Рэйчел Гибсон - Неприятности в Валентинов день Страница 4

— Ангольский питон.

Питон. Ничего себе!

— Насколько большой? — Кейт снова посмотрела незнакомцу в лицо. Что-то жаркое и чувственное сверкало в зеленых глубинах его глаз. Потребность, от которой подскочил ее пульс, а кожу на запястьях начало покалывать.

Мужчина поднес пиво к губам и отвел взгляд.

— Пять футов, — сделал большой глоток, а когда снова посмотрел на нее, эти вспышки исчезли, как будто их никогда и не было.

Кейт опустила руку.

— И все пять футов вытатуированы на твоем теле?

— Ага. — Он указал на предплечье горлышком бутылки: — Здесь заканчивается ее хвост. Она идет вокруг руки, вниз по спине и обвивает правое бедро.

Кейт посмотрела вниз на его бедро и прямо на его пах — мягкие поношенные «Левисы» обтягивали мощные ноги и подчеркивали выпуклость там, где соединялись бедра — и быстро отвела взгляд, прежде чем ее застали за подглядыванием.

— У меня тоже есть татуировка.

Он засмеялся. Низкий рокот в его груди, который творил забавные вещи с ее грудью.

— Что? Сердечко на лодыжке?

Покачав головой, она сделала большой глоток из своей кружки. Температура тела подскочила, и лицо запылало. Кейт не знала, было ли дело в роме или в тестостероновом коктейле, сидящем рядом с ней, но она начала чувствовать небольшое головокружение. Не то головокружение, которое заставляет вас терять сознание, а то, которое вызывает улыбку, даже когда вы не чувствуете желания улыбаться.

— Хмм, — он скользнул взглядом вниз по ее шее. — Розочка на плече?

То головокружение, которое заставляет женщину думать о жарких, потных вещах. Жарких, потных, обнаженных вещах, которыми она, вероятно, не должна заниматься.

— Нет.

Он снова посмотрел ей в глаза и стал размышлять:

— Солнышко вокруг пупка.

— Луна и несколько звезд, но не вокруг пупка.

О жарких, потных вещах, о которых никто никогда не узнает.

— Я так и знал, что это будет что-то девчачье, — усмехнулся он, качая головой. — Где?

Это не могло происходить только с ней. Он должен был тоже чувствовать это, но если она сделает ему предложение, а он отвергнет ее? Кейт не думала, что сможет справиться с таким унижением.

— На попке.

Лучики морщинок разбежались от уголков его глаз, и он снова засмеялся:

— Полная или половинка?

«Стоп, он же парень», — подумала Кейт, приканчивая свою выпивку. Парни были парнями и останутся ими. Он не отвергнет ее.

— Полумесяц.

— Луна на луне — он вздернул бровь, наклонился вбок и посмотрел на попку Кейт, как будто мог что-то увидеть через одежду. — Интересно. Я никогда прежде не видел такого, — он отпил пива и выпрямился.

Может быть, дело было в роме и в ее жарких, потных, обнаженных мыслях. Может быть, в том, что сегодня был День святого Валентина, а она была одинока и еще не хотела надевать «Хаш Паппиз». Может быть, хотя бы раз она хотела поступить импульсивно. Может быть, все это вместе взятое, но прежде чем Кейт смогла остановить себя, она спросила:

— Хочешь увидеть? — В ту же секунду, когда эти слова слетели с губ, ее сердце, казалось, остановилось вместе с ее дыханием. О, Боже!

Он опустил бутылку:

— Ты делаешь мне предложение?

Делает? Да. Нет. Может быть. Могла ли она на самом деле пройти через это?

«Не анализируй. Перестань все время обдумывать это, — сказала она себе. — Ты никогда не увидишь этого парня снова. Хоть раз в своей жизни — просто сделай это».

Она даже не знала его имени. Но полагала, что это не имеет значения.

— Тебя это интересует?

Медленно, как будто чтобы удостовериться, что правильно ее понял, он спросил:

— Ты говоришь о сексе?

Она взглянула в эти глаза, пристально смотревшие на нее, и попыталась дышать, несмотря на внезапно сжавшуюся грудь. Могла ли она его поматросить и бросить? Могла ли она скрутить его в сексуальный кренделек, а затем выбросить за дверь, когда закончит? Была ли она таким человеком?

— Да.

И это появилось снова. Эта жаркая, чувственная потребность, которая вспыхнула и запылала. Затем, за долю секунды, черты его лица окаменели, а взгляд стал холодным.

— Боюсь, нет, — сказал мужчина, как будто она предлагала ему судьбу худшую, чем смерть. Поставил пиво на барную стойку и поднялся, возвышаясь над Кейт.

Она умудрилась выдавить ошеломленное:

— О, — прямо перед тем, как ее щеки запылали, а уши начали зудеть. Она подняла руку к окаменевшему лицу, надеясь, что потеряет сознание.

— Не принимайте это на свой счет, но я не трахаюсь с женщинами, которых встречаю в барах.

Затем он вышел, удаляясь из зала так быстро, как только позволяли его огромные сапоги.

Глава 2

К тринадцати годам Кейт перестала быть частым гостем в Госпеле, штат Айдахо. В детстве она любила бродить по диким окрестным лесам и плавать в озере Фиш Хук. Она любила помогать в «М&С», небольшом продуктовом магазинчике ее дедушки и бабушки. Но как только внучка вступила в подростковый период, то тусоваться у бабушки и дедушки стало уже не так круто, и Кейт навещала их от случая к случаю.

Последний раз она приезжала в Госпел на похороны бабушки. В воспоминаниях Кейт та поездка осталась коротким болезненным событием.

На этот раз причина приезда была менее болезненной, но в ту же секунду, как Кейт увидела дедушку, она поняла, что краткого визита не получится.

Стэнли Колдуэллу принадлежал бакалейный магазин, полный еды, для которого дед Кейт разделывал свежее мясо и закупал свежие продукты. И все же каждый вечер он ел готовые замороженные ужины. «Свонсон Хангри Мэн». Индейка или мясной рулет.

Стэнли содержал свой дом в чистоте, хотя спустя два года тот все еще был загроможден сувенирами на тему Тома Джонса, что Кейт считала странным, поскольку это ее бабушка была фанаткой Тома Джонса, а не дед. На самом деле Стэнли из кожи вон лез, показывая, что увлечение жены было тем, что он поддерживал, но не разделял. Так же как и бабушка не разделяла его любовь к охоте на крупную дичь.

Но Мелба Колдуэлл была предана Тому Джонсу больше, чем Стэнли охоте. Каждое лето дедушка Кейт возил ее бабушку, подобно паломнику, путешествующему к святым местам, в Лас-Вегас и Эм-Джи-Эм Гранд, чтобы поклониться вместе с другими верующими. И каждый год вместо чайных ложек для молока Мелба возила в своей сумочке дополнительную пару трусиков. На одно из шоу Тома Джонса несколько лет назад бабушку сопровождала Кейт. Одного раза хватило. Ей было восемнадцать, и вид бабушки, выхватывающей пару красных шелковых трусиков и швыряющей их на сцену, испугал Кейт на всю жизнь. Трусики проплыли по воздуху как бумажный змей и обвились вокруг стойки микрофона Тома Джонса. Даже сейчас, спустя все эти годы, воспоминание о певце, вытирающем пот со лба трусиками бабушки, смущало Кейт и заставляло ее хмуриться.