Привязанность - Алеата Ромиг Страница 4

спросила я, мой голос стал громче. — Пока я сплю в твоей постели? Может, сразу после того, как ты подаришь мне один из лучших оргазмов в моей жизни? — Я пожала плечами. — О, я знаю, прямо перед оргазмом. — Отпустив его плечи, я хлопнула себя по бедрам, прикрытым только длинной рубашкой. — Это было бы прекрасно, не так ли? Откажи мне в удовлетворении за долю секунды до того, как ты откажешь мне в жизни.

— Лорел, прекрати. Ты сама не знаешь, что говоришь.

Холодность в его голосе ослабла, хотя и незначительно.

Я сглотнула, покачала головой.

— Я не могу понять, с чем ты борешься. Я не могу понять твои мысли — кто ты, кем ты был, что ты потерял. — Я обвела рукой большой офис. — И чего ты добился.

— Добился, — усмехнулся он.

Повернувшись, я подошла к окну и посмотрела на светлеющий пейзаж. Вдалеке из-за гор сияли розовые лучи, несущие рассвет тому, что раньше было черным бархатным небом. Неужели это мой последний день? Какое сегодня число? Хотела ли я знать?

Я вздохнула, изо всех сил стараясь впитать в себя природную красоту.

— Кадер хорошо поработал. — Когда я повернулась, его взгляд был устремлен на меня. — Ты хорошо поработал. Как это уравнивает Мейсона и Кадера? — Его грудь расширилась, он медленно выдохнул, но промолчал и я продолжила. — Будет трудно уйти от всего этого.

— Зачем мне уходить?

— Думаю, это зависит от тебя. Это мир Кадера и он позволит Мейсону разделить его? Ты помнишь жизнь Мейсона до… всего? Я не знала его достаточно… — Я посчитала в уме: —…прошло более пятнадцати лет с тех пор, как мы расстались. За это время многое может случиться.

— Хорошее наблюдение, Док. Ты гениальнее, чем я думал.

Я склонила голову.

— Мейсон вернулся полностью? Ты кого-нибудь нашел?

— Доктор Карлсон, ты упускаешь главное.

— Главное в том, что ты собираешься убить меня и передать тело тому, кто тебя нанял, — сухо ответила я. — Нет, я не забыла о главном.

Мейсон провел рукой по макушке, прочертив длинными пальцами по своим волосам.

— Наряду с отказом мне в продолжении жизни и, возможно, в более удивительном сексе, скажи мне, кому ты также отказываешь… Кадеру? Мейсону? Обоим? А как насчет моей семьи…? Из-за тебя я никогда больше не увижу тебя и их. Если это твой план, признай это. Прими его.

Он покачал головой.

— Оставь все как есть.

— Оставить? — спросила я с притворной улыбкой. — Не думаю, что это возможно.

Посмотрев вниз, я поняла, что Номер Четыре расстегнул пуговицы на рубашке, оставив ложбинку моей груди открытой. Потянувшись к пуговицам, я застегнула одну, потом другую.

Он протянул руку и остановил мои пальцы.

Мои плечи распрямились, наши глаза снова встретились. Когда он ничего не сказал, я продолжила свой крестовый поход, чтобы застегнуть-таки пуговицы. Как только я это сделала, ко мне пришло еще одно осознание. Мои пальцы не дрожали. Хотя этот разговор должен был быть ужасающим, это было не так.

Возможно, я знала, что моя судьба была решена с тех пор, как увидела Расса на полу моей спальни. Может, я верила, что в конце концов одержу победу. Не могу сказать. И все же, каким бы ни было будущее, я отказывалась смотреть ему в лицо со страхом.

Мое оружие не было огнестрельным, как то, что лежало на соседнем столе. Я не знала, как им пользоваться, даже если бы он вручил его мне заряженным и готовым. Да, я понимала механику нажатия на спусковой крючок. Я не это имел в виду. Стрельба из пистолета с намерением причинить вред требовала мышления, которого у меня не было. Я не осуждала Кадера или других, у кого было такое мышление, просто у меня его нет. Я была человеком, у которого был перцовый баллончик, потому что огнестрельное оружие в моем распоряжении, скорее всего, будет обращено против меня.

Мой арсенал состоял не из обычного оружия. Он был наполнен знаниями, пониманием и словами. Я работала всю свою жизнь, чтобы усовершенствовать эти способности. Формула была моим секретным оружием. Я не отступлю, не использовав его.

Когда я оглянулась на человека, который был со мной — был моим убийцей, — он уже не стоял, а сидел в своем большом кресле. Его длинные, обтянутые джинсами ноги были по-мужски расставлены на несколько футов, а предплечья под длинными рукавами покоились на подлокотниках. Прежнее угрожающее выражение лица начало исчезать.

Чего я не могла решить, так это что — или кто — всплывет следующим.

Я прислонилась плечами к прохладному стеклу и скрестила руки на груди.

— Когда я впервые увидела тебя на встрече, меня потянуло к тебе. Чем больше я была рядом с тобой, тем больше хотела тебя. Я не понимала этого, и после всего, что случилось с составом, исследованием и Рассом, я решила не бороться с этим — даже после того, как ты честно признался мне, что тебя наняли убить меня. — Опустив руки, я подошла ближе. — Каким-то образом мое тело и сердце увидели то, что было скрыто от моих глаз.

— Это не может…

Я ждала, что он продолжит, но он больше ничего не сказал.

— А еще ты сказал, что я всего лишь работа, задание и ничего больше. Наверное, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты не притворяешься. Может, ты и убийца, но ты был честен.

Он слегка покачал головой, его веки становились все тяжелее и тяжелее, зеленый цвет исчез. Кадык дернулся.

Сделав шаг вперед, я наклонилась, обхватила его щеки ладонями и притянула его губы к своим. Легкое прикосновение заставило его открыть глаза.

Я отодвинулась.

— Прощай, Кадер. Я не жалею, что ты нашел меня. И Мейсон, ты был моей первой любовью, и даже когда твоя сестра сказала мне, что ты умер, я никогда не переставала любить тебя. — Я не могла остановить слезы, наполняющие глаза. — Так что, если сегодня мой последний день, я хочу, чтобы ты знал, я не жалею о том, что познакомилась с тобой и воссоединилась. Когда я смотрю на тебя, я не вижу убийцу. Поэтому, пожалуйста, когда ты это сделаешь, выполни одну мою просьбу. — Его грудь расширилась, ноздри раздулись. — Я не хочу видеть тебя и знать, что происходит. Я хочу запомнить тебя — обе твои версии — такими, как сейчас.

С этими словами я повернулась и направилась к двери.

— Лорел, вернись.

Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы продолжать идти, покидая серый офис и двигаясь вперед по твердому паркету.

— Лорел.

Наверху лестницы