От тебя поближе - Алина Савельева Страница 38

Пока Юлька впала в ступор, я улизнула на танцпол. Да! Я знаю, что это глупо, знаю, что веду себя как обиженная девочка-подросток, но ничего не могу с собой поделать. Хочу, чтобы он увидел меня, танцующую с каким-нибудь кавалером, чтобы хоть немного зацепить его самолюбие. Пусть видит, что я не страдаю и не плачу в подушку из-за него, а весело провожу время с другими. Это очень глупое поведение, но это желание сильнее меня.

Пробившись через отплясывающих прямо под место, где сидит Борзый, я танцевала, не пропуская ни одного трека и многообещающе улыбаясь прибившемуся ко мне парню. Этакий танцор-диско, очешуительно двигается, явно занимается танцами такого плана профессионально.

Мельком глянула на место, где сидел Борзый, и мое настроение окончательно скатилось до отметки «пью все, что горит». Его компания продолжала веселиться, вот только сам он ушел, и я даже не знаю, как давно я виляю задом впустую.

Решив вернуться к Юльке и спасти ее от Костика, потолкалась обратно, но зацепилась взглядом за знакомую спину с трещащей по швам футболкой на бицепсах. Борзый сидел за барной стойкой рядом с двумя девушками, облизывающих его взглядами. Градус моей ненависти, обиды и алкоголя в крови сравнялись по показателям, и я чуть ли не с разбегу поставила ногу на перекладину его стула и повисла у него на плече.

— Привет, девчонки! — заорала я в ухо Сашке, обращаясь к опешившим девушкам, пока Борзый, матерясь, отряхивал руки от пролившегося из его стакана алкоголя.

— Отличный выбор! — ткнув Сашке в макушку, похвалила я девушек. — Секс-инструктор что надо! Приличный размер тренажера и ненавязчивый сервис! Рекомендую! Одноразовый волчок, простреленный бочок! Попользовалась сама — передай другой!

Мое выступление никто не оценил. Девушки таращили глаза, пытаясь понять, что я несу. А Борзый злился, сжимая челюсти. Осознав, что я не просто дура, а дура редкостная, я спрыгнула на пол и понеслась в туалет.

Охладив руки под водой, прикладывала их то к щекам, то ко лбу. Фу, самой от себя противно. Ни достоинства, ни гордости у тебя, Александра. Пока я примеряла беспечную улыбку, которая прилипать ко мне не желала, кажется, уже очередь образовалась за мной. В дверь все настойчивее стучали, пришлось поторопиться.

Открыв дверь, я успела сделать только шаг, прежде чем меня занес обратно злой волчара. Запихнув меня обратно, он хлопнул дверью и повернул замок.

— Рекламный слоган не понравился? — предположила я причину ярости серых глаз, но, как ни странно, страха не испытывала, с вызовом глядя в них.

Подтолкнув меня к стене, Борзый остановил мою отчаянную и несомненно провальную попытку сделать вид, что я просто развлекалась так.

— Немедленно покинь клуб! — потребовал от меня Сашка, нависнув надо мной коршуном.

— Чего? Да пошел ты! — рявкнула я, обалдев от такой наглости, заколотив кулаками по его груди в попытке сдвинуть этот Эверест с места.

— Ш-ш-ш. — Прижимая пальцы к моим губам, он хотел заставить меня замолчать.

Дурацкая идея возникла в голове, и мне захотелось показать, что я практикую его уроки, но уже не с ним.

Я втянула его пальцы в рот и, лаская их языком, неожиданно сама поплыла от вспыхнувших в его глазах шаровых молний.

Чуть не забыв, зачем я его дразнить вздумала. Опомнившись, прикусила его пальцы, пыталась вернуться обратно в состояние злости, но Сашка переместил мне руку на шею, не давая отвернуться.

— Что ты творишь со мной, ведьма? — хрипло выдохнул Борзый, второй рукой снимая с себя какие-то штучки типа мини-наушника и микрофона.

Швырнув их на раковину, туда же отправил заколку с моих волос, распуская мои локоны по плечам.

Мои отчаянные попытки сопротивляться ему рассыпались в прах от темнеющего взгляда серых глаз. Затягивал снова меня в свою бездну, из которой я не могу вырваться, не могу спастись.

— Ненавижу тебя! — поспешила я сообщить ему то, что неделю шептала в подушку, захлебываясь в слезах.

— И я скучал, Ма-ли-и-нка-а, — прошептал Борзый, пропуская сквозь пальцы мои волосы и опуская горячие ладони мне на обнаженную спину, прижал к себе, нежно поглаживая пальцами кожу.

— Не трогай меня, блохастый! Пусти! — понимая, что меньше всего этого хочу, упрямо требовала я, вырываясь из последних сил.

Упираясь в его плечи, царапая их и жадно стискивая бугрящиеся мышцы.

— Не могу! — прорычал волчара, впечатывая меня в стену своим телом и закрывая мне рот поцелуем.

Между нами снова наэлектризованное поле. От жара его жёсткого торса все тело прошибает короткими импульсами, раскручивая огненные жгуты, собирающиеся в узел там, где его член упирается в меня, твердым аргументом доказывая, что не может отпустить сейчас.

От ласк его горячего языка в голове происходит короткое замыкание, меня трясет, внутри все выворачивает от острого желания так, что ноги подкашиваются.

Прикусываю его язык, просто из последних остатков обиды и злости.

— Стерва! — хрипит Борзый, рывком расстегивая лямку платья на шее.

Тонкая ткань скользит вниз, на радость волку обнажая отвердевшие соски на отяжелевшей груди.

— Сволочь! — возвращаю ему любезность, забираясь руками под его футболку, впивая ногти ему в спину, отчего волчара ещё сильнее прижимает меня к прохладной плитке на стене.

— Для кого такой наряд? М-м-м? — свирепел Сашка, обнаружив не только отсутствие бра, но и чулки.

— Не для тебя! — наплевав на последствия, отвечаю я.

Зверюга рычит, сверкая диким взглядом, по-хозяйски сжимая грудь, второй рукой задирает мне подол платья, сминая в ладони зад в тонком кружеве. Меня пробирает дрожью от нетерпеливых покусываний груди, а удары кончиком языка по его малинкам заставляют закусывать губы, сдерживая стоны. Как же остановиться, когда его руки уже везде, успевают и жадно сжимать грудь, и скользить по животу, нежно кружа по нему и спускаясь к бёдрам, пробираются к единственной кружевной преграде.

— И это не для меня? — отодвигая полоску трусиков, хрипло рычит Борзый, поглаживая пальцами влажный вход, заставляя меня вскрикнуть от вторжения сразу двумя пальцами в туго сжимающие их стенки. — Уверен, только для меня.

Накрыв снова губы, он приглушал мои стоны и поцелуи. Сметая все мои обиды, всю накопленную злость, оставляя только дикий огонь в его серых глазах, его аромат, заменивший кислород в каждой клетке. Снова травит меня собой, а у