чтобы не смять складки, села на нагретый солнцем пирс. Кристина так тщательно все выстирала и выгладила, что на одежде не осталось ни малейшего следа морской воды. Как было бы здорово, если бы можно было с той же тщательностью стереть из памяти горькие воспоминания! Пру тяжело вздохнула. Вокруг нее царили привычные оживление и веселье, но теперь она не могла смотреть на них без грусти. Кажется, с тех пор как она приехала в Грецию, ей только и оставалось, что ждать парома, который увез бы ее домой. Сперва на Каленосе — хотя там он уже был, — а теперь здесь, на Кирионе, куда он прибудет завтра.

Странно, но время для нее словно остановилось: словно шторм забросил ее в пустоту, где ничего не менялось и не происходило. Но Пру знала, что ощущение это скоро пройдет. Завтра все будет по-другому, и ее жизнь с каждым днем станет набирать полноту. Она вернется в Лондон, подыщет какую-нибудь работу и постарается сделать так, чтобы жизнь давала ей надежду на счастье. Так, по крайней мере, ей это представлялось.

Пру знала, что Деметриу и братья Анессис спасли все, что можно, с потерпевшего крушение каика. Что касается коробки с ценностями, то о ней никто не говорил ни слова, а она не спрашивала, хотя и сказала о ней отцу Спиридиону. Он ответил, что она ни о чем не должна беспокоиться. Священник и вправду избавил Пру от всех хлопот и все для нее уладил, но теперь из-за этого ей некуда было деваться от нахлынувших мыслей и воспоминаний. Она была благодарна Деметриу за то, что он прихватил ее паспорт из отеля «Иринна», и с некоторым удивлением узнала о том, что кошелек с ее скромными сбережениями он тоже отдал отцу Спиридиону. Этих денег ей вполне хватит на обратную дорогу. На пароме она доберется до Афин, там ее ждет самолет на Лондон — и жизнь снова войдет в привычную колею.

А вокруг царило свойственное всем греческим общинам шумное оживление. Из репродуктора стоявшей в гавани таверны, в которой представители сильного пола, как всегда, пили кофе и решали мировые проблемы, доносилась популярная мелодия. Кирион значительно уступал в размерах даже Каленосу, и население его, судя по всему, было так невелико, что среди сидевших позади мужчин Пру узнала тех, кто вчера пришел им на помощь. После шторма прошло уже несколько дней, и море так невинно голубело в лучах заходящего солнца, словно мелтеми никогда и не устраивал бушующей свистопляски.

Далеко за каменной рукой пирса виднелся деревянный корпус «Айаса» — старого каика братьев Анессис. Несмотря на все их отчаянные попытки снять его со скал, он по-прежнему торчал там же, где они оставили его четыре дня назад. Пру слабо улыбнулась. Гермес и Такис рассчитывали разжиться на своей сомнительной затее, которая кончилась для них столь плачевно во всех отношениях.

Пру вздохнула с облегчением, подумав о том, что теперь при любом исходе дела им не удастся силой вернуть ее на Каленос, чтобы потребовать у Александра выкуп. Уж отец Спиридион об этом позаботился! При мысли об этом Пру улыбнулась. Как только их, вымокших и несчастных, доставили на берег, священник первым делом распорядился, чтобы ей обеспечили должный уход. Ее поспешно препроводили в маленький домик возле церкви, в котором Кристина Крини, точно королева, распоряжалась на кухне, а заодно командовала и самим отцом Спиридионом. С Пру тут же сняли мокрую одежду, которую предстояло выстирать и отгладить, а ее саму быстро укутали в грубые, но чистые одеяла, согрели горячим вином и накормили, прежде чем устроить на ночь в крошечной комнатке для гостей.

Лишь на следующий день она узнала, куда поместили остальных. Строгие понятия Кристины о приличиях, видимо, вполне совпадали с нравственными правилами отца Спиридиона, так что для Деметриу подыскали ночлег подальше от дома, где остановилась Пру. Она, в свою очередь, донельзя этому обрадовалась. Вкратце рассказав все как было священнику, она дала ему понять, что не держит на Деметриу зла, но будет рада, если больше с ним не увидится. Так оно и будет.

Прислонившись спиной к теплым камням и повернув лицо к вечернему солнцу, Пру закрыла глаза. Да, это другой мир — но завтра она снова будет в Лондоне, вдали от синевы, золота и зелени прекрасных греческих островов и искреннего гостеприимства людей, с которыми она успела подружиться. И вдали от Александра…

Пру закусила губу, еле сдерживая слезы, подступавшие всякий раз, когда она думала об Александре. Она даже не успела поблагодарить его за доброту — и попрощаться с Элени. Пру могла только догадываться, что думал он о причинах ее внезапного исчезновения, но Анжелика наверняка расписала ему в ярких красках ее бегство с Деметриу и бесценным блюдом. Как бы там ни было, но на Кирионе она ничего не слышала об Александре, и это давало повод предположить, что поиск грабителей он предоставил полиции, а сам решил заняться приближающейся свадьбой.