Темное наследие (ЛП) - Лоррейн Трейси Страница 38

— О, черт, — кричит она, прежде чем прикрыть рот рукой, чтобы остановить себя, когда я снова касаюсь языком ее соска.

— Такая чувствительная, — шепчу я, делая это снова и снова, пока она не кончает, прижимая подушку к лицу и выкрикивая мое имя.

Это заставляет меня чувствовать себя гребаным королем, когда она сжимает мои пальцы, ее тело содрогается, когда удовольствие захлестывает меня.

В ту секунду, когда она заканчивает, я убираю подушку, мне нужно увидеть ее красивое лицо, прежде чем я уберу пальцы из ее тела и вместо этого засуну их в рот.

Ее глаза расширяются, когда она смотрит, как я высасываю ее соки.

— Чертовски скучал по тебе, Ангел.

— Никол— аах, — визжит она, когда я переворачиваю нас. — Черт. Прекрати это делать, ты будешь— Сквозь ее предостережение прорывается стон, когда я обхватываю обе ее груди руками и сжимаю. — О Боже.

Ее бедра двигаются, заставляя ее киску тереться о мой ноющий член.

— Если ты не хочешь, чтобы я переусердствовал, Красавица, тогда, я думаю, будет правильно, если ты возьмешь ответственность на себя.

Я опускаю руки в стороны, когда делаю выпад, давая ей дополнительный намек на то, о чем я думаю.

— Ты… ты хочешь, чтобы я была главной? — она спрашивает так, как будто это самая абсурдная вещь, которую она когда-либо слышала.

— Да, я уверен, что в тебе это есть.

— Ну, на самом деле… Я никогда этого не делала, — язвительно замечает она.

Качая головой, я сжимаю пальцами края ее трусиков и срываю их с ее тела.

— Нет, ты этого не делала. Возможно, ты захочешь это исправить.

Я не могу удержаться от смеха, когда она тянется к завязке на моих спортивных штанах с рвением ребенка рождественским утром, хватающегося за свои подарки.

Приподнимая бедра, я помогаю ей, и она опускает ткань достаточно низко, чтобы показать мой ноющий член.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, кончиком большого пальца дразня мой пирсинг.

— Ангел, — рычу я, моя потребность погрузиться глубоко в нее всепоглощающая.

Ее глаза поднимаются на мою изуродованную грудь, прежде чем встретиться с моими.

Встав на колени, она расставляет нас поудобнее, прежде чем так чертовски медленно опуститься на мой член, что мои пальцы впиваются в простыни, и, клянусь, мои глаза закатываются.

— Лучше, чем я помню, — стону я.

— Никогда не покидай меня снова. Я этого не переживу, — требует она.

— Я не буду. Никогда. Мы можем просто оставаться такими. Я имею в виду, что прямо сейчас я не могу даже покинуть это здание, так что это был бы чертовски невероятный способ провести наше время.

Она покачивает бедрами, и я, блядь, чуть не кончаю от этого небольшого движения и вида того, как она сидит, насаженная на меня.

Мое сердце колотится, переполненное такой гребаной любовью к моей девочке, что я едва могу это выносить.

— Я хочу с тобой всего, — признаюсь я. — Каждую-гребаную-вещь.

Переплетая свои пальцы с ее, я притягиваю ее к себе, чтобы завладеть ее ртом, пока она продолжает медленно трахать меня.

Каждое движение ее бедер посылает фейерверк по всему моему телу. После того, как я не думал, что когда-нибудь получу это снова, пока был заперт в темноте и холоде, подвергался жестокому обращению со стороны этих гребаных итальянцев, чувствовать ее кожу на своей, снова делать ее своей… это все и гораздо больше.

— Я не продержусь долго, — признаюсь я, когда она отрывается от нашего поцелуя, чтобы перевести дыхание.

— Так что не надо. Я хочу почувствовать твою сперму внутри себя, Николас. Я хочу это напоминание о том, кому я принадлежу.

— Срань господня, — выдыхаю я. — Кто ты и что ты сделала с моим невинным ангелом?

— Ты развратил ее, дьявольский мальчик, — шепчет она мне на ухо. — Теперь отдай мне все, — требует она.

Со стоном боли в ребрах я просовываю руку между нами и нахожу ее клитор.

— Не без тебя. Я хочу, чтобы ты кончала на мой член, пока я наполняю тебя.

