Непокорный - Дж. Б. Солсбери Страница 4

Алекс прикусывает губу зубами.

— Черт… Черт! — Я свирепо смотрю на самодовольного сукина сына.

— Он ждал тебя весь день. — Он щелкает пальцами. — Лучше иди.

— Ненавижу тебя, — бормочу я, вставая.

Показываю средний палец через плечо, когда выхожу из кабинета, оставляя Алекса посмеиваться мне вслед.

Мой брат Хейс машет мне заходить в его кабинет, прижимая телефон к уху, и кричит, неприятно выговаривая тому, кто находится на другой стороне. Его пристальный лазерный взгляд следует за мной, и он тычет пальцем в сторону кожаного кресла.

— Опоздание на минуту все равно опоздание, Джиллингем, и я не потерплю такой некомпетентности в своем отделе. Это понятно?

— Придурок, — бормочу я себе под нос, зарабатывая салют средним пальцем от закомплексованной задницы.

Я погружаюсь в прекрасную итальянскую кожу и игнорирую Хейса, глядя куда угодно, кроме него. В то время как офис Александра скромный и заполнен только самым необходимым, пространство Хейса — это гигантское хвастовство тем, насколько велик его кошелек и его мозг. Только лучшая мебель ручной работы, изготовленная из полированной стали и экзотических пород дерева. Полки заполнены книгами, ящики — папками, а бар — хрустальной посудой «Лалик». А дальнюю стену украшает телевизор размером с внедорожник.

— Больше никаких оправданий. Если я не увижу этот контракт в ближайшие несколько минут… Прекрасно. — Он вешает трубку, и вся эта мерзкая энергия Хейса направляется прямо на меня. — Ты опоздал, — он проверяет свой «Ролекс», — на семь часов.

— Мне так надоело, что люди говорят мне это.

— Ты не только опаздываешь, — он с отвращением смотрит на мой костюм, — но и одет как похоронный букет.

Я фыркаю и пытаюсь оправиться от оскорбления, нанесенного моему костюму.

— Это «Дольче и Габбана». — Моя челюсть напряжена, пока я жду, что осознание ошибки поразит его.

Этого не происходит.

— Ты работаешь в юридическом отделе «Норт Индастриз», а не в VIP-секции «Бум-бум рум». Одевайся как взрослый.

— «Дольче и Габбана!» — Я указываю на пиджак. Жилет. Штаны. Я жду его извинений. Ничего не приходит. — Ты чудовище.

— Почему тебя не было здесь сегодня утром, как всех остальных сотрудников?

— Это долгая история.

Хейс откидывается на спинку стула.

— Я весь, блядь, во внимании.

— Я слишком много выпил прошлой ночью и… — Я пожимаю плечами. — И не знаю. Вырубился. — Я не рассказываю ему ни о том, что меня ограбили, ни о девушке. Некоторые истории лучше не рассказывать. — Теперь я здесь.

— Ты вырубился.

— Это то, что я сказал.

— И проснулся в своей постели дома.

Я съеживаюсь.

— Не совсем дома.

— Господи, Кингстон. — Он съеживается. — Ты хоть представляешь, какие неприятности ты навлечешь на себя, на нашу семью, если какая-нибудь случайная цыпочка забеременеет от тебя, или ты подцепишь какую-нибудь дрянь на свой член?

— Все было совсем не так. У меня ни с кем не было секса. — Или, по крайней мере, она сказала, что не было. Признаюсь, я был удивлен.

— Откуда ты знаешь, что секса не было, если ты отключился? — Хейс использует свой самый родительский тон. Он был бы ужасным отцом, и это говорит о чем-то, если так считает парень, которого породил худший из людей.

— Не могли бы мы, пожалуйста, оставить тему моей ночи и перейти к тому, что, черт возьми, я собираюсь делать здесь сорок часов в неделю?

В его глазах появляется злой блеск. Тот, который я знаю с юности. Хейс был непревзойденным мучителем. Вишневый «Кул-Эйд»3 в насадке для душа, так что я подумал, что истекаю кровью до смерти. Завернутая в целлофан машина на школьной парковке. Полиция вытащила меня из класса по наводке, будто я планировал устроить стрельбу в школе. Мне пришлось встречаться с психотерапевтом в течение нескольких месяцев, прежде чем они поверили мне достаточно, чтобы позволить вернуться в кампус. Хейс никогда не признавался в этом, но я знаю, что это был он.

— Да. — Он наклоняется вперед и кладет локти на стол. — У меня есть стопки накопившихся документов, которые нужно разложить в алфавитном порядке по именам и отсортировать по дате.

Страх поселяется у меня в животе.

— В алфавитном порядке?

Он ухмыляется, ошибочно принимая мой тон за раздражение, а не за то, что это на самом деле — полномасштабная паника.

— Все верно, Ромео. Задачка для дошколят. Думаешь, что сможешь с этим справиться? — Он кивает на какую-то невидимую точку позади меня. — Я устроил для тебя офис.

Я медленно поворачиваюсь к открытой двери, которая ведет в комнату.

— Какого хрена? — Я поворачиваюсь обратно. — Это шкаф.

— Гардеробная.

— Хейс…

— Это больше, чем большинство квартир в Нью-Йорке, так что перестань ныть.

Тяжесть моего бумажного будущего, заставляет меня обхватить голову руками, а из горла вырывается стон.

— Это отстой.

Дверь в кабинет распахивается. Женщина вбегает внутрь и, тяжело дыша, натыкается на его стол. Ее светлые волосы выглядят так, будто несколько дней назад они были заплетены во французскую косу, а подол рубашки смят и выбит из-под пояса юбки-карандаша.

— Контракт, мистер Норт, — говорит она, затаив дыхание, протягивая Хейсу папку с документами.

Когда он берет её, женщина заправляет рубашку сзади, застегивает манжеты и безуспешно пытается пригладить волосы.

Хейс бросает контракт в мусорное ведро у ее ног. Ой.

— Я сам составил контракт час назад.

Лицо женщины бледнеет, вся кровь мгновенно отхлынула от ее лица.

— Я всю ночь работала над ним.

— Крайний срок был почти два часа назад.

Ее изящная челюсть напрягается.

— Я говорила тебе, что это произойдет…

— Слишком поздно. — Он отпускает ее движением запястья. — Займись предложением Сеймора. Он должен быть завтра в десять часов. Но после того, что ты выкинула сегодня, Джиллингем, я жду тебя в девять.

Ее плечи опускаются, и когда женщина поворачивается к нему спиной, я вижу, как она проводит рукой по щекам. Я аплодирую ей за то, что не позволила этому придурку увидеть ее слезы.

— Хорошо, мистер Норт.

Он не произносит ни слова, когда она вываливается из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

— Почему ты такой гнусный хер?

— Это бизнес. — Он крутит в пальцах золотую ручку. — Ничего личного.

— Да? Скажи это бедняжке Джиллингем. Для нее это выглядело довольно личным.

Хейс наклоняет голову.

— Извини, не помню, чтобы читал в твоем резюме, что у тебя был управленческий опыт или что ты занимал руководящую должность. О, подожди, точно. Это потому, что у тебя нет резюме, потому что у тебя никогда не было гребаной работы.

Я поднимаю палец.

— Это не совсем так…

— Так что