Алина Знаменская - Голубка Страница 38

— Калерия Петровна, заседание женсовета сегодня проведете без меня? Мне в город нужно съездить по поводу путевок.

Калерия кивнула и только потом задумалась: сегодня еще и женсовет! Это обстоятельство напрочь вылетело из головы. Было вытеснено чем-то более важным.

Надо же! И как это она, председатель женсовета военного городка, могла стать такой рассеянной? Выговор вам, Калерия Петровна!

Пожурила себя и простила заодно. У нее уважительная причина. У нее очень уважительная причина…

Только зашевелила ключом в замке, соседняя дверь на лестничной площадке открылась и показалась голова соседки Нади, густо усыпанная алюминиевыми, в дырочку, бигуди.

— Привет! С дежурства? Ну как ты? Тошнит?

Надя засыпала Калерию вопросами, по-хозяйски зайдя следом за ней в квартиру.

— Завтракала что-нибудь?

— Что ты, Надюша, какое там… — Калерия прошла в комнату и опустилась на диван. — Ты же знаешь, с утра ничего в себя не могу протолкнуть.

— Так. Сейчас идем ко мне. У меня блинчики с творогом. Пальчики оближешь.

— Сомневаюсь, — покачала головой Калерия, с удовольствием вытягивая ноги. — Думать о еде не могу.

— Это всегда так, — с воодушевлением подхватила Надя, поправляя фартук. — Я дома тоже есть не могла беременная. А в гости приду — ничего. Что-нибудь да съем. Идем, у меня титан горячий, искупаешься.

Надя распоряжалась, а Калерия, строгий врач у себя на работе и не последнее лицо в городке, подчинялась соседке беспрекословно. Та чувствовала свое право советовать — у Нади было двое детей и обсуждалась вероятность появления третьего. Тогда как Калерия Петровна, как считалось в городке, ждала первенца. И беременность была поздней по меркам местных мам, долгожданной. В связи с этим окружающие считали своим долгом участвовать в ее жизни, по мере сил окружали заботой.

Калерия переоделась в длинный домашний халат, достала полотенце. Взглянула на портрет мужа, сияющий улыбкой из-под стекла на столе.

— Скорее возвращайся, — с упреком сказала она портрету. — Плохо нам тут без тебя. Одиноко и тоскливо!

У соседки от натопленного титана было жарко. В чугунной ванне журчала вода. Пахло сдобой.

— Вот. Выпей клюквенного морсу, чтобы не тошнило, — посоветовала Надя. — И ныряй в ванну.

После ванны вконец разомлевшая Калерия сидела на соседкиной кухне и ела блины. К своему удивлению, она поняла, что в Надиных словах присутствует правда. В гостях действительно еда воспринимается по-другому. Говорили, конечно, о мужьях, которые служили на одном корабле и сейчас были в рейсе.

— Скорей бы возвращались, — проворчала Надя, нарочно делая лицо суровым. — Сил уже никаких нет! С Максимкой совсем не справляюсь, с разбойником. Он только отца одного и слушается. Учительница снова жаловалась на поведение. Я уж школу стороной обхожу.

Калерия кивала, а ресницы склеивались — клонило в сон.

— Вы вот хоть пожили для себя, — продолжала Надя, подливая гостье чай. — А мы сразу родили двоих подряд. Ох, хлебнула я с ними! То заболеют, то обожгутся о печку, а я все одна… Он-то постоянно в автономном плавании. У тебя хоть теперь квартира отдельная. И сама все же не девочка, опытная уже. Тебе полегче будет. Да и мы все поможем, если что…

До обеда Калерии удалось поспать, а в два ее разбудил будильник — пора собираться на женсовет.

Надела свой любимый синий костюм с перламутровыми пуговицами. Волосы забрала в пучок, взглянула на себя в зеркало и осталась довольна. Тот образ, который считала для себя наиболее приемлемым, ей удавался. Деловая активная женщина, правая рука мужа. Не сухарь и не синий чулок, но немножко — над другими, немножко предполагается дистанция. Мало кто сунется к ней с панибратством или надумает нахамить. Кому другому, но не ей. Она — уважаемый человек в городке. И своего положения она добилась сама, всей своей жизнью здесь. Родители могут гордиться ею. И она ни разу не пожалела, что сделала тогда такой, как могло показаться, поспешный выбор, определивший ее судьбу.

Как обычно улыбчивая, подтянутая, приветливая, она пришла в здание Дома офицеров на заседание женсовета.

В комнате, которую занимала их общественная организация, уже собралось несколько женщин. Людмила, продавщица из военторга, смотрела протоколы. Учительница истории из школы, Наталья Павловна, горячо спорила с женой капитана 1 ранга, Прянишниковой. Не было только двоих — отпросившейся в город Татьяны и заведующей детским садом Кудрявцевой.

— Здравствуйте. О чем спорим? — поинтересовалась Калерия, направляясь к своему месту за столом.

— Спорят о любви, — усмехнулась Людмила, искоса глянув в сторону женщин. — С кем должен остаться муж. С женой или с любовницей.

Людмила, представитель военторга, с долькой презрения отвернулась от спорящих и сделала вид, что углубилась в изучение протоколов.

— И все-таки я не понимаю, — повернулась в сторону Калерии Наталья Павловна. — Почему наши законы разрешают развод, если один из супругов не согласен. Значит, как мотаться с ним по неустроенным гарнизонам, терпеть нужду, невзгоды первых лет службы — старая жена годилась. А теперь, когда муж достиг определенных высот, его соблазняет какая-то финтифлюшка, старую побоку?

— Да почему вы думаете, что это его соблазнили? А может, как раз наоборот? Он соблазнил молодую? Потянуло на сладенькое? — возразила Прянишникова.

Калерия догадывалась, почему Людмила не встревала в разговор. Поговаривали, что начальник штаба частенько заглядывает в магазин, когда она там работает.

— Да что там сладенького? — фыркнула учительница. — Страхолюдина, прости Господи…

— Мы обсуждаем что-то конкретное? — поинтересовалась Калерия и предупредительно подняла брови. — Или это спор вообще?

Она прекрасно понимала, что речь завели неспроста. Именно такое щекотливое дело им предстояло сегодня разбирать.

В фойе уже топталась Тамара Абрашина, написавшая жалобу на мужа.

— Да мы так, вообще… — сообразила Прянишникова. — Сколько случаев.

— Вот именно, — подтвердила Наталья Павловна, покосившись на Людмилу.

В это время по коридору застучали каблуки заведующей детским садом, Кудрявцевой. Женщины расселись вокруг стола.

— Сегодня на повестке дня два вопроса, — начала Калерия, закрыв дверь кабинета. — Первый вопрос — организация осенних каникул детей гарнизона. Второй — рассмотрение заявления Абрашиной.

— Давно хотели свозить детей в Москву, — горячо начала учительница. — Предлагаю составить списки желающих и обратиться в политотдел части.