Яна Кельн - Случайности случаются (СИ) Страница 4

***

Самолет авиакомпании Lufthansa приземлился в аэропорту Мюнхена. Сегодня первое сентября. Солнце греет еще по-летнему тепло, но все же, уже ощущается легкое осенние дыхание. Я вышел из аэропорта, взял такси и поехал домой.

Жил я в самом престижном районе города, Богенхаузене. Район старый, фасады домов рубежа девятнадцатых – двадцатых веков украшают целые улицы и кварталы, парк и река Изар, тишина и спокойствие. Когда-то в этом районе жил сам король Максимилиан I. Но лично я жил в новостройке. Я покупал жилье еще во время начала строительства дома, поэтому заранее купил две верхних квартиры и объединил их в один пентхаус. В общем, моя квартира стала махиной в двести с лишним квадратным метров. Не пусто ли мне там одному? Нет! После жизни с родителями в убогой однушке, я каждый раз восхищаюсь своим жилищем.

Я вошел в огромную прихожую, поставил чемодан к стене, разулся и прошел дальше. Плюхнулся на большой белый кожаный диван и потер переносицу. Что-то перелет был утомительным. Делать что-либо не хотелось, я вытянул ноги на диване и уснул.

Проснулся от того, что мой мобильный и домашний телефоны трезвонили по очереди. Я схватил трубку мобильника, не посмотрев на экран.

- Колин, Боже, ну наконец, ты вернулся! – раздался в трубке голос мамы, - Приезжай срочно! – ну что могло произойти за десять дней моего отсутствия?

- Мам, а до завтра потерпит? – я бросил взгляд на большие часы на стене. Стрелка показывала без пятнадцати шесть вечера.

- Нет, Колин, приезжай быстрее! – тревога в ее голосе мне не понравилась. К тому же, мама не будет просить меня так настойчиво приехать по пустякам.

- Хорошо, через полчаса я у тебя! – я положил трубку, дошел до кухни и попил воды.

Желудок жалобно заурчал, напоминая мне, что в нем кроме еды из самолета за сегодня не было ни крохи. Некогда, у мамы поем. Я забежал в кабинет, достал из сейфа ключи и документы на машину, в коридоре прихватил свою сумку и спустился в подземный гараж. Машина была на месте. Удивляетесь моим волнениям? Зря, поверьте и здесь машины угоняют быстро и ловко. Я нажал на кнопку ключа, моргнули фары, и заурчал мотор.

Как и обещал, я был у мамы через полчаса. Стоило мне только дотронуться до кнопки звонка, как она открыла дверь.

- Я так рада, сынок! – она бросилась ко мне и повисла на шее.

- Я тоже скучал, мам, – я отстранил родительницу и окинул ее внимательным взглядом. Мама нервничала, хотя и скрывала это. Но дрожащие тонкие пальцы, закушенные губы и красные глаза, выдавали ее с головой.

- Есть будешь?

- Да.

Мы расположились на кухне, я сел за стол и принялся ждать. Выспрашивать что-то у моей мамы занятие бесполезное, если она сама не захочет, то ни за что не скажет ни слова. Передо мной возникла тарелка борща со сметаной. Привет российскому прошлому.

- Спасибо, – я принялся за еду.

- Звонил твой дядя, – огорошила меня мама. Ложка со звоном стукнулась о тарелку, аппетит резко пропал.

- Что ему нужно? – я отодвинул тарелку, мама проводила ее печальным взглядом, коря себя за то, что начала разговор не вовремя.

- То же, что и несколько лет назад. – грустно сказала она.

события 2007 года.

Мой дядя сел в тюрьму в девяносто седьмом году, за несколько месяцев до этого, мой отец вывез нас в Германию. Он хотел тогда вернуться в Россию и доделать какие-то дела, но как только узнал, что посадили дядьку, то остался и больше про родину и тех, кто там остался, не вспоминал. Мой дядя, Константин, старший брат моего отца. В моей памяти он остался лихим братком из девяностых, хотя сейчас был солидным бизнесменом в Москве. Как спустя несколько лет после нашей эмиграции рассказал папа, они с дядькой совершили какое-то ограбление века. На эти деньги мы уехали жить в Германию, и за эти деньги сел дядька. Папа тогда долго каялся и говорил, как ему стыдно, что за нашу благополучную жизнь дядя Костя сидел в тюрьме, что теперь мы должны его содержать. Я был в корне не согласен с отцом. Я конечно, не против, выделить родному дядьке денег, на то, чтобы он начал жизнь заново, ведь доля вины отца все же присутствовала, кроме того, дядя поступил благородно, и когда велось следствие не упомянул в качестве соучастника моего папашку. Но кто не успел, тот опоздал. Папа успел, и мы оказались в самой экономически развитой стране Европы, а дядя Костя нет, и он остался прозябать в России. Но содержать теперь страдальца пожизненно я не собирался, тем более, что у него уже есть свой бизнес. С отцом мы тогда сильно поругались. Он настаивал, я тоже заупрямился, к тому моменту я довольно много своих сил и идей вложил в бизнес, чтобы просто так лишаться прибыли, кроме того отец постепенно отходил от дел и фактически главой компании стал я. В конце концов, отец был вынужден согласиться со мной. А через месяц после встречи с дядей Костей папа погиб в аварии. У машины не сработали тормоза, и он не вписался в поворот. Естественно никакого расследования никто не проводил, была установлена техническая неисправность транспортного средства, на этом все закончилось не начавшись.

Для нас с мамой смерть отца стала очень сильным ударом. Тогда я чуть не потерял компанию, так, как из-за горя практически забросил все дела. И что уж греха таить запил, довольно сильно. Как не пыталась мама вытащить меня из запоя, у нее этого не получалось. Спустя полгода моего бездействия и непробудного пьянства, ко мне домой прибежала секретарша. Бруна работала у нас со дня основания компании и была не просто работником, но другом и соратником. Она долго отмачивала меня в холодном душе, отпаивала чаем и кофе с корицей, пару раз я даже получил от нее по лицу. Когда я пришел в себя и мог адекватно воспринимать информацию, Бруна поведала о нехороших делишках одного из заместителей отца и о том, что если я не вмешаюсь, то потеряю компанию, потому что некий Константин Лаверндов очень хочет ее купить. Упоминание имени моего дядюшки моментально привело в чувства. Я много думал над тем, что он приложил свою руку к смерти отца, но не мог доказать этого. А тот факт, что он интересуется покупкой нашей компании, лично для меня, оказался неоспоримым доказательством.

Я покончил со своими слабостями раз и навсегда, оставил в сердце любовь к отцу и светлую память о нем, но горе и печаль по его смерти выкинул из головы. Я решил встретиться с дядей, для этого пришлось ехать в Польшу. Потому что я отказался ехать в Москву, а он отказался ехать в Германию. Варшава была избрана нейтральной территорией.