Дурнушка для мажора, или Уроки соблазнения (СИ) - Лари Яна Страница 38

«То чувство, когда ты не усидел на фаянсовом троне».

Камень вроде и брошен в мой огород, да вот забрызгало по большей части Рафанова. Наверное, он сейчас меня проклинает, могла ведь потом наедине отказать, но… нет, не могла.

— Если в моей жизни наметится что-либо важное, поверь, ты первым узнаешь, — успокаиваю отца. — Просто не ожидала, что Адриан так учудит. Когда-то он мне нравился, но это в прошлом. Я сегодня устала, лягу пораньше, — добавляю, сжимая крепче завибрировавший телефон.

Вяземский настойчив. Едва я закрываю за собой дверь спальни, звонит во второй раз.

— Какие планы на вечер? — спрашивает игриво, чем заставляет меня удивлённо вскинуть брови.

Столько живых человеческих эмоций, аж непривычно.

— А что?

— Украсть тебя хочу. Сходим в кино или в клуб, куда хочешь?

Причём тон у него такой, будто бы это предел его мечтаний.

— Сегодня уже не получится. Я почти улеглась, — больше дразнюсь, чем ломаюсь.

Не думает же он, что уроки прошли даром?! Прыткий какой.

— Мне можешь не рассказывать. Свет в твоём окне ни разу не погас раньше полуночи, — в его голосе слышится улыбка. — Всё ещё злишься?

— Злюсь, — глупо, в общем-то, отпираться. — Как раз собралась сокрушаться, какой ты бессердечный интриган. Но продолжай. Оказывается, я привыкла к твоим нравоучениям. Весь день чего-то не хватало.

На самом деле причина того, что я не нахожу себе места, в другом. Лия Сергеевна не стала ждать утра, чтобы вернуться. Вяземский покинул родительский дом той же ночью, чем-то жутко рассерженный. Визг шин ещё долго стоял эхом, навевая самые разные мысли, но прямо спросить, что там у них стряслось, не решаюсь. Наверняка ссора из-за сорванной свадьбы… или сделки? До сих пор не знаю, как правильно назвать его союз с Тианой.

— Гиблое дело планируешь, Варь.

— Я знаю.

— Я рад, что ты по мне скучаешь. Эгоистично звучит, да?

— Зато честно.

— Жутко хочу тебя увидеть, но намёк понял — это пока не взаимно. Жаль, другой возможности в ближайшие дни не будет, работы накопился завал. Последние дни я только и делал, что переносил дела, теперь разгребать предстоит вагон и тележку.

— Хитрец, — усмехаюсь, прикрывая глаза. — Неплохая попытка переубедить меня. Но нет.

— Вот же… Какой идиот научил тебя так обламывать? Убил бы, — в открытую смеётся с себя Вяземский. — Варь, а давай будешь сокрушаться в другой раз? Сегодня просто поговори со мной.

Мы полночи разговариваем ни о чём и в то же время обо всём на свете. С ним интересно. Совсем нет страха ляпнуть что-нибудь невпопад или желания казаться лучше. Артур так увлечённо говорит и слушает, что в последнем нет надобности. Всё идеально. От его обалденного голоса волоски на коже постоянно дыбом.

Насчёт загруженности Артур, кстати, не соврал, но мы на протяжении нескольких дней созваниваемся каждую свободную минуту. Не знаю, как ему удаётся настолько развести меня на откровенность, что я рассказываю про свои статьи. Да что там — вслух зачитываю! От общих воспоминаний, приправленных его вздорными комментариями, натурально не сползает улыбка… А ещё иногда дух захватывает, как например, когда Артур вдруг признаётся, чего ему стоит не сорваться ко мне посреди ночи и действительно похитить как какому-то варвару. Поддавшись порыву, намекаю, что меня никто не охраняет…

Он очень долго молчит, потом всерьёз принимается высчитывать, сколько времени займёт маршрут от гостиницы в другом городе, где у Вяземских филиал, до моего дома — вплоть до количества ударов сердца. Раньше утра никак не успеть. Вообще никак.

Сдавшись, обещаю увидеться уже вечером.

Утро пятницы радует ярким весенним солнцем. На всякий случай предупреждаю отца, что могу задержаться. Нет, не по работе, с молодым человеком…

Не уверена насчёт его спокойствия, но я сияю, а папа искренне хочет мне счастья. Вяземский так Вяземский, уговорила.

