Джеки Коллинз - Бестия. Том 1 Страница 4

Стивен продолжал читать газету, а Лаки — ломать голову над своими проблемами, как вдруг лифт сильно тряхнуло — еще немного, и содержимое их желудков выпрыгнуло бы наружу, — и погас свет. Они окунулись в чернильную тьму.

Дарио и черноволосый парень одновременно совершили прыжок, но Дарио оказался чуть-чуть шустрее и успел выскочить из спальни, захлопнув дверь прямо перед носом у противника. К счастью, ключ оказался в замке, и он без промедления повернул его, так что тот подонок тоже оказался в клетке. Черт бы побрал архинадежную систему безопасности! Заказывая ее, Дарио думал главным образом о том, как бы исключить проникновение непрошеных посетителей извне. И уж никак ему не приходило в голову, что он может оказаться пленником собственного жилища. И вот они оба угодили в ловушку. Что делать — вызвать полицейских? Курам на смех. Унизиться до признания, что какой-то случайный хахаль — к тому же мужского пола — напал на него с ножом? Все узнают, что он — голубой, и если это, не дай Бог, дойдет до его папаши!..

Нет, Дарио не стал вызывать полицию.

Что и говорить, Лаки на его месте быстро смекнула бы, что делать. Шустрая девчонка: и сверху, и снизу. Так ее перетак!

Из спальни донесся оглушительный барабанный грохот кулаками по двери. Дарио мигом вышел из оцепенения. Обшарив ящики стола, он с ужасом убедился в том, что исчез его пистолет двадцать пятого калибра. Выходит, у того подонка не только нож, но и пистолет, и он в любой момент может сбить дверной замок.

Им овладел дикий, животный ужас. И вдруг во всей квартире погас свет. Дарио почувствовал себя в западне — запертым в кромешной тьме вместе с невменяемым маньяком.

Кэрри Беркли поняла, что заблудилась. Улицы Гарлема, которые она когда-то знала, как свои пять пальцев, казались чужими и едва ли не враждебными. Из уютного, снабженного кондиционером мирка своего «кадиллака» она растерянно взирала на загаженные улицы. Из открытых водозаборных кранов на плавящийся в солнечных лучах асфальт вытекала вода; какие-то люди с видом сомнамбул подпирали стены или сидели на корточках на ступеньках полуразвалившихся хибар.

«Кадиллак» был ошибкой. Ей следовало нанять такси, хотя всем известно, что таксисты не решаются появляться в Гарлеме, особенно в такую жару, когда его жителями овладевают беспричинные злость и беспокойство.

Она вычислила нахождение супермаркета и подкатила к стоянке. Пожалуй, лучше всего будет оставить машину и проделать оставшуюся часть пути пешком. На улицах многолюдно, никто не сделает ей ничего плохого. Кроме того, ее охраняет черный цвет кожи. Можно спросить дорогу у кассирши супермаркета. Да, она правильно сделала, что оставила машину. Это не лишняя предосторожность — пусть даже она и позаботилась о том, чтобы заляпать номер грязью.

Кэрри вошла в супермаркет. Черная или не черная, она почему-то чувствовала повышенное внимание к своей особе. Надо было раньше сообразить, что она давно утратила способность сливаться с толпой, особенно такой, как эта. У нее чересчур шикарный вид. Аромат дорогих духов. Бриллиантовые заколки в волосах. Бриллиантовые сережки. Кольцо с бриллиантовым солитером — как она не подумала снять все это? Сзади, приноравливаясь к ее шагу, семенили двое парней. Кэрри ускорила шаг. Девушка за кассовым аппаратом лениво ковыряла в зубах.

— Скажите, пожалуйста, — начала Кэрри, но ей не удалось закончить фразу. Внезапно магазин погрузился во мрак.

Воздушная качка не вызывала у Джино неприятных ощущений. Ему даже нравилось, когда его мотало из стороны в сторону: тогда он закрывал глаза и представлял себе, что находится в моторной лодке в открытом океане или ведет «пикап» по каменистой местности. Он не понимал тех, кто боялся летать. Через проход сидела сухощавая блондинка. Она путешествовала одна и теперь не выпускала из рук небольшую фляжку, какие носят пристегнутыми к бедру. Время от времени она делала глоток-другой. Джино ободряюще посмотрел на нее.

— Это всего лишь летняя гроза, абсолютно не о чем беспокоиться. Вы не успеете и глазом моргнуть, как мы очутимся на земле.

Женщина опустила фляжку. Она была в зрелом возрасте, элегантно одета. Возможно, в свое время она славилась красотой. Джино гордился тем, что знает толк в женщинах. У него их было немало, и все — сливки сливок общества, элита элит; кинозвезды, шоу-герлз, светские дамы… Да, уж в этом-то он разбирается!

— Не могу больше терпеть, — пробормотала пассажирка. — Просто ненавижу эту качку!

— Садитесь рядом со мной, я подержу вас за руку. Вдруг полегчает?

Женщина сразу уцепилась за такую возможность. Она отстегнула свой ремень и на секунду заколебалась.

— Вы уверены?

Однако уже в следующее мгновение она, не дожидаясь ответа, пересела на свободное место рядом с Джино, пристегнула ремень и впилась в его ладонь напряженными пальцами с длинными, ухоженными ногтями.

Ну и пускай. К черту! Если ей от этого легче…

— Вы, должно быть, считаете меня круглой идиоткой, — пробормотала она. — Но мне гораздо спокойнее, когда я хотя бы дотрагиваюсь до кого-то живого.

— Понимаю. — За стеклом иллюминатора простиралось море огней. Ночной Нью-Йорк. Незабываемое зрелище!

— Эй! — внезапно воскликнул он.

— Что такое? — всполошилась его спутница.

— Ничего, — нарочито небрежным тоном ответил Джино. Не хватало, чтобы она совсем распсиховалась. Но это неминуемо случится, если она увидит то же, что и он.

Нью-Йорк исчез — прямо у него на глазах. Только что это был залитый огнями сказочный город, и вдруг на его месте — черная дыра. Море черноты. Ничего себе возвращение домой! О Господи!

Джино, 1921

— Прекрати сейчас же!

— Почему?

— Сам знаешь почему.

— Объясни еще разок.

— Нет, Джино! Я серьезно… Нет!

— Тебе же приятно.

— Нет. Нет! Ох, Джино!.. О-о-о!..

Вечно одна и та же история. «Нет, Джино! Не делай этого! Не трогай меня там!» И всегда — счастливый конец. Стоило ему добраться до волшебной кнопки, как они прекращали сопротивление, раздвигали ноги и вряд ли замечали тот момент, когда он убирал палец и замещал его своим чудесным итальянским пенисом.

Джино-Таран — вот как его прозвали, и совершенно справедливо, так как он взял гораздо больше крепостей, чем любой другой парень из их квартала. Неплохо для пятнадцати лет!

Джино Сантанджело. Симпатичный малый, за словом в карман не полезет. В настоящее время он обдумывает план побега из двенадцатой по счету семьи, которая его приютила. Он попал в Нью-Йорк в трехлетнем возрасте. Родители, молодая итальянская чета, наслушались россказней о том, как легко в Америке разбогатеть, и решили попытать счастья. Майре было тогда восемнадцать лет, Паоло — двадцать. Оба были преисполнены энтузиазма и готовы взять от Америки все, что она могла предложить.