Невидимой нитью - Хельга Петерсон Страница 4

– Я и вся моя фактура шлём тебя в зад, – прошептал он почти в самое узкое лицо.

Тома нервно отшвырнуло назад.

– Ладно. Ладно, – он попятился. – С бородой тоже отлично. Я пошёл, да?

Хью кивнул.

– Иди.

– Ну пока.

– Ага.

* * *

Дверь скрипнула, растягивая по молчаливой квартире неприятное «хр-р». Хью поморщился. Пригнул голову и бесшумно вошёл в тёмную прихожую. Прикрыл дверь.

«Хр-р».

Завтра же нужно смазать петли.

Однако, похоже, можно и шуметь. Под дверью бабушкиной комнаты виднелась тонкая полоска света. Не спит. Почему не спит? Уже поздно, обычно в это время свет не горит, и квартира погружена во тьму.

– Это ты, Хьюго? – раздался резкий старческий голос.

Он щёлкнул замком, потянулся, нашел на стене выключатель и хлопнул по нему. Маленькая прихожая осветилась жёлтой потолочной лампой.

– Я, – пробасил Хью. – Ты почему не спишь?

– Ты устроил там сегодня настоящий ад, – едко сообщила бабушка. – Временами у меня трясся торшер.

Чёрт. Стены бара были обиты звуконепроницаемыми панелями, а потолок нет. При ремонте Хью логично рассудил, что его собственную квартиру от шума защищать нет смысла. Оказалось, не очень логично.

– Прости, – он повесил ключи на крючок и направился в ванную. На ходу схватил футболку на спине и стянул через голову. – Больше не повторится.

Бабуля промолчала. Она высказала свою чёткую позицию, услышала оправдания и решила, что на этом можно закончить. Как всегда. Хью вырос с такой манерой общения, поэтому ответа даже не ждал. Вошел в ванную, включил свет и там, крутанул кран в душе. Тёплый дождь хлынул из распылителя. Наконец-то. Счастье после душного бара.

Из прихожей послышались шаркающие неуверенные шаги и ритмичный стук палки. Бабушка вышла на разведку. Сейчас послушает, что в ванной идет вода, развернется и постучит назад в свою спальню. В общем-то, так и случилось. Шаги заглохли сначала под дверью, а потом снова начали отдаляться, пока не исчезли совсем. Хью тихо хмыкнул, сбросил джинсы и вступил в душевую кабину.

Почему он живёт с бабушкой? Эта информация приводила в замешательство всех его женщин, не только Джудит. Но одно дело говорить об этом, когда тебе двадцать пять, двадцать восемь, может даже тридцать. И другое, когда на днях исполнится тридцать шесть. Все женщины Хью проходили те же стадии, что и Джуд. Удивление, смирение, желчную ярость. Всем им хотелось на первое место. Иногда справедливо, иногда не очень, как в случае с последней. В какой-то момент Хью просто перестал приводить их домой и знакомить со старой леди, чтобы оградить её от ненужных душевных потрясений. В неполных девяносто она каждый разрыв внука воспринимала как свой. Пусть и не показывала этого никогда.

Рассказывать женщинам о том, что бабуля его вырастила, а сейчас сама нуждается в уходе, Хью тоже со временем перестал. Их сочувствие и понимание притуплялось, и к концу отношений они все хотели отдать Беатрис Пирсон в дом престарелых. А Хью не хотел. Она же не отдала его в детский дом давным-давно, хотя могла так поступить. У неё была куча возможностей. Однако она все их отмела одним только скупым взмахом руки.

Так что сейчас Хью постоянно стоял перед выбором: привести очередную подружку к себе и всё-таки избавиться от старухи, или ждать и смотреть, как подружка не сможет с нею ужиться. Он выбрал третий вариант из двух.

Вода тёплыми струями стекала с волос на кожу, расслабляла мышцы. Пар, скопившийся в душевой, добрался еще и до мозга. Хью крутанул смеситель, закрыл лицо ладонями, отёр с него воду. Спать. Пора спать. А завтра желательно не проспать до обеда и приехать вовремя туда, куда ехать нет никакого желания. Всё-таки Томас выбрал отличный момент для своей просьбы. Подойди он на пять минут раньше, когда пацаны еще не закончили выступать, и его просьба утонула бы в «аду», как назвала его бабуля.

Придерживаясь за край дверцы, Хью выступил из душевой, намотал на бёдра полотенце и толкнул дверь. Вышел в коридор, оставляя мокрые следы на деревянном полу. Из спальни старой леди всё еще просачивалась полоска света. Он подошёл к дверному полотну и стукнул по нему костяшкой пальца.

– Да? – прозвучал резкий ответ.

– Спишь?

– Нет, можешь зайти.

Хью перевел взгляд на свою голую мокрую грудь: капли воды сбегали с неё и исчезали в махровой кромке.

– Нет, – ухмыльнулся он закрытой двери. – Не буду тебя шокировать. Разбуди меня в десять, если я сам не встану.

– Как скажешь, – проскрипела бабуля. – Но ты можешь положить будильник себе под голову.

Без замечания разговор был бы не разговор.

– Я прошу на всякий случай, – пробормотал Хью.

– Я напоминаю тоже на всякий случай.

Он вздохнул, возвёл взгляд к потолку.

– Спокойной ночи, ба.

– Спокойно ночи, – отозвалась она. – Не закатывай глаза, милый.

– Я не закатывал.

– Не ври.

Хью тихо хохотнул и побрёл в свою комнату.

Ни одна его женщина не смогла ужиться с Беатрис Пирсон. А зря. Если пропускать мимо ушей половину её колкостей, она может сойти за самую милую даму в мире.

Глава 2

– Ма-артин! Я опаздываю, ты не видел мой фен?

– Я сжег его вчера.

– Что?!

Майя пулей вылетела из ванной. Полотенце, замотанное на груди, чуть не съехало вниз, но она подхватила его рукой, прижав к телу. Мартин вальяжно привалился к стене, потягивая третий за утро кофе.

– Мне нужно было высушить носки. И он вдруг задымился… – жених пожал плечами, а взгляд прошёл по Майе сверху вниз, задержавшись на бёдрах в каплях воды. – Я его выбросил.

В это невозможно поверить.

Он. Сжег. Фен.

Когда. Сушил. Носки.

Господи-Боже…

– Мартин! – брови Майи ошарашено взлетели на лоб.

– Ну что?

– «Что»? Просто «что»? Ты не мог сказать мне об этом вчера? Ты знал, что у меня сегодня работа, и не мог пойти, купить новый фен?

Струи воды текли с коротких волос на плечи, сбегали вниз, утопали в полотенце. Несмотря на жаркий август, мокрая кожа быстро покрылась мурашками. Майю передернуло.

– Я же не знаю, какой тебе нужен, – снова пожал плечами Мартин.

Фантастика. Зато он знал, как сушить дорогим профессиональным феном носки. Дар речи у Майи отнялся напрочь. Она круто развернулась на носках, влетела назад в ванную и захлопнула дверь. Идиот. Просто идиот. Майя сорвала с себя полотенце, закинула его на голову и стала интенсивно перетирать волосы.

«Почему ты опоздала, Майя? – О, ты знаешь,