Осталось показать Разумовской статью. Однако инкогнито завершить серию не судьба — подруга моей мачехи меня и сдала. Я как чувствовала, что любопытная тётка нашла много интересного в моём ноутбуке!

Слишком много хайпа вокруг ситуации с Рафом. Марта тоже не стала молчать — связала мой отказ и разрыв Артура с Тианой. Так, подаренный мне бутон розы превратился в шикарный букет, а та некрасивая сцена на террасе, свидетелем которой она стала, обросла убойными подробностями.

«Утопшие в тихом омуте. Дочь бизнесмена Никифорова стравила двоюродных братьев».

«Вендетта по-женски. Отвергнутая дурнушка хладнокровно поквиталась с обидчиком»

«Каково быть марионеткой? Адриан Рафанов обратился за помощью к специалистам». Здесь, кстати, тоже всё не так однозначно, но кто станет связывать визит Рафа в психологический центр с местом стажировки его новой пассии? Да, убиваться по мне он, к счастью, не стал. Так и заявил через какого-то раскрученного блогера, пьяно улыбаясь в камеру:

— Я буду счастлив тебе назло, Варя!

Что ж, у каждого своя мотивация.

Единственный плюс — тиражи журнала выросли в несколько раз. Обиднее всего, что лучами сомнительной славы зацепило и Вяземского. Впрочем, понять как он сам на это реагирует, мне не удаётся. Артур отмалчивается и, кажется, вообще в это всё не вникает.

Со всей ответственностью заявляю, что сплетни — зараза даже более затягивающая, чем пресловутые семечки. Зараза, способная извратить самый невинный пустяк в угоду публике. Чем больше слов написано на эту тему, тем меньше в них правды. Тем сложнее отмыться. Только ждать, когда всё забудется в свете очередной «сенсации».

Я выхожу из дома, открываю ворота и, прежде чем направиться в гараж, уже привычно устраиваюсь на качелях в тени живой изгороди, чтобы прослушать голосовое сообщение от Вяземского.

«Ну что, соня, пока ты нежишься в постельке, я считаю секунды. Признавайся, ещё не нашла мне замену?».

«Подумывала устроить кастинг. Но, боюсь, такой конкурс талантов никто не осилит»

«Правильно. Ты достойна самого лучшего — меня».

«Такс. Скромность вычёркиваю!»

На самом деле переживаю страшно. Одно трепаться с ним по телефону и совсем другое снова видеть его глаза напротив. Я улыбаюсь и подставляю лицо солнцу. Сейчас заеду в редакцию, дождусь вердикта Разумовской, затем поеду в салон наводить красоту.

В какой-то момент настороженно притормаживаю ногой плавный ход качелей. Перед собой никого не вижу, но кожей чувствую чужое присутствие.

Источник дискомфорта обнаруживается слева, в постном лице Лии Сергеевны. Как и всегда надменная, в светлом строгом костюме. Во мне моментально холодеют внутренности. Вытаскиваю один наушник из уха и вопросительно смотрю на незваную гостью.

Глава 47

— Чем-то могу помочь? — спрашиваю, стараясь не ёжиться под ледяным взглядом.

— Сомневаюсь, Варвара, — голос Лии звучит почти миролюбиво. Почти как шипение сытой гадюки. — Но ты поможешь себе, если прекратишь любое общение с моим сыном.

Я с улыбкой рассматриваю бесстрастный профиль соседки. Между мной и Вяземским ещё ничего не ясно, а его мать уже засуетилась. Прелестно.

— Спасибо за заботу, но я, пожалуй, рискну, — говорю безмятежно.

Если бы Артур считал, что мнение его матери реально что-то решает, он бы предостерёг меня. А вот такие переговоры исподтишка говорят лишь об отсутствии аргументов. Не проще ли поставить ультиматум сыну? Если, конечно, есть чем крыть.

— Не спеши огрызаться. От тебя вообще ничего не требуется, продолжай жить как раньше — не лезь в нашу семью. Не нужно питать иллюзий, подружиться со мной у тебя не получится.

Лия что, думает, раз сама ни в грош не ставит интересы сына, я буду делать так же? Если Артур прислушается, значит цепляться мне действительно не за что. Но пока этого не случилось, пардон…

— А дружить нас никто не заставляет, — отмечаю задумчиво. — Старших нужно уважать. Хамить я вам не собираюсь, в остальном своё будущее собираюсь строить не с вами.