Беременна в расплату (СИ) - Шарм Кира Страница 4

Это слишком опасно.

Его братья меня ненавидят.

Тем более, сейчас начнут разбираться, кто устроил эти взрывы.

И меня вполне могут схватить!

Краем уха я слышала страшные слухи. Что этот брат Багировых, Роман…

Он давно ушел из семьи, отказался от их правил и традиций. Не имел к империи никакого отношения.

Но отец Бадрида ему этого не простил. Подбрасывал наркотики, организовал даже подложное дело об убийстве, чтобы его посадить и так наказать за своеволие! А когда этот брат выбрал себе женщину, Арман, второй брад Бадрида, выкрал ее из его собственного дома и отвез в клуб, где торгуют женщинами. Хотел продать в аукциона. Извращенцам, которые покупают себе бесправные сексуальные игрушки. И могут даже их замучить насмерть. (*история Романа Градова в книге " Одержимый" на моей страничке! Уверена, она вас захватит и не оставит равнодушными! прим. автора)

А со мной?

Что сделают они со мной, если найдут?

Та была просто девушкой, а я выкуп. И меня они винят в том, что Бадрид не задавил эту войну в самом начале!

Даже если он в больнице, никто меня к нему не пропустит!

И…

Я помню, как угрожал мне Давид. А после того, что случилось, он сделает со мной что-то еще более страшное!

Но сердце горит. Рвется туда. Истекает кровью!

Как он без меня?! Кааааааак! Он же будет звать! Искать глазами, как только сможет их открыть! Нащупывать в пустом воздухе мою руку, которой не будет!

Боже, как же это больно! Смертельно больно!

Я представляю, чувствую его страдания!

И нет. Я даже мысли допустить не могу, что он погиб!

Этого не может быть! Не может! Он сквозь огонь прошел чтобы меня спасти! Я видела! Я знаю! Бадрид Багиров не способен умереть!

— Не смей погибать! Слышишь! Не смей! Даже не думай! Ты нужен нам! Ты так нам нужен! Единственный… Любимый… Любимый навсегда!

И я бы забыла.

Я бы плюнула на все слова Наины и на опасность.

Я бы понеслась туда и билась бы в руках братьев, если бы они меня поймали.

Орала бы так, что Бадрид бы меня услышал!

Черт, да я бы душу самому дьяволу бы продала ради того, чтобы быть сейчас с ним!

Но я не одна. Там, внутри, наш малыш!

И я готова вытерпеть самые страшные пытки ради нашей любви! Но рисковать этой зародившейся в ней жизнью я не имею права!

— Твой папа сильный, — шепчу, поглаживая живот, а по щекам текут слезы.

— Он сильный. Самый, самый сильный на всей земле! Он будет жить! И он… Он обязательно найдет нас!

И я буду замаливать перед ним свой грех до тех пор, пока он не простит. Любыми способами буду!

И он простит. Не сможет не простить.

Так и не доползаю до душа.

Проваливаюсь, как в темноту, в тяжелый сон.

А в нем в горло забивается пепел и гарь.

И руки Бадрида тянутся ко мне будто из самой земли, под которой он погребен.

И его отчаянный, дикий, надрывный вопль

— Марииииииииииии!

Он разрывает мне душу!

4 Глава 4

* * *

Поднимаюсь на постели, будто меня кто-то ударил. Прямо в самое сердце.

За окном уже рассвет и даже не верится, что совсем рядом случилось страшное…

Так же светит солнце и поют птицы.

А мне орать хочется. И биться в истерике!

Распахиваю шкаф, с удивлением замечая в нем несколько своих платьев и белье.

Лора успела что-то собрать и вынести? Но как? Когда? Хотя, возможно, она предугадала мое согласие. И захватила пару вещей еще собираясь на встречу с сестрой.

Наспех вымываюсь, привожу в себя в порядок, выбрасывая вчерашнюю непригодную одежду, и почти бегом спускаюсь вниз.

Я не решила.

Ничего еще не решила!

Сердце болит и стонет, когда подумаю, что смогу уехать отсюда. Быть так далеко!

И…

Я надеюсь на то, что услышу хоть какие-то новости!

Замираю на ступенях. Не могу дышать, а под ребрами ломит.

Он!

Он выжил!

И не просто выжил, но так быстро меня нашел!

