Осколки наших грез - Кэрри Прай Страница 39

– Хочешь убить меня, Снег?

– Убью, если придётся.

– Так чего же ты ждёшь?!

Схватив ствол, я приставил его к своему лбу. Острая резьба впилась в кожу.

– Давай, – сквозь зубы призывал я. – Стреляй. Поверь, я заслужил этого, как никто другой. Ты сделаешь правое дело, если размажешь мои мозги по стенке. Я сам прошу тебя об этом. Я сам этого хочу. Может тогда, мне удастся искупить вину перед тобой. Может тогда, ты перестанешь страдать.

– Я. Не. Страдаю.

– Поверю, если выстрелишь. Давай, одно маленькое решение и больше нет никаких проблем. Ты так устала. Ты заслужила отдых.

Её тонкие пальцы крепче обхватили рукоятку, указательный застыл на курке. Губы задрожали. В глазах появился блеск. Тот, который я ненавидел. Тот, который заставлял ненавидеть самого себя.

– Ты сильнее, Снег. Сильнее их всех. Нажми это чёртов курок.

По бледной щеке скатилась слеза. Послышался горький всхлип. Тогда я выбил оружие из её рук и девушку прижал к стене.

– Ты упустила свой шанс, – говорить было трудно, также, как и силой удерживать хрупкое тело. – Я похожу на убийцу твоего брата, а ты позволяешь себе сомнения? Не можешь расправиться с тем, кто испортил твою жизнь? Если это любовь, то я больше не хочу возносить это чувство. Нет в нём добра.

Она глотала воздух, подобно мальку выброшенному на сушу. Я слышал беспорядочное биение сердца. Слышал плачь души.

– В кого ты превратился? В безумца, что готов топтать сердца родных? Ради чего? – она захлебнулась слезами. – Ради кого, Матвей?

Услышав своё имя, я ослабил хватку.

– Сейчас ты меня не поймёшь.

– Откуда эта жестокость? Ты действуешь бесцельно. Глупо. Я знаю тебя другим. Я, чёрт возьми, полюбила тебя другого. И ни за что не поверю, что ты причинил Авдею вред. Не причинил бы, хотя бы из-за меня. Пожалуйста, скажи, что он в порядке.

Горло обвело колючей проволокой.

– Прости, но я не могу этого сказать…

– Нет, – затрясла она головой. – Нет. Нет. Матвей. Скажи!

Наивная вера разожгла во мне ярость.

– Да когда же ты поймёшь, что я полная мразь?! Что ещё мне сделать?! Или ты всё готова простить?! Так знай, Снег, что твой ухажер – следующий!

Она попыталась сбежать, но я зачем-то её остановил. Тогда Снежана спилась когтями в мои запястья, а после переключилась на лицо. Я позволил ей рассекать кожу, ибо заслужил. Через несколько секунд она была свободна.

Через несколько секунд она покинула номер, оставив меня в густом тумане невыносимой вины.

Через несколько грёбаных секунд зазвонил сотовый, на экране которого высветилось имя старого друга. Прежде чем ответить, я поднял револьвер с пола.

– Сука, – прошипел я в трубку.

– Ты про себя? Согласен. Но уверяю, Матвей, я не хотел вносить смуту. Кто знал, что ты одичалое животное, не способное на культурный разговор?

– Она поверила? – спросил я, подойдя к окну.

– Да, кажется.

– Хорошо. Теперь дело за малым. Ты поднимешься в номер? – ответа не поступило, тогда я спросил настойчивее: – Назар?

– Ты и глазом не моргнёшь, пупсик.

Глава#27

Это был тот редкий случай, когда Назар не солгал. Спустя несколько минут я почувствовал его присутствие за дверью, дожидаясь подлеца в кожаном кресле.

Переступив порог номера, Сотников замер на месте. Он поднял с пола белую розу, покрутил цветок в пальцах, а после перевёл на меня ироничный взгляд.

– Серьёзно? – хмыкнул он. – Ты возомнил себя романтиком? Дай угадаю, сначала ты показал свою животную натуру, а потом преподнёсэто. Или подарил цветок и только после начал гавкать? Впрочем, неважно. Снежана сделала выбор, впервые правильный: оставила тебя на съеденье собственным тараканам. Горжусь ею.

– Прости, ты закончил? – нарочито зевнул я. – Если нет, то я с радостью уделю твоему рассказу уйму времени. У нас ведь его валом, не так ли?

Назар брезгливо забросил розу за спину и встал напротив меня.

– Последнее время меня душит один маленький вопрос – ты деградируешь с каждым годом или был тупицей всегда, претворяясь сообразительным?

– Напротив, – широко оскалился я. – Я был не умнее болонки, когда таскался с таким говнюком, как ты, и лишь сейчас навеки прозрел.

– Да ну? Тогда почему продолжаешь смотреть под хвост всяким дворняшкам и лакомишься из миски своего хозяина? Признайся, Матвей, что мой отец начесал твои ушки. Ты не мог устроить это всё в одиночку. Слишком мало аргументов, чтобы идти по головам, да и причина весьма сомнительная.

Он продолжал говорить о Наде, как о дешёвой тряпке.

– И снова ошибаешься. Не буду скрывать, что Платон попытался спутать карты, но наши интересы не сошлись. Поинтересуйся у него на досуге, – посоветовал я, заметив толику удивления в его глазах. – Я поступал из благородных целей, но подобное тебе не грозит. Слишком много в тебе дерьма.

– Благородство – понятие растяжимое. Я готов прихлопнуть тебя прямо сейчас, дабы облегчить муки одной влюблённой в тебя дамы. Именно так бы поступил настоящий джентльмен.

– Так почему я ещё в сознании?

– Всё дело в благородстве, – цокнул он. – Я не смогу поднять руку на животное – кудрявую болонку с крошечными мозгами.

Меня пробило смехом.

– О, я очень ценю твою заботу. Ты так много для меня сделал: испортил жизнь Наде, а после стал носовым платком для Снежаны. Невообразимый святоша. Кто следующий, Назар? Попытаешься охомутать мою мать? Ведь я тоже её люблю.

– Я готов, если это поможет тебе взбодриться. Она милая.

Я выпрыгнул из кресла, а Назар сделал шаг вперёд. Теперь мы упирались лбами, походя на двух разъярённых баранов. Наши сердца колотились резво и беспорядочно.

– Ещё одно слово про мать, и я вырву твою гнилую селезёнку, – горькое рычание вырвалось из горла. –  Серьёзно, Сотников, не играйся.

– Не прикрывайся Александрой, трус, – ехидно пропел он. – Тебя заботит совсем не это. Ты не можешь смириться с мыслью, что Надя не оценила твои труды, а компанию Снежаны разделяю я. Давно понял, что остался ни с чем. Вот и бесишься, лопух. Поправь меня, если я ошибаюсь.

В голове прозвучал щелчок. Сжав кулак, я с размаха воткнул его в скулу Сотникова. Он отвернулся, но лишь на секунду. Следом меня настигла ответная реакция.