Мой любимый предатель - Тина Рамм Страница 4

Я тяжело дышу и мои пальцы дрожат, пока я с бешеной скоростью стучу по клавиатуре. Последние слова выбивают меня из колеи и я поднимаю глаза. Лучше бы я этого не делала, потому что он смотрит на меня, как ястреб, который нашел свою добычу. Как будто ему нравится видеть, как я мучаюсь.

— Простите… Вы сказали в ночное время?

— У вас проблемы со слухом? — он недовольно выгибает бровь. — Мы работаем с международными клиентами, которые, если вы включите свой мозг, поймете, что они находятся в других часовых поясах.

Я смотрю на него так, словно у него выросли рога и красный хвост, как у дьявола. Чертов мудак.

— Есть какие-то проблемы? Вы знаете где дверь.

Он пытается уволить меня с того момента, как я вошла в его кабинет. Но он не знает, что я нахожусь на дне пищевой цепочки и как сильно мне нужна эта должность.

Он может показать мне свою худшую сторону и я все равно останусь. Ради Дани.

— Мне всего лишь нужно было разъяснение, спасибо. Меня все устраивает.

— Как будто это имеет значение, — он задирает свой прямой аристократический нос, словно я комок грязи под его ботинком. — Я не потерплю ошибок. Малейшая провинность и вы уволены. Все ясно?

— Да.

— Да, Игнат Максимович.

Я с силой стискиваю челюсть, удивляясь как зубы еще не крошатся.

— Вы глупы или вас нужно научить субординации, Злата Алексеевна?

— Нет.

— Нет, Игнат Максимович. Мы в детском саду? Повторите это.

В его тоне отчетливо слышится вызов, а глаза странно блестят. В этом тиране в деловом костюме нет ничего схожего с тем молодым Игнатом, который целовал веснушки на моем носу.

Он — садист, мизантроп и циник, который горит только одним намерением…

Унижать меня.

Измываться надо мной.

Мучать меня.

Но к черту его. Если он думает, что моя гордость помешает мне пресмыкаться перед ним, то он глубоко ошибается. Он не знает, на что я шла ради нашего сына.

— Нет, Игнат Максимович, — говорю я с холодом, которого не чувствую.

Вот придурок. Должно быть, он находит удовольствие в том, что заставляет чувствовать меня не больше, чем дохлая муха. Но это не имеет значения. Я прошла через худшее ради Данила и я не сломаюсь перед своим придурком-бывшим.

— А теперь проваливайте и выполняйте свою работу.

Он даже не удостоил меня своим взглядом, когда развернулся и подошел к окну своего кабинета, из которого открывался прекрасный вид на Питер.

Секунду. Я позволяю себе лишнюю секунду постоять и посмотреть на твердые выступы его спины.

— Вы должны были убраться отсюда тридцать секунд назад.

Я неловко киваю, чувствуя жжение в груди. Затем иду к двери. Каждый шаг дается с особым трудом. Мои пальцы на планшете вспотели, и легкая дрожь пробегает по конечностям.

Когда я закрываю дверь его кабинета и буквально падаю на свой рабочий стул, мое сердце гулко бьется в груди, отдаваясь ритмичным шумом в ушах.

Боже, в кого он превратился? Бессердечный, безжалостный мудак со склонностью к самоконтролю и проблемами с эгоизмом.

Мой взгляд скользит к его кабинету. Неужели, он не узнал меня? Либо он отличный актер, либо годы действительно стерли ему память обо мне. Что ж, может, это и к лучшему. Если он не помнит меня, то и я смогу делать вид, что не была одержима им всю свою юность.

Или по крайней мере попытаюсь.

Глава 4

Игнат

Всю свою молодость я был веселым и смеющимся, проводил тусовки каждые выходные, но стоило мне выбрать политологию, как стезю всей жизни, я научился щелкать по выключателю своих эмоций и прекратил превращать все в игру.

Обычно я играю только тогда, когда на девяносто процентов уверен, что выиграю. Десять процентов, это, конечно, забавный фактор риска. Но на этот раз я с большой вероятностью уверен, что несомненно выиграю.

И я не остановлюсь, пока не одержу победу в этой игре.

Главная моя жертва сейчас сидит за своим рабочим столом, отвечает на звонки моих клиентов и составляет расписание партийных собраний. Сидя за столом, я разглаживаю галстук и через узкие просветы жалюзи наблюдаю за Златой.

Откидываясь на спинку кресла, я наблюдаю, как она хмурится и качает головой, как входящие звонки отвлекают ее и она недовольно сдувает упавшую на глаза светлую прядь. Садисткая улыбка ползет по моим губам от этой картины.

Ее волосы собраны в конский хвост, который подчеркивает ее лебединую шею и мягкие черты лица. Неважно сколько лет пройдет, Злата была и всегда будет красивой. На ней обычная белая рубашка, заправленная в узкую юбку-карандаш темно-серого цвета. Быть может, с прошедшими годами ее стиль изменился до неузнаваемости: короткие коктейльные платья сменились на закрытую одежду, теперь она собирает свои светлые локоны в хвост, но единственное, что осталось в ней неизменно — это ее высокие каблуки. Она всегда буквально летала на них, несмотря на то, что высота каблука была действительно пугающей.

Сначала она обманула меня, и пришло мое время ей мстить. Злата должна попробовать свое собственное лекарство.

Дверь в мой кабинет распахивается, прерывая мои мысли, и я хмурюсь от такой наглости. Только один человек может так бесцеремонно врываться в мой офис — мой младший брат.

— Боже, боже, боже, — Ян удивленно вскидывает брови, когда захлопывает за собой дверь. — Кто это сидит у тебя в приемной?

Мой младший брат плюхается в свободное кресло перед моим столом и нагло ухмыляется. Он в спортивном бомбере, белой футболке, светлых джинсах и обычных светлых кроссовках, которые стоят целое состояние. В правой руке он держит шлем от своего мотоцикла.

— Разве у тебя сейчас нет тренировки?

Ян — футболист и совсем недавно его пригласили в новый футбольный клуб “Престиж”. Безусловно, это не то, что хотел наш отец для него, но младший брат действительно одни из лучших защитников сезона. Его спортивный агент сулит ему прекрасно будущее в профессиональном спорте.

— У меня есть свободный час перед тренировкой, и я подумал, что нужно навестить старшего брата, — он с вызовом смотрит на меня, не пытаясь скрыть хамоватую ухмылку. — Разве ты не собираешься представить меня своей новой… блонди-ассистентке?

Я впервые не знаю, что сказать. Обычно у