Грязная игра - Бьянка Коул Страница 4

— Итак, о чем Вы хотите поговорить?

Адрианна уже знает, о чем я хочу поговорить с ней, поскольку я ясно дал понять по тому, как смотрел на нее, и она знает мою репутацию. Я придвигаюсь ближе, потребность прижать ее к себе сводит меня с ума.

Адрианна сверкает на меня глазами.

— Чего Вы хотите? — Она скрещивает руки на груди, защищаясь.

— Я хочу тебя, — бормочу, хватая ее за бедро и пытаясь притянуть к себе.

— Только через мой труп, — говорит она, отступая от меня и увеличивая расстояние между нами.

Адрианна будет более сложным испытанием, чем мои предыдущие завоевания, это однозначно. Но я всегда любил вызовы.

Я вскидываю бровь и снова подхожу к ней.

— Я бы не был таким пренебрежительным.

Она продолжает отступать, пока не упирается спиной в стену и ей некуда бежать. Именно такой я её и хочу, — пойманной в ловушку и бессильной.

— Предупреждаю, если Вы подойдете еще ближе, я…

— Что ты сделаешь, Адрианна? — Я кладу руки ей на бедра и притягиваю к себе. — Скажи мне, что ты со мной сделаешь.

— Это, — говорит она, а затем бьет меня кулаком в живот, выбивая из меня дух, и я сгибаюсь пополам от боли. Движение, которое я должен был предвидеть, если бы не думал своим членом.

Адрианна выскальзывает из моих объятий и со скоростью молнии обегает меня, спеша схватить свои вещи со скамейки.

Долбаная правда в том, что ее сопротивление только заставляет меня хотеть ее еще больше.

— Черт. Мисс Васкез, это было неуместно.

Я выпрямляюсь и поворачиваюсь к ней лицом, направляясь к скамейке, где она так быстро, как только может, собирает сумку.

— Хочешь, чтобы я назначил тебе после уроков наказание с Ниткиным?

Она злобно смотрит на меня.

— Неуместно?! Это была самооборона, черт возьми. Ваше поведение неуместно.

— Язык, Адрианна. — Я выгибаю бровь. — И что не так с поведением?

У нее отвисает челюсть.

— Пристаете ко мне, когда Вы мой чертов тренер.

Я облизываю нижнюю губу, когда она снова использует то же самое грязное слово.

— Что я тебе говорил о твоем грязном рте? — Я продолжаю сокращать расстояние между нами, пока не оказываюсь в метре от нее. — Ты знаешь, что не можешь сопротивляться.

Я тянусь к ее бедру, но на этот раз она замечает происходящее и вырывается из моей хватки.

— Держитесь от меня подальше, тренер. Я заявлю на Вас за домогательства, если не оставите меня в покое.

Я наклоняю голову, ухмыляясь ей.

— Кому ты собираешься донести на меня?

Адрианна смотрит на меня.

— Может, Вы и дружите с директором, но если бы мой отец узнал, что Вы пытаетесь залезть мне под юбку, я уверена, всё бы кардинально изменилось.

Я ожидал ее нежелания, но она раздражает меня, угрожая своим отцом.

— Действительно?

Я двигаюсь к ней и хватаю за горло, дергая к себе.

Ноздри Адрианны раздуваются.

— Отпустите. Меня.

Я сжимаю пальцы вокруг её горла, наслаждаясь мягкостью кожи под моими мозолистыми пальцами. Она восхитительна, и соперничество, которое мы разделяли все эти годы, только усиливает мое желание обладать ею. Одной мысли о том, что Адрианна подчинится мне, достаточно, чтобы свести меня с ума.

— Послушай меня, Адрианна. Я не люблю, когда мне угрожают. И я не тот человек, который отступает от того, чего хочет.

Она с ненавистью смотрит на меня.

— Мне плевать, чего Вы хотите. Я ни за что на свете не лягу с Вами в постель.

Я ухмыляюсь.

— Кто говорил о постели?

Ее челюсть сжимается.

— Я лучше умру, чем стану еще одной зарубкой на столбике Вашей кровати.

— Посмотрим, как долго ты сможешь продолжать сопротивляться, детка.

Ее глаза пылают яростью.

— Не называйте меня так.

Я наклоняю голову.

— Почему? Потому что тебя это заводит?

Она тяжело вздыхает.

— Вы просто невероятны.

Я отпускаю ее горло и делаю шаг назад. Адрианна сдастся не так легко, как я ожидал, но форсировать события, возможно, с ней не стоит.

— Я не собираюсь сдаваться, Адрианна.

— Ну, Вы должны, потому что ничто на свете не может заставить меня пересмотреть решение о сексе с Вами. — Она вздрагивает, как будто от этой мысли ее тошнит. — Мужчина, который лишит меня девственности, будет моим выбором.

Мои брови взлетают вверх.

— Девственности? — Гнев поднимается во мне при мысли о том, что какой-то мужчина лишит ее девственности, кроме меня. — Ты никогда не была с мужчиной?

Она смотрит на меня.

— Нет, и поэтому у Вас нет ни малейшего шанса когда-то переспать со мной.

Я удивлен, насколько она не стыдится того факта, что у нее никогда не было секса, поскольку многие девушки стесняются этого. Но Адрианна не похожа на других девушек.

— Думаю, ты проглотишь свои слова, поскольку я твердо намерен быть твоим первым, детка.

Она рычит.

— Я сказала, не называйте меня так.

Я ухмыляюсь.

— А теперь иди, или опоздаешь на урок Ниткина.

Она стискивает зубы.

— А как же записка?

— К черту записку. У тебя есть пять минут. Я уверен, ты успеешь.

— Сукин сын, — ворчит она себе под нос.

— Что это было? — рявкаю я.

— Ничего.

Она взваливает на плечо сумку и мчится в раздевалку, чтобы переодеться в форму СА.

Я наблюдаю за тем, как ее бедра раскачиваются из стороны в сторону, а мой член тверд, как камень.

Девственница.

Трудно поверить, что такую красивую, уверенную в себе и нахальную девушку еще не лишили девственности.

Но я не могу отрицать, что рад тому, что она не тронута, потому что это придает мне еще больше решимости убедиться в том, что я погружу свой член в нее к концу этого года.

Она подсядет на меня так же, как я уже подсел на нее.

Глава 3

Адрианна

— Этот мужчина — абсолютная свинья, — заканчиваю я, качая головой, так как моя кровь все еще кипит из-за попытки тренера Дэниелса затащить меня в свою постель.

— Что ты собираешься делать? — Спрашивает Нат.

Я пожимаю плечами.

— Буду продолжать говорить ему, чтобы он отвалил.

Нат кусает губы.

— Не уверена, что тренер Дэниелс хорошо воспринимает отказы.

Камилла кивает.

— Я слышала, что он может превратить жизнь девушек в сущий ад, если они отвергнут его.

Раскаленный гнев разливается по моим венам, и мне интересно, серьезно ли подруги предполагают, что я должна просто лечь и раздвинуть ноги для мужчины-шлюхи, потому что его эго будет задето. Скрестив руки на груди, я свирепо смотрю на Камиллу.

— Что ты хочешь этим сказать? Я