Нас больше нет (СИ) - Вильде Арина Страница 38

Мы садимся в лимузин, охрана же следует за нами на двух автомобилях. К Банкет-холлу съезжаются множество бизнесменов и высокопоставленных лиц. То тут, то там мигают вспышки камер. С отцом здороваются, отцу кивают, отцу пожимают руку. Ничто не намекает на то, что у него какие-то проблемы.

Мы все следуем за ним с натянутыми улыбками. Юля хоть и пытается сделать беззаботный вид, все равно в ней присутствует напряжение. Я же мечтаю поскорее отсюда убраться. Юра со скукой во взгляде пялится перед собой. И единственный из нас, кто действительно упивается вниманием к нам и всему происходящему, — сестра.

Настя уже запостила множество фото и видео в соцсетях. А еще не переставала вилять задницей перед Давидом, который следовал на расстоянии в несколько шагов от нас молчаливой тенью. И меня это бесило.

Спустя какое-то время, когда мы уже заняли свои места за столиком и началась основная программа, я позволила себе осмотреть зал, пройтись взглядом по присутствующим здесь.

И сразу наткнулась на Леонова. Словно чувствовала, где он стоит. С первого раза нашла его у стены неподалеку от нас, рядом с колонной. Он в ту же секунду поворачивает ко мне голову. На лице ни один мускул не дрогнул. С виду полное безразличие. И это отчего-то задевает. Потому что я вспоминаю, как позавчера смотрел на меня, как ласкал и целовал.

Отворачиваюсь, злясь на себя за слабость. И тут же рядом с нашим столиком возникает мужская фигура, заставляя забыть обо всем.

— Вячеслав Владимирович, добрый вечер! Кажется, нас с вашей семьей за один стол посадили, — знакомый голос вырывает меня из раздумий. Мои брови взлетают вверх от удивления. Потому что голос принадлежит Дамиру.

Я поднимаю голову, натыкаюсь взглядом на его искреннюю улыбку и не могу удержаться — уголки губ поднимаются, улыбаюсь в ответ.

— Дамир Георгиевич, рад приятной встрече. Это моя жена Юлия, а это мои дочери Анастасия, Валерия и сын Юрий, — протягивает ему руку отец.

Я удивленно смотрю, как они пожимают друг другу руки. Их знакомство для меня неожиданность. Значит, Дамир знал, кто я, с самого начала.

— Приятно, — кивает нам Дамир, мне почему-то кажется, что он наше знакомство будет держать в секрете, но нет. Дамир удивляет: — А с талантливой Валерией мы уже знакомы.

И уже тише, нагнувшись ко мне:

— Привет.

Дамир целует меня в щеку, демонстрируя всем присутствующим степень наших отношений. В глазах отца заметно удивление.

— Отлично выглядишь. — Он отстраняется от меня и отодвигает свободный стул для женщины, с которой пришел. — Это моя бабушка — Антонина Степановна, — представляет ее нам, помогает устроиться за столом, сам же присаживается рядом со мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мои смотрят на нас с Дамиром с интересом. У Юли прямо-таки глаза зажглись, словно она только что о помолвке узнала, а не о том, что мы с Дамиром просто знакомы.

— Значит, ты знал, кто я, — склоняюсь к нему. Со стороны мы, наверное, и в самом деле напоминаем парочку.

— Я знал, что ты художница Валерия Смола. — Его губы растягиваются в искренней улыбке.

Валерия Смола — мой творческий псевдоним.

— Иначе почему бы я обратился к тебе за портретом? Так что да, я знал, кто ты.

— Ну хоть о бабушке не соврал, — фыркаю я и подношу к губам бокал. Взгляд скользит по залу, непроизвольно задерживается на застывшей неподалеку фигуре Леонова.

По выражению лица мало что можно сказать. Но смотрит он на нас так, словно я его котенка переехала. Потом отворачивается от нашего столика, приставляет палец к уху, что-то говорит в наушник.

Мне нравится дразнить его. Нравится видеть эту беспомощность. Он не может подойти к нам на равных, не может заявить на меня свои права, не может указывать. Сейчас он просто бестелесная охрана моего отца. Не более. Я же могу играть на его нервах. Ведь ему определенно не нравится моя связь с Дамиром.

— И чем же ты занимаешься, что тебя посадили за один столик с самим Вячеславом Смоленским? — спрашиваю игриво, намекая на должность отца.

