Девочка. Девушка. Женщина (СИ) - Резник Юлия Страница 39

Это правда. Засыпая в его руках, я придумала целый план. В холодильнике у меня были слабосоленая семга и сливочный сыр. Я могла подсушить хлеб в тостере, щедро его перемазать, выложить кусочки рыбки, присыпать рукколой и побаловать его завтраком в постель. Этот год не прошел даром – кроме прочего я научилась готовить, чтобы не ударить лицом в грязь, когда Артур вернется. Чтобы, если вдруг ему взбредет в голову сравнивать нас с бывшей, это сравнение было в мою пользу. Даже вот в таких мелочах. И здесь не было эгоизма, хотя, конечно, я привыкла быть во многих вещах лучшей, но в случае с Артуром… Не знаю, мне просто было важно, чтобы ему было хорошо и комфортно рядом со мной. Вот и все. Ничего для себя.

– Я никуда не ухожу. У тебя еще будет такая возможность.

Я счастливо улыбнулась в ответ, наблюдая за тем, как он приближается, и каждая жилочка, каждый нерв во мне откликаются на это и трепещут от предвкушения. Но все равно не верилось, что он рядом.

Артур осторожно поставил посуду на тумбочку и присел на край кровати. Я со скоростью цирковой макаки перебралась ему на колени. Поцеловала. Сначала в висок, прикрытые веки, а потом и вовсе отпустила себя, зацеловывая крупный нос, колючие щеки, скулы… Надо отдать должное Артуру. Он стоически это терпел, глядя на меня из-под отяжелевших век, и время от времени чуть посмеивался. И только когда мои губы коснулись его, а язык нагло скользнул в рот, перехватил инициативу, с силой сжав в ладонях задницу, на которую я, похоже, нашла приключения. Прошелся чередой легких укусов по шее, прикусил острый подбородок, неторопливо мазнул по скуле, оставляя влажный след и хрипло постанывая.

И тут опять чертов будильник!

– Прости, – прошептала я, тяжело дыша. – Прости, чертова репетиция! – хохотнула, задыхаясь в его объятиях, не желая их покидать...

– Тебе что, на работу надо?

Я закусила губу и виновато кивнула.

– Я же не знала, что ты вернешься, а так бы взяла выходной. Не обижайся, пожалуйста.

– Ну что ты. Я же понимал, с какой женщиной собираюсь связать судьбу.

– М-м-м, – протянула я, тайком улыбаясь. – И с какой?

– С настоящей звездой? С мировой знаменитостью? – Вершинин скосил на меня взгляд. И знаете, если потом, когда я стану дряхлой и немощной старухой, меня кто-то спросит, когда я почувствовала, что ко мне пришла настоящая слава, я вспомню этот момент… Крохотная однушка, разворошенная постель и он… единственный мой мужчина.

Губы предательски дрогнули. Я уткнулась в телефон, набрала в чат короткое сообщение и демонстративно отключилась. Вершинин за этим всем наблюдал, вызывающе вздернув бровь.

– Знаешь, чем хорошо быть мировой знаменитостью? – на полном серьезе спросила я, поерзав на его бедрах.

– Нет. И чем же?

– Я могу диктовать условия. И брать выходной тогда, когда мне захочется.

– Сенька…

– Иди ко мне. Я так по тебе соскучилась…

– Правда?

– Угу. Без тебя это все, – я махнула рукой в сторону айфона, – не имеет значения. Вообще ничего не имеет… Я люблю тебя до смерти. Прости, что так поздно это осознала…

– Ну что ты? Ты ж малявка совсем. Сам виноват – влюбился в малолетку, – посмеивался над собой Вершинин, качая меня в руках.

– Я выросла, Артур. Я состарилась за этот год на миллион лет. – Просто так. Глаза в глаза… Соприкоснулись пальцами. – Время – такая странная штука, Артур, ты замечал? Когда ты несчастлив, секунды растягиваются на дни и месяцы, а когда счастлив, месяцы – будто секунды…

Дрожащими пальцами прошлась по его колючим щекам. Поцеловала. К счастью, я уже была голой. Да и его долго раздевать не пришлось. Артур даже ширинку не посчитал нужным застегнуть. Все, что мне надо было, просто стащить джинсы с его обалденно поджарой задницы и резко сесть.

– Да…

– Боже, я там – в мясо… – застонала сквозь смех. – С непривычки, – добавила, чтобы он и не думал остановиться. – Ты просто зверь.

– Год никого, Сень… Прости, малыш. Я чуть отведу душу и поумерю аппетит. Наверное…

Ну, если судить по его голосу, если честно, надежды на это не было. И слава богу! Потому что…

– Мне все нравится.

