Дженнифер Арментроут - Будь со мной Страница 4

– Не знаю. Как только врач разрешит. Хочется думать, что скоро. Будем надеяться на лучшее.

Джейс сдвинул брови.

– Держу за тебя пальцы. Это, конечно, полный отстой. Я знаю, как много значат для тебя танцы.

Я смогла только кивнуть, тронутая больше, чем хотела бы, искренним сочувствием, прозвучавшим в его голосе.

Наши взгляды снова встретились, и у меня перехватило дыхание. Эти серые глаза… они всегда лишали меня остатков разума, толкая на безумства. Сейчас они казались темно-серыми, как грозовые облака.

Джейс не выглядел счастливым.

Пробежав рукой по влажным волосам, он глубоко вдохнул. На его скуле задергалась мышца. Злость закипала во мне, обжигая и без того пылающее горло, поднимаясь к глазам. Мне снова пришлось убеждать себя в том, что он ничего не знает о моих чувствах – да и не может знать. И потому ему невдомек, что я страдаю от обиды и что мне было больно оказаться отвергнутой. Я для него всего лишь младшая сестра Кэма; это из-за меня Кэм попал в большую беду четыре года назад, что и стало причиной визитов Джейса к нам домой каждые выходные. Я для него всего лишь поцелуй украдкой. Не более того.

Я повернулась пойти к машине и там дожидаться Кэма – я боялась наделать глупостей, например разрыдаться прямо перед Джейсом. После травмы я стала чересчур впечатлительной и слабонервной, а такие встречи не способствовали моему душевному равновесию.

– Тесс. Подожди.

Джейсу с его длинными ногами хватило одного шага, чтобы преодолеть расстояние между нами. Приблизившись ко мне чуть ли не вплотную, так что носки его кроссовок уперлись в голые пальцы моих ног, он протянул ко мне руку, и она замерла над моей щекой. Он не прикасался ко мне, но я чувствовала тепло его ладони.

– Нам надо поговорить.

Глава 2

Эти слова повисли между нами, и прядка волос, за которой потянулся Джейс, так и осталась нетронутой на моей щеке. Сердце екнуло, как это бывало со мной при выходе на сцену. Страх собирался ледяным комком в груди, когда я замирала перед судьями в балетной позиции в ожидании первых тактов музыки. Сколько бы конкурсов я ни прошла, сколько бы раз ни солировала перед зрителями, это мгновение безотчетного страха всегда сопровождало меня, и мне хотелось только одного – убежать со сцены.

Но я никогда не поддавалась минутной слабости, вот и сейчас не собиралась бежать от этого разговора. Я уже струсила однажды. Не решилась рассказать правду о том, что вытворял Джереми – экс-бойфренд, посланный мне адом. Но той испуганной девчонки больше не существовало. Я перестала бояться и трусить.

Я сделала глубокий вдох.

– Ты прав. Нам есть о чем поговорить.

Джейс опустил руку и обернулся, взглянув в сторону дома. Не говоря ни слова, он положил руку мне на спину, между лопаток. Это прикосновение застало меня врасплох, и я вздрогнула, заливаясь краской.

– Прогуляешься со мной?

– Конечно. – Колибри забилась у меня в груди с удвоенной силой, угрожая выклевать дырку.

Мы отошли не так уж далеко от дома, оставаясь на виду. Я полагала, что на таких просторах можно найти более укромные места, но он увлек меня к бревенчатому забору, огораживающему пастбище напротив поля, где паслись лошади.

– Присядешь? – спросил он, и, прежде чем я успела сказать, что могу и постоять, его большие руки опустились на мои бедра. Я вздрогнула, когда он поднял меня с такой легкостью, будто я весила не больше его братишки, и усадил на верхнюю перекладину. – Это лучше для твоего колена.

– Моего колена…

– Тебе нельзя подолгу стоять. – Он сложил руки на груди.

Я ухватилась за шершавое дерево, но спорить не стала, потому что меньше всего мне хотелось говорить о моем колене. Он молчал, устремив на меня пристальный взгляд, и я тоже решила держать язык за зубами – в конце концов, приглашение к разговору исходило от него.

Меня хватило всего на несколько секунд, прежде чем я выпалила первое, что пришло в голову:

– Полная глупость.

– Что? – Он нахмурился.

– Придумать для города такое название.

Он смахнул с лица длинную челку.

– Тебя бесит название города?

– Можно ли вообще называть Спринг-Миллс[5] городом? Ты же живешь в Спринг-Миллсе? – Перехватив недоуменный взгляд Джейса, я пожала плечами. – Я имею в виду, что он ничем не отличается от Хеджесвилля или Фоллинг Уотерса.[6] То, что здесь построили гипермаркет «Волмарт», еще не делает Спринг-Миллс городом.

Джейс непонимающе уставился на меня, а потом вдруг расхохотался глубоким и заразительным смехом. Видит бог, я любила, когда он так смеялся. Как бы я ни злилась на него, как бы мне ни хотелось заехать ему между ног, его смех, подобно солнцу, освещал все вокруг.

Он привалился к забору, и наши глаза оказались на одном уровне, когда он, высоченный, наклонился и одной рукой обнял меня за плечи. Джейс притянул меня к себе – и, если бы я подняла голову, наши губы могли бы соприкоснуться. Мое сердце сделало несколько плие.[7] Если разговоры о фейковых городах и «Волмартах» поднимали ему настроение, я готова была перечислить еще с десяток мест, начиная с Дарксвилла и Шанхая и заканчивая…

– Иногда мне кажется, что у тебя не все дома. – Он легонько стиснул меня, опуская подбородок на мою макушку, и у меня перехватило дыхание. – Но мне это нравится – ты нравишься. Правда. Хотя не знаю, что после этого можно сказать обо мне.

Плие. Мое сердце сейчас неистовствовало, как ниндзя. Может быть, после этого разговора у меня не возникнет желания забиться в угол и поплакать. На душе стало легче.

– Что ты удивительный?

Он хмыкнул, его рука скользнула вниз по моей спине и исчезла. Подпрыгнув, Джейс уселся рядом со мной.

– Да, что-то вроде этого. – Воцарилось молчание, а потом его взгляд снова остановился на мне. Теперь его глаза казались бледно-голубыми. – Ты мне нравишься, – повторил он, и его голос смягчился. – И это все усложняет. Я даже не знаю, с чего начать, Тесс.

Ниндзя в моем сердце свалился замертво. Но я могла подсказать Джейсу, с чего начать. Скажем, почему за целый год, с той самой ночи, он не ответил ни на одно мое письмо или сообщение? И почему перестал приезжать к нам вместе с Кэмом? Впрочем, ни о чем спросить я не успела.

– Извини, – сказал он, и я растерянно моргнула, как будто в моих легких кончился воздух. – То, что произошло между нами… Я не должен был этого допустить, и, черт возьми, мне очень, очень жаль.

Мой рот открылся, но я не смогла издать ни звука. Ему жаль? Меня будто ударили в грудь – выходит, он сожалел о том, что сделал. Я не жалела ни о чем. Тот поцелуй… он доказал мне, что на самом деле существует такая вещь, как необъяснимое влечение, что желание большего может быть болезненно сладким и что от прикосновения губ порой разлетаются искры. Жалеть об этом? Да только этим поцелуем я жила, он стал для меня самой высокой планкой, по которой я оценивала всех, кого знала до него, и тех немногих, кто мне встретился уже после.