Неожиданно мать! (СИ) - Левина Ксюша Страница 4

Тот был в пеленке и держать его было более чем удобно, да и Серега только-только начинал возиться и стонать, входя в раж.

Мотя кивнула и достала последнюю бутылочку из термоса. Вода в ней была уже еле теплой, но еще не совсем холодной.

Когда смесь была готова и Мотя потянулась за младенцем, Роман просто молча покачал головой, давая понять, что не все так просто.

— Ну эй! — не то возмущенно, не то требовательно воскликнула Мотя.

— Правда за свободу, — усмехнулся Роман, и Мотя медленно покачала головой.

— Я не обязана…

— Или я звоню в больницу и полицию. Как тебе такое? Думаю, ребенка уже хватились… Или по-твоему там одним больше — одним меньше?

— Вы так… самоуверенны!

— Не больше, чем ты.

— Я не…

— Я. Позвоню. В полицию.

Мотя закусила губу и посмотрела на Романа очень внимательно, чтобы понять может ли такой человек блефовать.

Только, увы, не смогла ничего особенного понять по его внешнему виду. Да и в людях Мотя разбиралась откровенно говоря плохо.

Роман казался молодым, если бы пришлось его описывать. При этом был будто бы более взрослым и зрелым, нежели Мотя.

Странное дело. На вид старше лет ну… на десять? А по ощущениям — пропасть.

Может дело в дорогих шмотках и во всех этих нарочито представительских штучках вроде часов, галстука и всяких там запонок-прищепок. Он был мужчиной «с картинки», но невозможно было определенно сказать, сколько ему лет и чем он занимается.

Мотя не имела дела с богатыми и важными людьми. Самый богатый ее знакомый был владельцем звукозаписывающей студии и ходил в драных джинсах. А чтобы вот так… в костюме.

Но Роман ждал и даже в его молчании была угроза или это так давила тишина и чувство вины?

Серега громко прокряхтел, как старый дед, и Мотя вздрогнула.

— Ой, — пискнула она.

Роман забрал из ее рук смесь и стал неловко всовывать в Серегу.

Серега чмокнул и затих.

— Почему он не ест? — Роман вздернул бровь.

— Сейчас распробует и начнет.

— В прошлый раз он орал, когда захотел. Может не хочет?

— В прошлый раз он был уже в голодной истерике. А сейчас он просто проснулся, потому что привык есть в три часа дня.

И правда, Серега стал открывать рот, в который тут же прилетела бутылка. Только попала она не прямо туда, куда нужно, а столкнулась с языком и Серега издал странный крякающий звук. Пришлось начинать сначала.

Держать и ребенка, и еду для него Роман еще не умел и все шло наперекосяк, поэтому Мотя осторожно придержала бутылку, и процесс тут же пошел.

— Рассказывай. У тебя время, пока не опустеет эта бутылка.

— Ха-ха! Серега может есть…

Начала было Мотя, намекая, что он будет делать это долго, но пацан ел жадно и молоко стремительно утекало.

— И потом я звоню в полицию, — напомнил Роман.

— Оке-ей… Но! Что бы я вам не рассказала… вы меня отпустите! Ясно?

— И ты пойдешь домой, да? — необычный вопрос и явно с подвохом. Мотя нахмурилась.

— А что?…

— По-твоему, если ты, конечно, и правда работаешь в больнице, там не догадаются проверить твой дом? — усмехнулся Роман. — Ну ты и воровка детей, конечно. Прям продуманная…

Сердце Моти болезненно сжалось. Она почувствовала, что почти попалась. Ей стало казаться, что где-то в воздухе уже звучат полицейские сирены и бригада скорой мчит, чтобы забрать Серегу.

— Рассказывай. Иначе я тебе не помогу, — теперь Роман говорил уже серьезно, без издевки и глупых подозрений. Он просто хотел понять, что произошло? Возможно.

А Мотя вдруг поняла, что у нее нет выбора.

— Это и правда не мой ребенок… Я понятия не имею, откуда вы это узнали, но это так.

Мотя села чуть ближе, чтобы было удобнее держать бутылку и снова закусила губу.

— И если вы меня сдадите… вероятно со мной что-то сделают. Я не знаю, что светит за похищение детей.

И тишина в машине. Только чавкает Серега. И колотится от страха испуганное сердце безбашенной девушки.

Четвертая. Драматичная

— И о чем же ты в таком случае думала?

— Не знаю. Одним местом я думала. У меня не было плана, ясно!? Просто Серега… ох!

Мотя глубоко вдохнула воздух и зажмурилась, отсчитала до пяти и шепнула: «Соберись».

Роман посмотрел на нее с подозрением. Его правая бровь выгнулась, а губы чуть дрогнули, будто он еле сдерживал очередной издевательский смешок.