– Да?

– Особенно, что год никого. Я тоже ни с кем…

– Я знаю.

Хотелось расплакаться. Но еще больше – себя ущипнуть. Потому что это все казалось мне таким нереальным. То, что мы все-таки друг друга дождались. То, что смогли, несмотря на все испытания, сжирающую душу ревность. Я ведь знаю, что с его стороны это тоже было… Не могло не быть, учитывая высосанные из пальца статейки о нас с Русланом.

Я зажмурилась, отгоняя прочь все ненужные мысли, и практически тут же кончила, чувствуя, что и он догоняет меня серией коротких горячих залпов.

– Ты никогда не пожалеешь, – прошептала я, может быть, излишне самоуверенно, учитывая, что ради меня он пошел против своих принципов, оставив сына, и так далее… Меня оправдывало только то, что я действительно готова была отдать ему всю себя. Да и по поводу маленького Артурчика у меня имелись некоторые мысли...

– Я знаю, Сень. Я знаю… Давай все ж поешь. Потому что на вторую половину дня у меня на тебя имеются кое-какие планы.

И ведь сколько я ни выпытывала потом, Артур так и не сознался, что же это за планы такие. Мы поели, оделись (он велел надеть что-нибудь потеплей) и поехали куда-то в сторону выезда из города. Погода была паршивой. Казалось, залив закипал. Только вместо пузырьков поднимались белые барашки волн. И ветер стонал во весь голос.

– Уже скоро начинается территория заповедника, – зачем-то предупредила я.

– Ага, – усмехнулся Вершинин. – Мы почти приехали. Вот…

Огромный забор из двух рядов профлиста. Ворота. Понятно, все временное. Вряд ли тот, кто может купить себе землю, примыкающую к заповеднику, планировал это вот так оставить.

– Что это, Артур? Что это? – волновалась я, хотя уже, кажется, догадалась. Это был дом… Шикарный нависающий над океаном дом в современном стиле, который можно было увидеть только с воды, и, может, поэтому здесь обязательно останавливались проходящие мимо экскурсии.

– Мой тебе подарок. Хотел вручить после развода… – он усмехнулся, – но, малыш, в твоей однушке жутко неудобно.

Горло перехватил спазм. Я покачнулась на выстеленной деревом дорожке. Артур подхватил… Как всегда, подхватил, да... Совершенно невероятный мужчина.

– Хочешь жить здесь? – прошептала я.

– Хочу жить с тобой. Здесь просто будет удобнее. Только предупреждаю, работы еще не закончены. Во дворе, видишь, конь не валялся. Да и в доме есть только кухня и кровать. Пойдем, сейчас сама все увидишь.

Дом находился на уходящем в море утесе. И именно из-за такого расположения буквально из каждого окна открывался удивительный, совершенно открыточный вид на океан. Перед глазами пронеслись все четыре времени года. Я так явно представила, как будет меняться эта картинка от зимы к весне, от весны к лету, от лета к осени… И так год за годом. А мы с Вершининым, все так же обнявшись, будем снова и снова за этим, как и в первый раз, наблюдать. Проживая свою лучшую жизнь вместе.

– Почему именно дом? – прошептала я.

– Думал, он уж точно тебя здесь удержит.

– Артур… – Боже, я не знала, что сказать! Просто не знала. Я уехала за мечтой. И вроде не должна была извиняться за это, но… – Меня здесь держит любовь к тебе.

Он отстранил меня за локти, помолчал некоторое время, меня разглядывая, а потом прижал к себе, так что косточки затрещали, и прошептал, обдавая обжигающе-горячим дыханием висок:

– Ну, значит, дом будет приятным дополнением.

– Очень приятным, – согласилась я. – Давай в этой комнате сделаем детскую для Артура?

Мне показалось, или нет, но на миг Вершинин как будто застыл.

– Ага.

– Что-то не так?

– Нет, все нормально. Сделаем все, как ты хочешь.

На то, чтобы довести наш новый дом до ума, ушел еще где-то год. Впрочем, мне и пары месяцев хватило, чтобы осознать – никаких детей в нашем доме не будет. Катя… Катя просто не отпускала сына к нам. Артур разрывался между нами. Я знала это, я чувствовала, как ему тяжело, хотя он ни разу за время нашей совместной жизни ни в чем меня не упрекнул. Я улетала на гастроли, он возвращался на остров к сыну. Я возвращалась – Артур перекочёвывал на материк. И все это не прекращая работать в режиме двадцать четыре на семь. Это все было очень нелегко, но я бы не променяла эту свою жизнь ни на какую другую.