Да и конечно! Разве могло быть иначе! Ведь наши сердца связаны так крепко, что мы способны чувствовать друг друга на любом расстоянии! Как собаки чуют след!

Хочется бежать. Рвануться. Упасть в его объятия!

Но ноги становятся ватными. А я не способна сделать ни шагу!

— Бадрид…

Только беззвучно выдыхаю.

И почти падаю на ступени, когда стоящий внизу мужчина оборачивается.

А сердце взрывается, рассыпаясь на тысячи осколков.

Тот же рост. То же телосложение.

Даже такие же густые черные волосы, и даже на миг мне кажется, что сзади густые иссиня-черные пряди обожжены!

Но он оборачивается, и перед собой я вижу совсем другое лицо.

Черные глаза, легкая поросль ухоженной бороды, чувственные губы…

И это лицо расплывается перед моими глазами, когда я, с тихим стоном, опускаюсь вниз. Потому что ноги перестают меня держать, а весь мир становится непроглядно черным!

И лишь последняя мысль как молния, прочеркивает сознание!

Ребенок! Боже! Если я упаду с этих ступеней, то я его потеряю!

Но меня подхватывают сильные руки.

Куда-то несут, опуская на что-то мягкое.

— Мари. Очнись. Очнись, Мари, — легкие хлопки по щекам и ледяная вода заставляют вернуться в чувство.

— Тебе плохо? Может быть, надо было вызвать врача? Но ты не должна была слишком сильно надышаться гарью.

Надо мной склонено лицо Наины.

Как и вчера, просто идеальное. Как и прическа, которую она уже успела соорудить на голове.

И почему-то в ее словах мне совсем не слышится искренней заботы!

Черт возьми!

Откуда это дикое ощущение, что все в этом доме пропитано фальшью, как и его хозяйка?

— А, может, ты беременна? А, Мари?

С трудом останавливаю рефлекторно дернувшуюся к животу руку.

— Нет, — отвечаю, возможно, слишком резко, краем глаза поглядывая на мужчину рядом с Наиной.

— Нет, я не беременна. Просто стресс. Слишком много всего…

— Ну да, ну да, — как-то уж слишком быстро соглашается Наина, кивая головой.

И почему меня не отпускает это ощущение ядовитой змеи в красивой и невинной упаковке?

Да и с огромным трудом верится, что она вот так, по доброте душевной, решила меня спасти и влезть в такое! В случае чего, братья Бадрида ее же не пощадят! А если она к тому же в свое время сбежала от его отца, который с ней так жестоко обращался, то по сути, эта женщина сама лезет в распахнутую пасть тигра! И ради чего? Ради меня? Незнакомки, которая напомнила ей ее собственную судьбу? Ой, вряд ли.

— Тебе надо прийти в себя, Мари. Я понимаю. Все понимаю. Но время не терпит. Да и семья Бадрида вся в сборе. Все слетелись, как коршуны, на пожарище.

И мне не нравится.

Мне не нравится даже то, как она о них говорит.

Почему как коршуны?

Как бы я не относилась к его братьям, а они собрались на место трагедии. И скорбят по-настоящему, в этом-то я точно уверена! Хоть их скорбь и обернется такой яростью, что способна смести весь город с лица земли!

— Поэтому сильно уж нежничать времени нет, Мари. Потом выплачешься. А сейчас надо бежать. Это Динар. Мой сын. О котором я тебе говорила.

Вот на него она смотрит с восхищением. Нет. С нереальным, запредельным обожанием. И в этих глазах столько любви, что образ змеи смазывается. За него даже становится стыдно.

Я так же буду смотреть на нашего сына.

А еще…

Еще меня покалывают обжигающие мурашки.

Вскидываю голову, всматриваясь в лицо Динара.

Раз он ее сын, то, значит, брат Бадрида!

И мне до боли хочется увидеть в нем похожие черты!

Но нет.

Он похож только отдаленно.

Фигурой и черными волосами, крупными чертами лица.

В остальном нет ничего общего. Хоть братья Бадрида очень с ним схожи внешне! Никогда бы даже мысли не допустила, что они родственники! Хотя… Отца их я тоже никогда не видела. Может, остальные братья пошли в мать.

— Динар специально приехал, чтобы забрать тебя. Ты поедешь с ним, Мари.