«Она что, говорит сама с собой?» — подумал он и мысленно закатил глаза.

— Сумасшедшая, — констатировал он. — И воровка детей.

— Я не воровка! Я его спасала!

— От чего? От скуки? — усмехнулся Роман.

— От детского дома! — почти прорычала Мотя так, будто Роман лично его туда оформил. — Сегодня должны были забрать… Я…

— Начни с начала. Кто ты. Какое отношение имеешь к Сереге. Почему решила его спасать. Все по-порядку.

— Я-санитарка. Работаю в молочной комнате. Мою бутылки и разношу смесь по ПИТам.

— ПИТы?

— Палата интенсивной терапии. Там выхаживают детей после реанимации или тех, кому реанимация не нужна, но наблюдение нужно. Или что-то такое… В общем, Серега попал в ПИТ, когда ему было четыре дня. Сразу после роддома, — глаза Моти наполнились слезами. Она сглотнула и отвернулась.

От этого бутылка выскочила изо рта Сереги, он причмокнул и уснул, а Роман вздохнул.

— Он спит? Так легко?

— Это ненадолго, — покачала головой Мотя и продолжила. — Со всеми малышами были мамы. Их типа переводят оттуда вместе. А Серегу привезли одного. Ни медсестры, ни санитарки, тем более, не знают подробностей. Ну типа где мама, почему не с малышом, когда выпишут, с чем лежит. Ну… типа понятно, что кто-то знает, но… не суть короче. Так вот, Серега лежал один. Я детей не кормила, не положено. И брать на руки, тем более. Просто разносила подписанные бутылки по палатам. Потом собирала пустые. И так восемь раз в сутки. Ну не все сутки, но типа того. Так вот, кормят детей раз в три часа. И даже если он захочет раньше — не важно. Еда положена четко раз в три часа и ровно столько миллилитров, сколько выписал врач. Серега был голодный всегда. Ему не хватало сначала пятьдесят, потом семьдесят. Короче, все хихикали, что вечно голодный, что набирает хорошо и все такое. А он… орал дурниной по часу, а то и по полтора и никто его не утешал. Просто орал и орал на весь коридор. Потом приходила медсестра, совала ему в рот бутылку, держала на руках минуту пока он не рыгнет — и обратно в люльку. Спать. Он спал два часа и опять орал. И так каждый день, восемь раз в день. А его… просто его некогда брать на руки. Некому. И он же не виноват, что один.

— А тебе, значит, жалко стало? — спросил Роман.

Серега уже почти не шевелил челюстью, снова провалился в сон и теперь только иногда делал пару глотков, будто проверял, не заберут ли бутылку.

— Не сразу, — Мотя вытерла щеки от слез. — Я подслушала… Ну в сестринской я не терлась обычно, как бы разные вещи это… но, в общем, услышала, что Серегу будут увозить. А я к тому моменту уже давно к нему по ночам в свою смену ходила… В ПИТе ночами не сидела медсестра почти никогда, так… приходила на купания и на кормления, и днем сидела иногда, да и то не постоянно. В общем, я стала к нему ходить, и… вот…

— А ты уверена, что его бы забрали именно в приют?

— А куда? Я слышала, что к нему приходила работница какая-то… сотрудница чего-то там… Все стали поговаривать о приюте. Да все были в этом уверены! Не первый такой малыш. В общем. Я не знаю, о чем я думала. Сегодня утром пришла на работу, а там суета. Серегу осмотрели и сказали что всë — к выписке готов. Искали в чем его отдать, одежды при нем не было. Санитарка одна, Миль Иванна связала носки ему, и вот он лежал в этих носках… Блин… Вот знаете, иногда заходила ночью, а Серега лежит один. И от соседней люльки синий свет ультрафиолетовой лампы… Он лежит и смотрит на этот синий свет, как будто понимает, что один. В носках этих огромных и в подгузнике… Я не знаю, что на меня нашло! Я вообще не думала сегодня! Его просто выкатили вместе с люлькой и он лежал практически в коридоре. Опять никому нафиг не нужный! А я везла тележку со смесью в молочную комнату. Порошок и чистые бутылки, простерилизованные. Обычно, в молочной комнате всегда есть медсестра, она никогда не уходит. Весь день там. Но когда я пришла туда, там никого не оказалось, она оставила записку, что спустилась в буфет и вернется через пять минут. А потом мне пришло от нее сообщение, чтобы я подписала бутылки, что она типа не успевает. И я… просто… взяла сумку. Взяла несколько бутылок, несколько сосок, по дороге стащила пару пеленок. В ПИТе были дешевые подгузники для отказников. И чьи-то салфетки. Я просто скинула все это в сумку, взяла люльку и… меня никто не остановил, понимаете? А потом я вошла в лифт… и там были вы! И я испугалась. Я… Господи, что я натворила…