Его строптивая малышка - Саша Кей Страница 39

подложив под него Мисс Вселенную, АВ ничего не выгадает. Репутация Ящера вполне позволяет не заблуждаться на этот счет. Так что твой отчим вряд ли рассчитывал на какие-то преференции со стороны Гордеева в этом случае, скорее, он действительно тебе подленько мстит. Надо бы еще толком разобраться за что, но пока оставим вариант с тем, что ты ему не дала. Ви же — прекрасный инструмент для шантажа и манипуляций. Вика, я бы на твоем месте начал уже что-нибудь на себя одевать.

— Выйти не хочешь? — задаю вопрос, прекрасно зная, что ответ будет отрицательным. Откинувшись в кресле, Данил демонстративно складывает руки на груди. Что и требовалось доказать. Вытаскиваю из чемодана платье-футляр из костюмной ткани и комплект чулок. — Я все равно волнуюсь за Ви.

— Меня напрягло то, что АВ был связан с Каплиным. Если это так, то твой отчим, видимо, не гнушается ничего. Я думал, он старается держать ручки чистыми, ну хотя бы относительно, — продолжает Данил, вперив в меня взгляд в ожидании пикантного зрелища. Что ж, кто-то в отличие от меня не получил разрядки. Время для маленькой женской мести. Глядя ему в глаза, скидываю халат.

Староверов немного сбивается, но возвращается к теме:

— Впрочем, чтобы тебя успокоить, могу сказать, что почти всех, кто был связан с Ярославом Каплиным вычистили, — его взгляд скользит по телу и жадно следит за тем, как я, поставив ногу на постель, начинаю раскатывать по ней чулок. — Осталось несколько субъектов, но это так мелкие сошки. Скоро не будет и их, заинтересованные люди их ведут в надежде найти еще крупную рыбу, но это дело пары недель… Зараза!

Это относится к тому, что я прогнувшись расправляю чулок на пальцах ног. Попка призывно оттопырена, тяжелая грудь сосками касается резинки чулка, и, по моим прикидкам, зрелище должно быть весьма привлекательным.

— После того, какую деятельность снова развернул Лютаев, — выдыхает Данил, — в городе не так просто добыть мерзкую дрянь. В целом, можно, но риск засветиться слишком велик. Не думаю, что АВ захочет сейчас подставляться.

К натягиванию второго чулка я тоже подхожу творчески.

Усевшись на постель, поднимаю согнутую ногу и, нанизав на нее капрон, медленно выпрямляю. Взгляд Староверова приковывается к месту, которому еще не достались трусики. Толком ничего не видно, но воображения ему должно хватить.

— Данил, не молчи, — елейно говорю я. — Ты же сам сказал, у нас мало времени. Я тебя внимательно слушаю.

На лице Староверова отражается понимание, что зрелище ему будет доступно опять только на моих условиях. Как и тогда, когда он вынужден был стоять и смотреть. Сейчас я согласна радовать его взгляд только в обмен на пояснения.

Мне кажется, или в глазах Данила промелькнула искорка восхищения?

— О чем это я… В общем, мы можем надеяться на благоразумие АВ, но надо исключить возможность любого воздействия на тебя через Виолетту.

В качестве поощрения, повернувшись спиной к Данилу, натягиваю трусики.

— Гордеев явно не заинтересуется обдолбанной девицей, такое не в его вкусе, насколько мне известно, однако, нельзя оставлять козыри в руках врага, — голос Староверова становится ниже. — Думаю, на всякий случай Виолетте стоит немного изменить планы и прилететь, допустим, на пару дней раньше.

Подхожу к Данилу и роюсь в сумочке, в которой осталась косметичка. Грудь практически раскачивается у него перед носом, и я вижу, как сжимаются его пальцы на подлокотниках.

Все правильно, можно только облизываться.

И хотя мое тело сыто, меня все равно будоражит неприкрытое желание в глазах Староверова. С равнодушным взглядом, который дается мне не так легко, достаю цепочку и застегиваю у себя на шее. Крупный кулон, болтающийся на ней, холодя кожу, устраивается аккурат между обнаженных грудей, притягивая взор Данила.

Я замираю, потому что Староверов замолкает.

Неосознанно облизнув губы, он заканчивает мысль:

— Остановиться ей тоже стоит у нас, в доме достаточно места…

— И камер! — вскидываюсь я, хотя эта его оговорка «у нас» греет мне душу.

— Вика, — качает головой Данил, следя за тем, как я вдеваю в уши серьги, — все мое внимание поглощено тобой…

Засранец поглощен созерцанием покачивающей груди. Хотя, нет-нет, да и соскальзывает его взгляд к моему пупку и к игривому бантику на трусиках.

— Вернемся к Ящеру, — направляю я Данила в нужное русло и тянусь к платью. — Окей, ты был так крут, что вычислил бубновый интерес отчима. И для чего же ваше сегодняшнее с Гордеевым рандеву?

— Для него нашлось много причин, — слышу я из-под платья, которое надеваю через голову, и оно застревает на моих верхних девяносто шести. Староверов не выдерживает и под предлогом помощи тянет ткань вниз, по пути поглаживая кожу. — Во-первых, надо выяснить, что хочет АВ от Гордеева, и сделать так, чтобы он этого не получил. Во-вторых, если кто и сможет помочь тебе потом забрать наследство, то это именно Ящер. Да-да, и про наследство я тоже слышал.

Поворачиваюсь к Данилу спиной, чтобы он помог с молнией. Так медленно и чувственно, согревая дыханием кожу, мне еще никогда не застегивали платье.

— В-третьих, — он перекидывает волосы мне вперед и нежно целует в шею. — Надо показать ему тебя и дать понять, что ты моя.

— Не много ли ты на себя берешь? — оборачиваюсь я, и потемневший взгляд Данила говорит мне, что я могу поднять свой флаг на этой крепости, она покорена. Здесь и сейчас Староверов в моей власти. Это не значит, что он не возьмет надо мной верх ночью, но в этот миг победа за мной.

— В самый раз, Вика.

Восхищение в глазах этого мужчины словно бальзам на мое сердце.

— Ты сказал: «На эту встречу я бы тебя не тащил, но ты мне там действительно нужна». Почему не хотел меня брать, ведь из трех названных причин, две касаются меня.

— Ты же знаешь, что за тобой приглядывают, не так ли? Ты умненькая и иногда глазастая, — усмехается Староверов. — Это одна из причин.

Заглядывая в зеркальце, неопределенно повожу плечом, не говоря ни да, ни нет. Есть темы, которые я пока не готова обсуждать.

— А другая?

— Я собственник, Вика. Мое — это только мое. Я готов хвастаться тобой везде, но желательно без риска тебя лишиться.

Перевожу на него ошеломленный взгляд.

— Я сам буду тебя бесить, сам буду учить всему и сам буду наслаждаться тобой.

Глава 42. Версаль, чтоб его

Уже сев в машину, я наконец формулирую, что меня возмущает в словах Староверова.

— И что же? — булькаю я. — Ты априори предполагаешь, что, встретив Гордеева, я