Десять поводов влюбиться (СИ) - Ермолина Юлиана Страница 4

Увидев меня, сразу обращается ко мне:

— Дашуля, хорошо что ты вернулась. Полюшку, твою бабушку, вот только что на скорой увезли. С сердцем у нее плохо стало. Вовремя я зашла проведать ее, видимо ангелы послали меня в этот миг. — Бабушка Нина волнуется, тараторит, но я понимаю и ловлю каждое ее слово, ведь она говорит про моего близкого человечка. — Успела вызвать скорую. Повезли ее в кардиологию. Ты приготовь там ей тапочки, халат, ну что там полагается в больнице, а то ведь в одной сорочке поехала. Каждая секунда была на счету. Будем молиться, чтобы все обошлось.

Вся моя радость и эйфория моментом улетучились. Захотелось быстрее увидеть бабулю и обнять ее. Только бы с ней всё было хорошо. Беру за руки соседку и глядя ей в глаза, говорю:

— Спасибо вам, баба Нина, что присмотрели за ней. Я конечно же сейчас соберусь и отправлюсь к ней.

Соседка одернула свою руку и перекрестила ей меня в воздухе со словами:

— Да храни вас господь, и тебя и Пелагею. Поезжай! Одна ты у нее сейчас опора и надежда!

Я быстро поднялась домой по лестнице, и стала суматошно бегать по квартире собирать для бабули сумку. Вижу, что лекарства она свои не взяла, телефон оставила. Судя по обстановке, ей очень плохо было. Схватила сумку с вещами первой необходимости и отправилась в больницу.

Глава 4

Меня долго не хотели пускать к бабуле. Аргументируя это тем, что часы приема уже закончились, но в тот момент они еще не знали насколько я порой бываю настойчива и упряма. Я села на стул напротив медицинского поста и стала сверлить взглядом медперсонал. Они предлагали передать бабушке вещи, но я хочу увидеть ее сама. Для меня это важно. Мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке. Я не смогу уехать домой, не узнав от нее лично, как она себя чувствует. Просидела полтора часа, периодически охая и зевая. В итоге дежурная медсестра сжалилась надо мной, и перед сменой своего дежурства выдала мне форму медсестры и проводила тайно в палату к родственнице.

Увидев бабулю, я бросила сумку на входе в палату и побежала к ней. Села на кровать и обняв ее, прижалась к ней, одновременно прислушиваясь к звучанию ее сердца. Бабушка робко приобняла меня одной рукой, так как во вторую руку у нее была вставлена капельница.

— Дашка, это ты что ли? Я тебя сразу и не узнала.

Я подняла голову, чтобы она разглядела меня.

— Я, бабуль. Ты меня так напугала! — взяла ее за руку.

Бабушка, осмотрев мой новый наряд и встревоженный вид, с какой-то нервозностью произнесла:

— Да не бойся ты, не помру я пока мать твоя не вернется. Не переживай. Слово я ей дала, что позабочусь о тебе. — Вид у бабули очень уставший, болезненный, но она старается держаться. Храбрится передо мной. — Видишь, теперь помирать некогда — нужно обещание держать!

Я улыбнулась.

— Баб, я хочу чтобы ты жила вечно!

Но бабушке моя мысль явно пришлась не по душе.

— Да окстись ты! Что такое говоришь! — Бабушка одернула свою руку из моей ладони. — Вот мать твоя вернется, передам тебя в руки и помирать можно. Нажилась я уже! Не хочу я старость свою продлевать. Мало в ней хорошего. — Отвернула голову к стенке и продолжила. — Всё тело ноет, каждый день новые болячки вылазят, да к тому же душа за тебя болит! Ни работы у тебя, ни ребенка, ни мужичонка. — Вернула свой взгляд ко мне. — Что ты в жизни своей видела? — Я опустила голову, не люблю, когда бабушка начинает этот разговор. — То посуду моешь, то подносы начищаешь. А ведь у тебя золотые руки! Как этого никто не видит? Тебе шить надо, у тебя же талант! — Поднимаю на нее глаза и смотрю в упор. Пытаюсь предугадать, что она дальше скажет, но она удивляет. — Это Генка, сволочь, постарался. Помер, слава богу, но жизнь тебе и матери испортил.

Ну, блин. Бабуля нашла место где об этом в тысячный раз поговорить. Пытаюсь ее перебить, хочу предотвратить ее дальнейшую полемику:

— Баб, ну че ты опять начинаешь?