Я сжимаю ее клитор, и она садится на меня сильнее, полностью усаживая меня внутри себя.

— Вот и все, Ангел. Трахни меня, как хорошую девочку.

Она садится прямо и делает в точности то, что ей говорят, все это время ее глаза не отрываются от моих. Они наполнены благоговением и любовью, и мне трудно поверить, что все это направлено на меня.

Но это так. Потому что она моя. У меня нет сомнений.

— Вся, блядь, моя.

Я еще раз ущипнул ее за клитор, и она вскрикнула, падая. Первое крепкое сжатие ее киски вокруг моего члена гарантирует, что я упаду прямо с обрыва вместе с ней.

— Черт возьми, да, — ворчу я, наблюдая, как она переживает свой оргазм.

В ту же секунду, как она закончила, она обессиленно падает на мое тело.

Ее вес причиняет боль, но это, черт возьми, того стоит.

Обнимая ее, я позволяю ее теплу просачиваться в меня, пока мы оба пытаемся отдышаться.

— Ты думаешь, они знают, что мы делали? — тихо спрашивает она.

К счастью, она меня не видит, потому что на моем лице расплывается широкая самодовольная улыбка.

— Не, они, наверное, думают, что мы просто принимаем душ или что-то в этом роде.

В спешке садясь, она смотрит на меня, и моя улыбка становится только шире.

— Мне похуй, Ангел. Я хочу, чтобы все они знали, как сильно я люблю тебя и как ты разрушаешь меня всем, что делаешь.

Она замолкает, и ее глаза отрываются от моих, когда она погружается в свои мысли.

— Николас, я—

— Тащите свои похотливые задницы сюда, завтрак почти готов, — кричит Алекс с другой стороны двери.

— Я не думаю, что они имели представление о том, что мы делали, — невозмутимо говорю я.

Бровь Калли приподнимается, когда ее мягкий взгляд превращается в свирепый.

— Им придется подождать. Я не выйду туда, пахнущая сексом, даже если они знают.

— Я мог бы пойти в душ, — говорю я, снова опуская взгляд на ее грудь.

Протянув руку, я ущипнул один из ее сосков. От этого все ее тело содрогается, а мой член снова набухает.

— Не бери в голову больше никаких идей, — предупреждает она, печально слезая с моего тела.

— Как скоро мы сможем послать их всех нахуй? Мне нужно, чтобы ты и вся эта квартира были в нашем распоряжении.

— Почти уверена, что твой гость пробудет здесь какое-то время.

— Не, к черту это. Он может переехать к Алексу, чтобы мы могли трахаться на любой поверхности этого места.

18

КАЛЛИ

В ту секунду, когда я открываю дверь, Себ и Тоби врываются в квартиру, а Тео всего в паре шагов позади них.

— Привет, малышка Си, — зовет Себ, когда они врываются внутрь.

— Я тоже рада вас всех видеть, — отвечаю я, мое сердце переполняется при виде парней, которые так отчаянно хотят увидеть Деймона.

У Тоби хватает порядочности слегка помахать мне рукой у себя за спиной, не то чтобы меня это действительно волновало.

— Привет, — выдыхает Стелла, входя в мое пространство и заключая меня в объятия. — Как у тебя дела?

Вторая, а затем третья пара рук обвивается вокруг меня, пока я не оказываюсь в центре толпы.

— Я в порядке. Я действительно в порядке. Он вернулся.

— Черт возьми, когда Себ рассказал мне, я не могла в это поверить.

— Я знала, что он так легко не сдастся, — говорит Эмми. — Нужен кто-то действительно особенный, чтобы поставить дьявола на колени, и итальянцы к ним не относятся. Ты, однако…

— Я, черт возьми, знала, что ты трахаешься с ним, — говорит Джоди. — Я почувствовала это несколько недель назад.

— И ты не хотела делиться этим? — язвит Стелла.

— Я не хотела указывать на все, что было прямо у вас перед глазами. Я была новичком в группе.

— О, но теперь ты счастлива ткнуть нас в это носом? — Легкомысленно спрашивает Эмми.

— К черту это, почему бы и нет, — шутит Джоди.

Когда они все, наконец, отпускают меня, широкая улыбка Джоди привлекает мое внимание.

— Ты выглядишь счастливой, — говорю я, изучая ее.