Жена для генерального (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна Страница 38

У меня перед глазами был только грязный коврик Мерса. В бок болезненно впивалась панель кондиционера. А по носу бил аромат химии.

Меньше всего хотелось сдохнуть здесь от шальной пули или какой-нибудь новой бомбы. Наверное, нужно было бояться, паниковать, вспоминать моих девчонок, которые точно сейчас тряслись и молились. Но волноваться не получалось.

Вместо этого я ощущал себя идиотом. Представлял, как убого смотрюсь со стороны. И продумывал, какую машину куплю взамен этому Мерсу.

Больной. Не иначе!

Передозировка страхом, которая произошла за последний год, совсем повредила голову.

На улице в громкоговоритель что-то кричал Штерн. Орала полицейская сирена, и раздавались редкие Бадоевские «Куда пошел?!». А я, вместо того чтобы сражаться со злодеями, как герои фильмов, позорно валялся на полу машины. И, словно спящая красавица, все ждал, когда какой-нибудь добрый молодец явится по мою душу со спасительным: «Шеф, отбой!».

Примерно через десять минут долгожданная фраза таки прозвучала. Все тем же Бадоевским зычным басом. С хохотом и хлестким матом.

Когда я совсем не героически выбрался из машины, небольшая площадка оказалась укрытой лежащими на земле незнакомыми бойцами. Прогуливающиеся между ними люди Штерна не позволяли никому поднять голову или хотя бы дернуться. А сам Дима лично обыскивал одного из напавших.

Полиция и прокурор, которые тоже находились здесь, ни во что не вмешивались. Полицейские переговаривались о чем-то между собой. Следователь прокуратуры с тоской в глазах рассматривал объем работы, лежащий у его ног.

– Ну так что, разговаривать будем или попрощаешься с правой почкой? – Дима не сильно нежничал со своим подопечным. К тому времени, как мы с Бадоевым к нему подошли, он дважды успел ударить, и дважды стоявший перед ним бугай успел сплюнуть на землю.

– Красотки, мы не помешаем вашей милой беседе? – Проигнорировав Штерна, Бадоев положил тяжеленную лапу на плечи незнакомцу и по-дружески похлопал по плечу. – Давно не виделись. С Воронежа, если мне память не изменяет.

– Руку убрал! – огрызнулся бугай. То, что нас больше, его словно и не волновало.

– Разве так общаются со старыми знакомыми?

Я даже мигнуть не успел, как мой начбез резко засадил своему «другу» кулаком в живот.

– Су... А-а... – Тот согнулся пополам и снова сплюнул. На этот раз кровью.

– Вот, другое дело! Узнал-таки! Счастье-то какое!

Вслед за ударом в живот последовал еще один – по позвоночнику, и тело бугая с громким шмяком рухнуло на землю. Как раз в собственную слюну.

– У нас, вообще-то, разговор был, – Штерн раздраженно зыркнул на своего вечного соперника. – Обязательно было вмешиваться?

– Пардону прошу. – Бадоев даже не пытался изображать раскаяние. – Не договорили девочки. Понял. Сейчас исправлю.

Одним рывком, будто не стокилограммового мужика поднимает, а пушинку, он поставил своего воронежского «товарища» на ноги. И театрально сдул с плеч невидимые пылинки.

– Вообще красавчик получился. – Потрепал избитого по окровавленной щеке, а после демонстративно медленно вытер ладонь о его грудь. – Не благодари! – Обернулся к Штерну.

Тот брезгливо поморщился. Но уже через несколько мгновений, будто нас тут и не было, продолжил свое дело.

– Сейчас берешь телефон, набираешь своему боссу и говоришь, что Абашев мертв.

Как учитель младших классов перед зазевавшимся первоклашкой, Дима помахал телефоном перед глазами бугая.

– Никаких лишних слов. Ляпнешь что-нибудь, сядешь на такой срок, что свободы в этой жизни уже не увидишь. – Штерн протянул телефон. – Все понятно? Звони!

Его визави по-волчьи осклабился. На асфальт полетела новая партия кровавой слюны.

– Сам звони! – Бугай полностью проигнорировал телефон. – Еще и дружку вашему Шульцу можешь набрать. Передай, что ему конец.

– Неправильный ответ.

Дима не стал заниматься рукоприкладством. Вместо этого он обвел взглядом закоулок и усмехнулся.

