Татьяна Тронина - Небесные очи Страница 39

– М-м-м-м... Ой... – Света Попова в очередной раз чуть не потеряла вставную челюсть. – Саш, да ты что?!

– Что?

– Какой это любовник? У матери твой никаких любовников не было, что ты!

– Вы не все знаете, теть Свет... – вздохнула Саша.

– Я лучше твоего знаю! – возмутилась Света Попова, на всякий случай кончиками пальцев придерживая искусственные зубы. – Может, этот парень и любил твою мать, но любовником ее он не был, это точно!

– Вы уверены? – насторожилась Саша.

– Ну что ж я, дура какая?.. И глаза у меня, слава богу, на месте! – рассердилась бывшая материна подруга. – Машкин любовник! Нет, кто тебе такую ерунду сказал, а?!.

Саша промолчала.

– Да, этот парень за ней таскался... Но она на него – ноль внимания! И потом, он то ли купить, то ли выменять у нее что-то хотел... я уж и не помню, что именно! Он студент, медик... То есть был им тогда!

«Купить или выменять. Точно! И отец говорил об этом... Не любовник, но любил. Я с ума сойду...»

Саша схватилась за голову. Она окончательно запуталась и теперь уже не знала, кому верить. У каждого свидетеля тех далеких событий была своя версия.

Но больше всего Саша верила Виктору, жениху. В том, что он любил маму, и теперь сходил с ума по ней, Саше, можно было не сомневаться.

«Во-первых, мама могла и не рассказывать Свете о Викторе. Во-вторых, Виктор – коллекционер. Он интересуется старыми книгами... Это Света могла запомнить, да и отец – тоже. Вот почему слова отца и слова Светы в этой части совпадают!»

subtПрошлое

Когда объявили победу, Аля опять заплакала – от радости и от горя: если бы Митя смог дожить до этого дня!

К тому времени она вновь воссоединилась со своей семьей – матерью и сестрой Зойкой. Зойке было уже шесть – все такая же ангельски-хорошенькая, забавная девчонка... Но она совершенно не помнила свою старшую сестру. Что касается Брусницына, материна мужа, то тот погиб, освобождая Берлин...

Аля работала маляром, красила стены в новых квартирах. И это ей очень нравилось. Запах краски, ровные стены без выбоин и трещин... Эти крашеные стены были для нее символом новой жизни, жизни без войны.

Потом она занималась мойкой стекол, и это ей нравилось даже больше. Чистые, прозрачные стекла, без наклеенных полосок бумаги. Стекла, которые свободно пропускают солнце. Яркие блики бегут по их поверхности...

О будущем она совершенно не думала. Ей было как-то все равно. Войны нет – вот это главное!

За ней стал ухаживать Борис Гартунг, тот самый сосед. Он даже не ухаживал, он буквально осаждал Алю, брал ее измором. Ходил по пятам и ныл, ныл... Мать пилила – чего ж ты, дурочка, ждешь? Мужиков почти не осталось, а ты нос воротишь! Может, ребеночка родишь...

И Аля в 1949 году решилась, наконец, вышла замуж за Бориса. Ей и в самом деле очень хотелось ребенка. «Если будет мальчик, назову Митей! И пусть Борька говорит что угодно, все равно по-моему будет!»

Но организм, измученный блокадой, сопротивлялся. Аля забеременела только в конце 1955-го, тогда, когда ей исполнилось уже тридцать. Ах, как она была рада, как ликовал Борис...

К тому времени они с мужем перебрались в Москву. Жили в огромной коммуналке на Арбате. Мать с сестрой Зойкой остались в Ленинграде, уезжать не захотели.

Летним вечером 1956 года Аля ехала в вагоне по Арбатско-Покровской линии. На станции «Площадь Революции» вышла – полюбоваться скульптурами. В центре зала бурлила небольшая толпа. Пробираясь сквозь нее и машинально прикрывая рукой свой уже очень приличный живот, Аля совершенно случайно услышала счастливый женский голос:

– Феденька, ты гений! И как только тебе удалось на Лемешева билеты достать!

– С людьми надо общаться, Галка. Люди – они всегда помогут! – снисходительно ответил мужской голос. Обычный мужской голос, ничем не примечательный. Ни низкий ни высокий, ни хриплый ни звонкий. Но отчего-то Але вдруг стало холодно. Мороз пробежал по коже...

Она достала из сумочки платок (взяла с собой, на всякий случай, от дождя!), повязала им низко лоб. И засеменила за этими самыми «Галкой» и «Феденькой». Глядела издалека, осторожно, боясь спугнуть.

И тут же разочаровалась. «Феденька» был страшен, как черт. Не он! А спутница его тоже находилась на сносях, что почему-то успокаивало. Ну не мог тот изверг жениться и, как все порядочные люди, мечтать о ребенке! И потом – Феденька, опять же, а не Артур... И личико сильно попорченное – наверняка бывший фронтовик, ни сном ни духом... Аля, как всегда, боялась ошибиться, боялась, что из-за нее могут наказать невинного.

Но внутренний голос подсказывал – он изменил имя. Он изменил внешность. Он старается быть как все, он завел семью, ребенка. Неужели ты снова дашь ему уйти?!

«Рост тот, форма головы – та же... Плечи тоже его! Но как-то плотней. Откормился небось!» – мелькали лихорадочно мысли.

Пара вышла из метро, медленно двигаясь к Большому театру. Аля уже поняла – они идут слушать Лемешева.

Она забежала чуть вперед, спряталась за одной из колонн.

Мужчина с женщиной чинно поднялись по ступеням. Женщина, пожалуй, была очень хороша – чуть полноватая брюнетка с ярко-алыми губами, завитками на висках. Золотые часики блестели на запястье (у Али даже обручальное кольцо было из меди!). Небедные. Как гордо она держалась за руку мужа, как важно несла впереди себя большой живот...

Аля так загляделась на даму, что едва не просмотрела мужчину. Вот он совсем рядом, вот он уже в одном шаге от Али...

Аля быстро прикрыла нижнюю половину лица кончиком своего платка. Пусть лучше ее за деревенщину какую примут, только лишь бы не узнали!

По ней равнодушно скользнули рыжевато-желтые, рысьи глаза. Затем мужчина улыбнулся какому-то замечанию жены – Аля увидела два ряда мелких белых зубов.

Это был он.

Артур.

Пара зашла в театр.

Некоторое время Аля стояла ошеломленная. Иначе как чудо толковать происходящее было нельзя. «А что, если так! Бог действительно существует? – в первый раз задумалась Аля, воспитанная на принципах атеизма. – И это так! Бог привел меня сюда, дал возможность заглянуть в глаза Артуру?..»

Но уже через пять минут Аля снова начала сомневаться – уж такова была ее природа. А вдруг показалось? А вдруг она напрасно оговорит невинного человека?.. Надо бы еще раз удостовериться.

Через два часа из Большого театра повалили зрители. Аля увидела «свою» пару и рванула за ними. Мужчина с женщиной, судя по всему, решили прогуляться по улице Горького.

Аля так волновалась, так была сосредоточена на происходящем, что даже забыла о своей беременности, о том, что дома ее ждет Борис и, наверное, уже здорово волнуется. Она ждала момента, когда сможет снова заглянуть мужчине в глаза.