Допрос с приСТРАТИем (СИ) - Марина Дмитриева Страница 4

Если бы я успела подготовиться, то, наверное, не побледнела бы так сильно, не оступилась, едва не рухнув на пол возле его ног. Хорошо, охранник поддержал. Володя хищно смотрел мне в лицо, напряженно наблюдая за моей реакцией, впитывая в себя мою растерянность и боль. Села на стул, спрятав под стол дрожащие, словно у алкоголички, пальцы. Конвоирующий парень вышел.

В комнате повисло тягостное молчание. Не выдержала, посмотрела в сторону Карпова, сразу же натолкнувшись на ответный взгляд. Полыхнуло жаром. Кристи, только не плачь, не вскакивай из-за стола, бросаясь в его объятья! Нельзя, Кристинка! Нет!!

Володя такой красивый! А эта его извечная сексуальная трехдневная небритость… В прошлом я называла Карпова «ежиком», потому что, помнится, он постоянно кололся своей щетиной, и моя кожа после его прикосновений подолгу сладко-приятно горела. Вовке бы в кино сниматься, в роли отважных любовников, способных ради дамы сразиться с десятком, а то и сотней врагов, одинаково доблестных, что в бою, что в постели. Глаза зеленые, летние, теплые, густые темно-русые волосы, сексуально небритый подбородок, почти римский нос, четко выраженные губы. Красавчик, что сказать. У него наверняка за эти пять лет была куча женщин. Скорее всего, он женился, и его избранница родила деток, о которых Карпов, помнится, так сильно мечтал. Эта мысль не понравилась, отозвалась болью в душе, ведь я почему-то до сих пор считала его своим.

Мужские губы презрительно скривились. Жар в глазах исчез, сменившись неприязнью. Ничего удивительного, другой реакции трудно было ожидать. Володя не из тех мужчин, которые прощают предательство.

— Ваша фамилия, имя, отчество?

Усмехнулась, зачем эти вопросы? Конечно, времени прошло много, но неужели он забыл, как меня зовут?

— Калашникова Кристина Сергеевна.

Мужские брови вопросительно поднялись вверх.

— Ой, точнее, Швец Кристина Сергеевна, — какая я дурочка, девичью фамилию назвала.

Теперь усмехнулся он.

— Вы не помните свою фамилию?

Помню, к сожалению. Но очень хочу навсегда забыть, как и человека, мне ее давшего.

— Возраст, место работы, сколько лет состояли в браке с убитым?

— В деле это есть. И тебе уж доподлинно все известно. Зачем спрашивать?

Лицо Карпова отстраненное и холодное, даже равнодушное. Видимо, мне привиделся его горящий взгляд.

— Отвечайте.

Он делает вид, что мы совершенно не знакомы, играет в игру «следователь и преступница». Что ж, мне остается только принять правила.

— Двадцать девять лет, работала в архитектурном бюро «Домашняя симфония», архитектором-дизайнером.

— Дом, в котором вы жили, ваш проект?

Усмехнулась. Да, я сама создала свою золотую клетку.

— Муж хотел что-то современное и необычное, ломающее привычные каноны архитектуры.

— Заметный дом, — кивнул он. — По мне так ужасная гадость.

Если Карпов хотел меня обидеть, то зря, поскольку я сознательно создавала гадость — дорогую, эксклюзивную грязь.

— На мой взгляд, в вашем рассказе после задержания есть несколько несоответствий. Охрану вы не держали, весь периметр двора дома был утыкан камерами, но они отчего-то тем вечером не работали. Как вы это объясните?

— Я не разбираюсь в системе видеонаблюдения. У Роберта Евгеньевича был человек из его управления, который проверял периодически работу камер. Адресуйте ему подобные вопросы.

— Его уже опросили, он говорит, что, когда был последний раз в вашем доме, все работало исправно.

— Не могу дать никаких комментариев. Я не специалист и ничего не понимаю в этом.

— Там не нужно быть специалистом, просто проводок перекусить.

— Чтобы перекусить, нужно знать, где кусать. Я непременно запуталась бы в проводах.

— Хорошо, оставим пока этот вопрос. Вы говорили, что, когда вошли в дом, освещения не было, а потом через некоторое время оно включилось…

— Да, все так.

— Однако в компании, обеспечивающей электроэнергией поселок, где расположен ваш коттедж, утверждают, что, несмотря на сильный ветер, отключений и проблем в тот день не было. И когда вы подъехали, автоматические гаражные ворота открылись без проблем, а ведь там стоит электромеханизм. Что вы можете сказать по этому поводу?

— На мой взгляд, никакого несоответствия. Думаю, свет в доме отключил убийца, чтобы скрыться.

Он усмехнулся.

— А потом опять включил? Прошел мимо, и вы ничего не заметили?

— Володя, послушай…

— Владимир Константинович.

— Владимир Константинович, послушай…

— Кристина Сергеевна, прошу без фамильярности.

Вот он как, словно не было между нами ничего, будто мы и правда первый раз сейчас встретились. Захотелось хлопнуть ладонью со всей силы по столу, чтобы он перестал прикидываться только следователем. Злость?! Надо же, я еще не разучилась злиться.

— Владимир Константинович, знаете, я была в несколько нервозном состоянии. Не каждый день, придя домой, обнаруживаешь мужа убитым. В тот момент я и слона могла не заме…

— Вы любили мужа? — неожиданно и резко прозвучал вопрос, а зеленые глаза с мрачным напряжением уставились на меня в ожидании ответа.

Больно! Запрещенный вопрос от запрещенного человека. Даже дыхание вмиг перехватило…

«Роберт Евгеньевич не чета тебе, Володька. Ты по сравнению с ним глупый щенок, а он… Мне всегда нравились такие мужчины. Умный, щедрый, имеющий положение, да еще какое положение. Все подобные тебе песики по струнке перед ним ходят. Знаешь, ведь Роберт Евгеньевич — друг моего отца, я еще малюсенькой девчушкой им восхищалась. Но вся эта разница в возрасте… даже не мечтала, что он обратит на меня внимание».

В день, когда были произнесены эти слова, я пришла подготовленной, с заранее хорошо отрепетированным текстом своей подлой роли. Да, еще не знала тогда, что мое замужество будет до такой степени ужасным. Сейчас, глядя в зеленые глаза, лгать сложно, ложь вызывает болезненное отторжение в теле. Отвела взгляд, сделав наконец-то вдох.

— Это не относится к делу.

— Еще как относится. Вы, кажется, забыли, что вашего мужа нашли с проломленной головой в луже крови?

Если бы это можно было вычеркнуть из своей памяти… и еще многое другое… Все последние пять лет моей жизни.

— Отвечайте, какие у вас были отношения с мужем?

Нет, я решительно не могу говорить с Карповым о своем счастливом в кавычках