Дикси БРАУНИНГ - ТЕНЬ ПРОШЛОГО Страница 4

Она вскоре забыла о нем в суматохе выпускных экзаменов в средней школе. Потом была учеба в художественных классах колледжа и работа на износ в самой непрестижной, административной сфере.

Ну а в те дни – Господи, да она думать больше ни о ком не могла! Тонкое лицо с выразительным ртом и глубоко посаженными пылкими глазами. Никто из знакомых ребят не пользовался у восторженных девчонок таким бешеным успехом, как он, и когда ей казалось, что он хоть чуточку выделяет ее из вечно галдящей малышни Кеньонов, то эти моменты долго еще рисовались в ее живом юношеском воображении.

А потом вся романтика куда-то ушла. У нее было несколько приятелей, затем появился Джордж, будто очарованный принц из волшебной сказки. Ухаживал он за нею со знанием дела, с постелью не торопил: «Подождем до свадьбы». Она не могла этого не оценить.

А ждать-то было, к сожалению, нечего, но откуда ей было об этом знать? И виноваты они оба: Джорджа секс мало привлекал, а она тоже вскоре потеряла интерес и не настаивала.

Беспокойно ворочаясь, она легла наконец на бок и попыталась уснуть. Что толку ворошить прошлое или вспоминать свои ощущения, когда посреди ночи обнаруживаешь в будуаре обнаженного мужчину? Пусть это остается тем, у кого в жизни нет других интересов.

Кажется, у деда было старое изречение на этот случай: заработал на хлеб с маслом – ну и ешь его!

Глава 2

Наутро Челис разбудили яркие солнечные блики с озера, отражавшиеся на потолке. Завтрак ее состоял из фруктов и растворимого кофе: накануне она приобрела в магазине все необходимое для жаровни и новый баллон с пропаном, чтобы кипятить воду на плитке. Все-таки какое это удовольствие – полностью самостоятельно обеспечивать себя после стольких лет городской жизни!

Прошедшая ночь была.., забавной. Само собой, она сбежала сюда от людей, но, когда разом отсекаешь себя от общества, все же с непривычки приходится туговато. Поэтому случайная встреча и непринужденная болтовня с земляком и старым приятелем, который никакого отношения не имеет к ее теперешней жизни, могут оказаться как раз тем, что нужно. Впрочем, какой он ей приятель. Хоть они не виделись всего лет десять, а то и меньше, но и в те времена он был уже взрослым, а она ребенком.

Стоя у кромки воды в нейлоновых плавочках и тенниске, она накачала сдувшийся за ночь матрас и оттолкнулась от берега. Купальника у нее не было – в Нью-Йорке он был ей просто не нужен. Для Джорджа плавать значило в лучшем случае бездарно тратить время, и Челис подозревала, что Уолт придерживается примерно того же мнения.

Она работала у Уолта Грегори четыре месяца и уже не раз назначала ему свидания, когда он познакомил ее с одним из лучших своих клиентов, Джорджем Дж. Армистером. Тот почти сразу, пустив в ход весь свой арсенал, организовал на нее мощное наступление. Совсем еще наивная и неопытная, она была буквально ошеломлена тем, что человек такого масштаба, как Джордж, влюбился в неуклюжую девчонку из Смит-Гроува.

Так что не было ничего необычного в том, что, развязавшись с неудачным браком, Челис вернулась к Уолту. Рискуя потерять выгодного клиента, он все же принял ее на работу, за что она до сих пор ему крайне признательна.

Очень быстро она продвинулась до его помощника, и не только благодаря своим административным способностям. От Джорджа она узнала многое о людях и об искусстве. Он помог ей найти собственный стиль в одежде, научил, как пользоваться косметикой, чтобы подчеркнуть тонкий овал лица, большие темные глаза с длинными ресницами, полные губы. Он развил ее глубинные инстинкты в отношении искусства, но также, понемногу освобождая от иллюзий, приучил ее доверять этим инстинктам не больше, чем мужчинам.

Очень скоро после свадьбы она поняла, что ее муж начисто лишен способности к такому человечному чувству, как любовь. Больше всего на любовь походила та страсть, с которой он собирал предметы искусства и викторианские ювелирные украшения. Это было собственностью Джорджа и тем, чем мечтали владеть другие. А Челис была только частью его коллекции.

Около полудня ее снова потянуло в сон. Казалось, чего проще – ступай домой и спи. Но вместо этого Челис заставила себя отвязать старый, потрепанный ялик, который помнила еще с детства. Теперь на нем виднелись лишь остатки облупившейся белой краски, однако, когда она уселась на носу и заработала веслом, он стремительно заскользил по озерной глади. Удивленная и радостная улыбка появилась на ее лице, когда она поняла, что не разучилась еще управлять лодкой. Прежние умения возвращались к ней постепенно, как будто она долго-долго спала.