— То и начинаю! — Бабуля прикрикнула, и я молча опустила глаза. — Думаешь почему тебя на работу никуда не берут? Наверняка слава ходит, что ты дочь убийцы, — я не спеша обернулась. Мне стало неловко. Еще две женщины, которые лежали вместе с бабушкой в одной палате, посмотрели с любопытством в нашу сторону. Я стушевалась от всеобщего внимания. Бабушка, заметив это, продолжила. — А так ему и надо! Я бы на месте твоей матери точно также поступила! Она защищала свою дочь, и эта дрянь получила по своим заслугам! И я рада, что он помер. Там ему и место! Жалко только, что мать твоя пострадала из-за этого, а я ведь ей предлагала вместо нее пойти под суд. Но она честная, как и ты. Вот и страдаете теперь по своей глупости. Мне какая разница где помирать! Тут или в тюрьме? Вот мать выйдет и уезжайте отсюда.

Я этот монолог уже не в первый раз от бабули слышу, она его часто повторяет, когда у нее сердце болит. Видимо начинает беспокоиться и переживать в этот момент обо мне и маме и поэтому начинает ворчать, выговариваться. Но в первый раз сейчас делает это на людях.

Знаю, что потом, когда при помощи лекарств боль будет отступать, бабушка начнет меня жалеть и молиться за меня. Это тоже зрелище не для слабонервных, поэтому пока я этого не дождалась, меняю тему.

— Бабуля, а меня согласились взять на стажировку в ателье!

Поднимаюсь с кровати и иду за брошенной у входа сумкой. Слышу за спиной как бабушка уточняет:

— Что, правда? — продолжает нашу беседу уже более оживленным голосом. — Наконец-то остолопы одумались! — Но тут же ищет подвох. — На постоянное хоть место берут?

Я вернулась с сумкой к кровати и начала разбирать вещи и складывать их в прикроватную тумбочку. При этом спокойно отвечаю ей:

— Баб, это стажировка, испытательный срок. Вот тебе чашка, ложка, я на тумбочке оставлю.

Бабушка не обращает внимание на мои наставления и хлопоты, интересуется:

— Но зарплату-то хоть нормальную обещают?

Я опустила глаза, не умею врать. Да и не хочу обманывать родных людей.

— Зарплата будет если пройду испытательный срок.

Бабушка раздражительно покачала головой.

— Дашка, так обманут же тебя! Будешь у них в рабстве работать!

Я улыбнулась и попыталась разрядить обстановку.

— Баб, какое рабство? Мы в 21 веке живем!

Бабушка тяжело вздохнула.

— Ой, бедовая девка ты у меня. Что с тобой не так, не понимаю! Но не везет тебе в жизни, как сглазил кто. Это Генка, змеюка, наверно постарался.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Я решила сразу прервать ее речь, а то сейчас надолго это затянется. Как только заходит разговор о моем отчиме, то она сразу заводится.

— Бабуль, да никто меня не сглазил. Я между прочим кастинг прошла и меня выбрали среди тридцати тысяч участниц, представляешь? А ты говоришь, что сглазили.

— Куда тебя выбрали? — Она напряглась. — Словами всё какими-то странными говоришь.

Я улыбнулась. Отложила сумку, села рядом с ней и взяла ее за руку.

— Бабушка, я прошла отбор в реалити — шоу.

Моя улыбка не ввела ее в заблуждение, наоборот, бабуля стала еще серьезнее.

— Это в «Дом2» что ли? Не пущу тебя туда, что мне мать твоя потом скажет? Куда я смотрела?

Я засмеялась.

— Бабуль, «Дом2» уже закрыли. Это новое реалити! Две недели на море и под теплым солнцем.

— И сколько это стоит? — Бабушка прищурила свой взгляд и, наблюдая за моей реакцией, с тревогой уточнила. — Или там за солнце над головой спать с мужиками надо?

Я закивала отрицательно головой. Интересно, у всех такая бабушка подозрительная или только мне так повезло?

— Бабуль, смешная ты такая. Не надо там ни с кем спать. Там один парень на одиннадцать девчонок. Как ты думаешь, мне с моим везением достанется главный герой?

Бабушка тяжело вздохнула.

— Ой, Дашка, не знаю. Если всё как ты описываешь, то тогда езжай, побалуй себя. Ты заслужила отдых! Только смотри, не давай там себя в обиду! Это ж по телевизору будут показывать, верно?