Никто не узнает - Татьяна Никандрова Страница 4

Медленно отлепляюсь от нее и нехотя делаю шаг назад. Теперь нас разделяет примерно полметра, и я не могу избавиться от внезапного ощущения пустоты. Все-таки рядом с ней мне было гораздо круче.

— Зовут как? — хватаюсь за кончик потерянной нити разговора.

— Карина, — после небольшой паузы отзывается она, поднимая на меня взгляд.

И одновременно с ее словами в лифте загорается свет.

Глава 3

Карина

Лифт проползает еще несколько этажей, а затем его двери как ни в чем не бывало распахиваются на четырнадцатом. Так невозмутимо и естественно, будто не было этой незапланированной паузы без света, во время которой я впервые за много-много лет испытала такое острое смятение от внезапной близости незнакомого мужчины…

Находясь в каком-то странном оцепенении, на ватных ногах я выхожу из кабины, и в спину мне прилетает низкий голос Богдана:

— Карин! — я оборачиваюсь и тут же встречаюсь с обжигающе-требовательным взглядом его глаз. — Я живу в триста шестьдесят восьмом номере. Пробуду там весь вечер и всю ночь. Если смелая, приходи. Я буду ждать.

Его тон полон непоколебимой уверенности и властной решимости. Но помимо них в голосе слышатся едва уловимые нотки трогательной надежды, которые, пожалуй, подкупают меня даже сильнее.

При взгляде на него у меня вдруг резко повышается слюноотделение. Будто я на плитку молочного шоколада смотрю. Сладости я не ем уже много лет, берегу фигуру. Но сейчас мне вдруг отчаянно захотелось переступить черту, вкусить запретное, согрешить…

Не знаю, почему этот наглый юнец на меня так влияет. Может, дело в его непристойном, но в то же время дико волнующем предложении? Или в дерзких татуировках на широких плечах, которые теперь совсем не кажутся мне безвкусными? А, возможно, причина кроется в пронзительном, пробирающем до костей взгляде. Он щекочет, задевает нервы, горячит…

Я не успеваю ничего ответить — двери лифта, захлопнувшись, скрывают от меня смуглое лицо Богдана. И я вдруг осознаю, что по спине нестройными рядами бегут мурашки, а ладони, которые даже в самые ответственные моменты жизни не выдавали волнения, предательски дрожат…

Господи, да что же это со мной?

Медленно подхожу к нужной двери, на автомате прикладываю электронный ключ к замку и после короткого писка вхожу в номер. Скидываю Лабутены и блаженно разминаю затекшие пальцы ног. Шпильки — это, конечно, красиво, но все же ужасно бесчеловечно. Женщины десятилетиями носят деформирующую стопы обувь только для того, чтобы казаться чуть выше, чуть привлекательнее, чуть стройней… Вечная погоня за недосягаемыми стандартами красоты.

Расстегиваю юбку и она, соскользнув с бедер, гармошкой складывается у ног. Скинутая с плеч блузка приземляется рядом. Странное дело, обычно я крайне щепетильна в вопросах порядка, и когда вещи лежат не на своих местах испытываю острый дискомфорт. Но сейчас мне почему-то плевать. Даже сотую долю своего внимания этому уделять не хочется.

Перешагнув через валяющуюся на полу одежду, я подхожу к мини-бару и достаю из него заранее заказанную бутылку красного сухого. Ловко орудуя штопором, избавляюсь от пробки и подношу горлышко к носу, вдыхая приятный фруктовый аромат вина.

Сегодня у меня непомерно бунтарское настроение, поэтому, плюнув на условности, я делаю большой глоток прямо из бутылки. Во рту тут же появляется терпкий привкус, сопровождаемый легкой кислинкой в конце, и я удовлетворенно киваю: напиток на сто процентов соответствует моему вкусу.

Захожу в ванную и, заткнув слив, включаю горячую воду. Добавляю в джакузи немного пены, а затем кидаю туда круглую «бомбочку», состоящую из ароматических масел и морской соли. Обычно такая незамысловатая спа-процедура неплохо избавляет меня от усталости и нервного перенапряжения. Надеюсь, расслабит и в этот раз.

Возвращаюсь в основную комнату номера и, прихватив с собой бутылку вина, сажусь в мягкое уютное кресло. Собственные по обыкновению ясные мысли кажутся путаными и противоречивыми, и алкоголь в крови здесь совсем не при чем. Невольно я то и дело возвращаюсь к воспоминаниям о своей юности, о том времени, когда я была безбашенной оторвой: пила пиво, отжигала на вечеринках и могла спокойно поцеловать взасос первого встречного парня.

Сейчас у меня такое ощущение, что это было очень-очень давно. Будто в другой жизни, хотя на самом деле минуло лишь десять лет. Я ведь не старая, мне всего тридцать три… Это не так уж и много, верно? Но тогда почему я ощущаю себя чуть ли не на полтинник? Откуда взялась эта гнетущая изношенность души? Откуда столько ноющей боли в сердце?

Отчасти это, наверное, связано с тем, что я много работаю и мало отдыхаю. Но колоссальная занятость — это, скорее, ширма. Ширма, за которой я пытаюсь спрятаться от проблем. Просто трусливо прячу голову в песок карьеры, чтобы не видеть вопиющего уродства своей жизни, которую принято именовать личной.

Обычно проявление жалости к самой себе мне несвойственно. Я считаю это слабостью, а слабой в нашем конкурентном мире быть нельзя. Но сегодня мне нестерпимо хочется пустить слезу и хотя бы внутренне признаться в том, что я уже давно потеряла точку опоры. Что меня штормит и заносит. Что я сбилась с пути. Что мне страшно.

Я боюсь, что та веселая и беззаботная Карина, которая когда-то жила во мне, исчезла насовсем. Покинула мое тело и разум, оставив наедине с самыми темными сторонами личности. Расчетливая, принципиальная, холодная — должно быть, именно такую характеристику даст мне большинство людей из моего окружения. И самое печальное, что так обо мне думает даже собственный муж.

Муж. Когда мы с ним в последний раз разговаривали? Не о делах и о работе, не на ходу и в перерывах между деловыми встречами, а просто так, по душам, неторопливо? Если честно, я даже не помню. Наверное, это было очень давно. Еще до трагедии, которая в одночасье сделала нас обоих на десятки лет старше.

Вы не поверите, но в молодости Олег был заводилой. Он притягивал людей как магнит: играл на гитаре, звонко распевал дворовые песни, катался на мотоцикле и курил анашу. Парни хотели быть его друзьями, девчонки мечтали нырнуть в его койку, а участковый всегда с подозрением косился на его карманы. Именно в такого Олега я и влюбилась. Тогда, много лет назад.

Но, к сожалению, сейчас муж изменился. Практически до неузнаваемости.

Компанейский мальчик превратился в солидного дядьку в дорогом костюме и с ролексами на руках. Нынешний Олег ведет здоровый образ жизни, зарабатывает