– Красавица Белоснежка, – пробормотала она, разворачиваясь к берегу кормой и яростно работая веслами. – Не хватало мне еще одного прекрасного принца!

На этом месте росла когда-то азимина, а колючую проволоку забора оплетали лозы страстоцвета. Она заколебалась, стоит ли путаться в зарослях ежевики, шиповника, жимолости и сотен молодых платанов, и в этот момент ее окликнули с противоположного берега:

– Эй! Челис! Ты на той стороне? Это был Бенджамин. Только теперь она поняла, что именно он, его образ, не выходил у нее из головы целое утро. Неудивительно, если рассудить трезво: ведь она за эти дни никого больше не видела.

– Я здесь, у дамбы. А что?

– Где ваше южное гостеприимство, мисс Кеньон? Почему бы вам не заехать за мной?

– Ты сам можешь обойти вокруг, – заупрямилась она.

– И в полной мере насладиться клещами, змеями и песчаными блохами? Ладно, раз уж на тебя такая лень напала, я доплыву, но предупреждаю: на это я не рассчитывал. – Он взялся за пряжку ремня, блестевшую на его твердом плоском животе, и Челис от смеха едва не опрокинула ялик.

– Хорошо, хорошо, только штаны не снимай!

Она принялась грести, тщетно пытаясь не смотреть на берег, где высилась рослая фигура в джинсах и выгоревшей рубашке. Когда две трети пути остались позади, он снова заговорил:

– Ты знаешь, что передом обычно считается нос лодки? Кто тебя научил так грести?

Когда маленькая деревянная лодка приблизилась, он ухватил ее за транец, выровнял и ловко перевалился за борт, одновременно оттолкнув лодку от берега.

– Дедушка, – ответила на его вопрос Челис. Умело разворачиваясь широкими движениями весла, она старалась под маской холодного безразличия спрятать свою радость от того, что он рядом.

– А ездить верхом тебя старик случайно не учил?

Маска дрогнула, потом треснула и наконец бесследно улетучилась, а сама Челис, поначалу только хихикнув, в конце концов все же расхохоталась. Бенджамин, откинувшись назад, упершись локтями в транец и протянув к ней длинные ноги, тоже не смог удержаться от смеха. Внезапно очнувшись, Челис поняла, куда был направлен ее взгляд. Она резко отвела глаза в сторону, схватилась за весла, выгребла на середину озера и с напускной беспечностью спросила:

– У вас есть какой-то определенный маршрут, сэр, или просто покружим?

Его ленивые глаза заискрились язвительной усмешкой.

– Если бы я захватил свою удочку, ты могла бы провезти меня вдоль дамбы, а я сделал бы несколько забросов вон под теми ольхами.

– Размечтался! Уж не сажал ли ты в молодости за весла своих русалок, когда рыбачил? Может, они еще и чистили и готовили рыбу?

– Чего только они не делали! – расплылся он в широкой улыбке. – Впрочем, тебе это, должно быть, все равно.

Пока она искала достойный ответ, его глаза блуждали по ее телу. Оценивающе задержавшись на желтой безрукавке и коротких белых шортах, он перевел взгляд на дальнюю часть озера, которое имело форму полумесяца.

– Интересно, ты когда-нибудь в молодости изучала низину, где растет жимолость?

Глядя вслед за ним в заросшую ползучим кустарником лощину, откуда в озеро, питаемое ключами, втекал небольшой ручеек, она решила пропустить мимо ушей косвенный намек на ее возраст.

– Вообще-то нет. Раза два, в засуху, когда вся трава выгорала, мы гоняли туда коров, но ничего интересного я там не помню.

– Тогда подгребай вон туда, – он указал на отлогий участок берега. – И идем со мной. Если только там не слишком все затянуло, я тебе кое-что покажу.

Бенджамин повел Челис в глубь зарослей, но вскоре путь им преградили остатки забора из проволоки.

– Под, над или сквозь? – поинтересовался он, пробуя на гибкость верхний ряд.

С опаской прикинув высоту, Челис решила пролезть между рядами. Бенджамин поставил на нижний ряд старый ковбойский башмак, верхний рад поднял до предела, и она живо просунула одну ногу в образовавшуюся брешь.

– Смех один, – пробормотала она, перемещая туда же туловище. Ее голова в этот момент оказалась как раз на уровне его упругих мускулистых бедер, она видела их краем глаза и вдруг зарделась непонятно отчего.

Благополучно перебравшись на другую сторону, Челис стала смотреть, как он пригибает верхний ряд книзу и перебрасывает через него длинную мощную ногу. Устроившись на заборе, широко расставив ноги, он притворился, что теряет равновесие, и схватился рукой за ее плечо. Прохладные твердые пальцы едва не обожгли ее, и она, вздрогнув, приняла на себя солидную часть его веса.