– Не пройдет и часа, как все твои орлы напишут признательные показания. В этот раз заступаться за вас некому, так что писать будут быстро. Наперегонки! – Дима за грудки притянул главаря банды к себе и продолжил: – А еще через пару часов у тебя дома найдут парочку стволов, на которых уже несколько лет висят «глухари». Как думаешь, сколько в сумме запросит прокурор? Давай посчитаем!

– Ты меня за идиота не держи. Доказать, что это не мое, проще пареной репы, – бугай хоть и говорил уверенно, но глаза бегали.

– Уговорил. Еще и порошок найдем. Беленький такой. В пакетиках.

– Да пошел ты...

Главарь, не сдерживаясь, разразился матом. Громко, слышно было, небось, на пару кварталов. Но где-то после шестого или седьмого слова поймал очередной удар от Бадоева и, как кегля в боулинге, рухнул мордой в асфальт.

– Черт! Ну, вот обязательно снова нужно было вмешиваться?! – Дима, недовольно пыхтя, сделал шаг назад, словно даже носком ботинка не желал коснуться лежащего на земле тела.

– Да он тебя совсем не уважает! – Бадоев аж глаза выпучил.

– Клал я на его уважение! Если ты ему зубы выбил, кто Герасимову звонить будет? Он же спалит нас своим шепелявым голосом.

Штерн стал темнее тучи. Казалось, еще минута, и потасовки между начбезом и Штерном не избежать. Меньше всего мне сейчас хотелось кого-то разнимать, но эти двое как с цепи сорвались.

– Я, по-твоему, похож на стоматолога? Как подготовился, так и бил. – Бадоев присел на корточки возле своей жертвы и грязным пальцем заставил открыть рот. – Вроде все на месте.

– Мне от этого твоего «вроде» ни тепло ни холодно. Сейчас придется кого-то другого искать, чтобы звонил их боссу.

– Слушай, ну что ты ко мне придираешься, словно тебе бабы не дают?! Подумаешь, поправил я твоей подружке фейс! – Будто совсем не мог долго без насилия, он еще раз зарядил кулаком в лицо бугаю. Только уже с другой стороны. – Девки убогих любят. Спасибо скажет.

– Не будет у него на зоне девок! А мозг отобьешь, сам девкой там для всех станет.

– Ну пусть извиняет! – Бадоев пожал плечами. – Я ему еще в Воронеже обещал при новой встрече кое-что открутить. Не заставляй нарушать свое слово. Не люблю этого.

Словно собрался из всего бугая сделать отбивную, Бадоев расстегнул манжеты рубашки и принялся медленно закатывать рукава.

Я ждал, что Дима вступится. Еще раз предложит главарю набрать номер Герасимова, но Штерну будто и правда все надоело.

– Ладно, хрен с тобой. – Дима положил телефон главаря на капот джипа и отряхнул руки. – Только, когда закончите, сам его в ментовский уазик загрузи. Мне пачкаться неохота. Объясняй потом жене, что это не мое.

Я от такой резкой перемены только и успел поймать свою челюсть. Зато бугай не растерялся. Не успел Дима отойти и на три шага, как он затребовал телефон и поклялся сделать все, как мы хотим.

После телефонного разговора жизнь на площадке сразу же забурлила. Люди Штерна вместе с полицией принялись паковать бойцов Герасимова. Следователь вместе с Димой начали строчить протокол задержания. Бадоев медленно и со знанием дела возвращал себе человеческий вид. Смывал с ладоней кровь, избавлялся от бронежилета, приводил в порядок рубашку.

На Штерна он больше не смотрел. Штерн на него тоже. Будто идеально слаженная команда, каждый занимался своим делом и не мешал другому.

– Осталось Шульца к его бабе отвезти и диски забрать, – облегченно вздохнул он, когда марафет был закончен.

– Так диски все-таки существуют? – Я вспомнил чемодан Шульца, и по спине прошелся холодок. Уже и не верилось, что все было так недавно. И бомба, и грязный коврик машины, и взрыв.

– Обижаешь, босс! Шульц, как понял ночью, что его баба теперь у нас, сразу копии сделал. Не знаю, как он это своему конвою объяснял, – Бадоев кивнул в сторону уазика с бойцами, – но мне четко дал понять, что будет готов к любому финалу.

Если до этого я еще не мог до конца поверить в наш успех, то теперь словно гора камней с плеч упала.