Меган Харт - Грязная любовь Страница 4

Мое тело, вынужденное сидеть ровно, дрожало от желания извиваться. Я никогда прежде этим не занималась – этот скрытый от посторонних глаз танец, приближавший меня к экстазу. До этого я мастурбировала дома одна, в ванной или в постели, и тогда все мои действия были направлены только на одно – избавиться от сексуального напряжения. Здесь, сейчас я занималась этим почти против воли. Мысли о нем, покачивания автобуса, мое сексуальное воздержание – все это и привело к тому, что мое тело горело огнем, который мог потушить только оргазм.

Пот струился у меня по спине, стекал между ягодиц. Он слегка щекотал кожу, вызывая ощущения языка, меня лизавшего, стремительно приближая меня к грани, разделяющей земное и неземное удовольствие. Мое тело напряглось, и вместе с ним напряглось влагалище. Впившиеся в кожаный кейс ногти прочертили на нем тонкие полоски. Мой клитор конвульсивно дрожал, пронзая меня тысячами молний чистейшего экстаза.

Я тряслась в тишине, привлекая к себе внимание меньшее, чем если бы чихнула. Мой пресекающийся вдох превратился в кашель, на который почти никто не отреагировал. В следующую секунду меня охватила расслабленность, и, обмякнув, я привалилась к спинке сиденья.

Автобус остановился. Я сфокусировала взгляд. Моя остановка.

Я поднялась на дрожащих ногах, точно зная, что от меня исходит запах секса, как если бы от меня исходил запах духов, но никто как будто ничего и не заметил. Я вышла из автобуса в весенний туман, подняла лицо к ночному небу, позволяя каплям воды целовать меня, не заботясь о том, что волосы липнут к голове и стала влажной блузка.

Я довела себя до оргазма в общественном транспорте, видя перед глазами его лицо и не зная его имени.

К добру ли, к худу ли, но, доведя себя в автобусе до оргазма, я немного избавилась от сексуальной неудовлетворенности. Вернулась четкость мысли, колонки цифр с плюсами и минусами обрели былую ясность. Я с головой окунулась в работу, справилась с несколькими большими счетами Боба Хувера, которому сейчас было не до минетов с секретаршей мистера Флинна во время обеденного перерыва.

Я не возражала. То, что я была нагружена работой, для меня было даже хорошо – так у меня появлялся шанс подтвердить, что я не напрасно ем свой хлеб, занимая угловой офис и имея больше отпускных дней. Это означало, что мне не нужно было ломать голову над причинами, вынуждавшими меня задерживаться в офисе допоздна, и чтобы не выбирать между тем, возвращаться ли мне в пустой дом или отправиться в какой-нибудь бар у мясного рынка и испытать свою силу воли.

– Секс, – объявила Марси в комнате для обеда, – похож на этот шоколадный эклер.

Мне она принесла пончик, обсыпанный сахарной пудрой.

– С кремовой начинкой, после которой начинает подташнивать?

Она округлила глаза:

– Каким сексом, черт возьми, ты занимаешься, Элли?

– В последнее время никаким.

– Я в шоке. – Ее голос меня в этом не убедил. – Впрочем, чему удивляться при твоем-то поведении.

У Марси, конечно, пышные волосы и склонность к ношению одежды, подходящей для проститутки, но она меня смешила.

– Ну тогда объясни мне, в чем сходство эклера и секса.

– И то и другое вызывает невероятный соблазн, заставляющий позабыть обо всем остальном. – Она слизнула с верхушки шоколад. – Он вызывает удовлетворение и радость оттого, что ты ему все-таки уступила.

Я чуть откинулась на стуле, продолжая смотреть на нее.

– Я так понимаю, вчера ночью ты уступила этому соблазну?

Она состроила насмешливо-невинную гримасу, а я кое-что поняла. Она мне нравится.

Марси взмахнула ресницами.

– Кто, такая кляча вроде меня?

– Ну да. – Я положила пончик обратно в коробку и схватила последний эклер. – И ты просто умираешь от желания поделиться со мной, как все было. Так что лучше не теряй времени и начинай делиться – а то как бы кто-нибудь не зашел, иначе придется в темпе менять тему и говорить о делах.

Марси засмеялась:

– Я просто сомневалась, понравится ли тебе то, о чем мне бы хотелось рассказать.

Я изучала ее лицо.

– Понятно. Ты считаешь, что мне не нравится заниматься сексом.

Она оторвала взгляд от своей испачканной тарелки. На губах заиграла искренняя улыбка, и какое-то выражение промелькнуло на ее лице. Я бы сказала, что-то очень похожее на жалость. Я ее не жалую, а потому нахмурилась.

– Не знаю, Элли. Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы заявлять такое. Но ты иногда ведешь себя так, словно тебя, кроме работы, больше ничего особо и не занимает.

Если слышишь о себе то, о чем знаешь сама, это не должно бы шокировать, но обычно происходит все как раз наоборот. Я тут же хотела разубедить ее в этом, но из горла у меня не вырвалось ни звука, а глаза защипало от слез. Я быстро-быстро заморгала, чтобы не позволить им скатиться по щекам. Я положила руку на живот, в котором что-то сжалось от ее слов, ибо это была правда.

Несмотря на свой внешний вид, Марси, хотя иногда и напускает на себя роль туповатой блондинки, на самом деле далеко не глупа. Она тут же подалась вперед и накрыла мою руку своей ладонью, прежде чем я успела ее отдернуть. Испугаться этого внезапного участия я также как следует не успела, так как Марси почти сразу разжала пальцы и убрала руку.

– Эй, – мягко сказала она. – У нас у всех есть веревки, за которые нас можно дернуть.

Вот он, шанс нам стать с Марси подругами, мелькнуло у меня в голове. Настоящими подругами, а не сослуживцами. В моей жизни было немало моментов, которые могли бы изменить мою жизнь, но всякий раз я уступала. Например, когда правда могла открыть для меня дверь, я закрывала ее ложью. Если улыбка означала сближение, я делала лицо непроницаемым.

В этот раз я удивила, возможно, не только Марси, но и себя.

Я улыбнулась ей:

– Ну, так как прошло вчера твое свидание?

И она рассказала. Не упустив деталей, которые едва не ввергли меня в краску. До сих пор это был самый лучший ланч.

Когда подошло время разойтись по своим офисам, Марси задержала меня, ухватив за руку.

– Мы должны с тобой куда-нибудь вместе выбраться.

Я позволила ей пожать мне руку, потому что она говорила серьезно и, кроме того, мы так хорошо провели время за обедом.

– Конечно.

– Точно? – радостно переспросила она и, бросив мою руку, быстро и импульсивно меня обняла. Я тут же напряглась. Марси похлопала меня по спине и сделала шаг назад. Если она и заметила, что ее объятие превратило меня в истукана, то не стала этого комментировать. – Чудненько.

– Чудненько, – улыбнулась я и кивнула.

Ее энтузиазм заразил и меня. К тому же века прошли с тех пор, когда у меня была подруга. Любая. Позднее, уже за рабочим столом, я поймала себя на том, что напеваю под нос.