Бабушка Дамира сейчас занята разговором с Юлей, но краем глаза следит за нами. Ей определенно любопытна наша с Дамиром связь.

— Семейный бизнес, — пожимает он плечами и наполняет мой бокал.

— А поконкретней? На самом деле не очень-то и честно получается. Ты знаешь обо мне все, я же… хм-м-м… дай-ка подумать. — Я прикусываю нижнюю губу и ловлю на себе взгляд Дамира, который далек от целомудренного. Это заводит. Особенно учитывая тот факт, что на нас смотрит Леонов. А в том, что он смотрит, я даже не сомневаюсь.

У меня аллергия на его взгляды. Сразу спину начинает пощипывать и щеки горят.

— Моя семья занимается разработкой нефтяных и газовых месторождений.

Мои брови взлетают вверх.

— Так ты у нас нефтяной магнат? — смеюсь, а сама вдруг понимаю, насколько далека от мира отца. В зале, наверное, каждый знает, кто такой Дамир. Я же знакома с ним две недели и понятия не имела, кто передо мной.

— Что-то вроде того, — морщится Дамир.

— Кстати, извини, что картину еще не закончила, у меня… у меня небольшой форс-мажор случился. Мне очень стыдно. Это абсолютно непрофессионально с моей стороны. — Краснею под его взглядом. Врать не люблю. Но не говорить же, что вместо исполнения срочного заказа с бывшим своим таскалась?

— Время еще есть. У бабушки день рождения только в конце сентября. К тому же чем дольше ты ее пишешь, тем дольше нам с тобой предстоит общаться.

Дальше наш разговор прерывает громкий голос ведущего, который вышел на сцену. Свет в зале становится тусклым, мероприятие в самом разгаре.

Пожертвования сыплются, блюда сменяют друг друга, я не успеваю опустошать свой бокал, как его наполняют вновь. После вчерашнего мне стоило бы не налегать так на алкоголь, но, как показывает опыт, жизнь меня ничему не учит.

Время от времени я все же смотрю на Леонова. Он похож на каменную статую. Отец теперь с Дамиром что-то обсуждает, я же делаю вид, что мне безумно интересно находиться здесь, и смотрю на сцену.

— Потанцуем? — протягивает ко мне ладонь Дамир, когда зал заполняет медленная чувственная мелодия. Мы здесь уже часа два, и я устала сидеть на одном месте.

— Конечно, с удовольствием. — Вкладываю в его ладонь свою и поднимаюсь со своего места.

Мы выходим на середину зала, где уже в танце кружат несколько пар. Дамир прижимает меня к себе, обхватывает за талию, я же цепляюсь пальцами за его плечи. Его горячее дыхание опаляет висок, алкоголь разливается по моим венам. Мы ближе, чем позволяют приличия, и завтра по городу распространится множество слухов о нашей связи. Но мне сейчас все равно, что подумают люди.

Я не чувствую отторжения, мне приятна его компания, его прикосновения. Но сожаление вызывает тот факт, что нет бабочек в животе, нет дрожи по всему телу, нет предвкушения, как это бывает с Давидом. Неужели я на всю жизнь останусь зависима от одного-единственного мужчины? От этого становится горько.

— Я слышал, что у твоего отца серьезные проблемы. — Я вздрагиваю от слов Дамира. Поднимаю на него испуганный взгляд.

— Я не в курсе дел отца, — проглотив ком в горле, произношу я, соврав.

Дамир вызывает доверие, но этого недостаточно для того, чтобы верить ему безоговорочно. В мире денег друг с легкостью может превратиться во врага.

— Тебе стоит уехать, Лер, — серьезно говорит он с тревогой в голосе. — У меня яхта есть. Хочешь, могу организовать тебе круиз по Средиземному морю? Ты мне нравишься, Лер, мне бы не хотелось, чтобы эта мясорубка проглотила и тебя.

— Спасибо, но не стоит за меня беспокоиться. Твои опасения, скорее всего, напрасны.

Я утыкаюсь в его грудь, давая понять, что разговор окончен. Просто наслаждаюсь танцем, думая о сказанном им. Проблемы отца, оказывается, ни для кого не новость. Но мы все здесь. Никуда не бежим. Значит ли это, что их можно решить?

— У моего друга в субботу открытие ночного клуба, приходи, — после продолжительной паузы предлагает он.