Сьюзен Фокс - От младенца до мужчины Страница 4

В сложившейся ситуации она не могла не предложить Рику развод. Ее супруг — человек действия, и он наверняка сообщит ей о своем решении уже за завтраком. Если после этого между ними и возникнут разногласия, то только о дальнейшем воспитании Бобби.

Но здесь Ли была спокойна. Она заботилась о ребенке большую часть времени и не ждала в этом отношении никаких изменений, по крайней мере, пока малыш не повзрослеет.

Рик не лишит ее Бобби, ведь он сам хотел, чтобы именно она стала приемной матерью его сына. Обладая одинаковыми родительскими правами и желая мальчику только самого лучшего, они в любом случае будут играть главную роль в жизни Бобби вне зависимости от брачных уз.

Ли лежала в темноте с открытыми глазами.

Чувство кратковременного облегчения покидало ее, и на душе становилось все тяжелее. Этим вечером она подписала смертный приговор своей самой заветной мечте. После одиннадцатимесячной мучительной агонии ей пришлось убить последнюю надежду. Предложив Рику развод, Ли открыто признала, что сказка, будто она сможет открыто любить его и будет любима им, никогда не станет явью.

И это к лучшему. Ли полюбила Рика давно, задолго до того, как он начал встречаться с ее лучшей подругой, и не сумела побороть свое чувство даже после его женитьбы на Рэйчел. Она тайно страдала, терзаясь угрызениями совести, но любовь к Рику оказалась сильнее.

Ее снедала страсть к женатому мужчине, а потом, в довершение всего, она воспользовалась горем овдовевшего Рика ради заключения брака.

Сердечная боль и тягостное чувство вины — справедливое наказание, расплата за попытку обманным путем заполучить мужа лучшей подруги.

Одно хорошо — Рэйчел так и не узнала ее тайны. Остается надеяться, что и Рик тоже ничего не заподозрил.

Ли долго ворочалась с боку на бок, глядя в темноту. Она уснула незадолго до того, как в коридоре раздался звук шагов Рика, направлявшегося в свою комнату.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Первым побуждением Рика было броситься вслед за Ли и вернуть ее в кабинет, чтобы довести до конца начатый разговор. Вторым — направиться к бару и налить себе двойную порцию скотча, что он и сделал. Рик проглотил залпом содержимое стакана, словно темная жидкость могла погасить полыхавшее внутри пламя.

Но гнев, удивление и досада, слившись воедино, продолжали жечь душу. Его всегда такая кроткая супруга предложила развод, оставив Рика в полном недоумении. Вежливо и тактично она сумела взять над ним верх и призвать его к ответу.

Ли Грэй Уэйверли оказалась замечательной матерью — спокойной, рассудительной, бесконечно любящей и терпеливо-мудрой. Она вставала на заре, заботясь о том, чтобы малыш каждое утро видел своего отца; она подстраивала режим ребенка под расписание Рика, лишь бы они побольше были вместе. Вечерами она давала Рику возможность одному повозиться с сынишкой, уходя в другую комнату.

Ли была идеальной женой. Она готовила обеды, стирала белье и одежду Рика, поддерживала порядок и удивительную чистоту в огромном доме, стоявшем посреди ранчо, где в воздухе всегда висела пыль. И между делом успевала выполнять различные поручения супруга, отвечать на телефонные звонки в его отсутствие, проверять, внесены ли в ежедневник предстоящие деловые встречи. Она превратила дом, опустевший после смерти Рэйчел, в островок тепла и уюта.

Но сегодня вечером всегда такая тихая, спокойная Ли доказала, что она девушка гордая и с характером и что силы воли и выдержки у нее не меньше, чем у супруга.

Рик налил себе второй стакан, вспоминая их разговор. Он вовсе не собирался быть безразличным к Ли, но принимал как должное все то, что она для него делала, и ничего не давал взамен.

Он доверил ей своего сына — самое дорогое существо. Но разве хоть одна женщина будет счастлива, удовольствовавшись ролью приемной матери, пусть даже это ребенок лучшей подруги, и смирится с положением домработницы?

Рик мрачно вспоминал моменты своей невнимательности к Ли. Да, он внес ее имя в свои банковские документы, но разве она потратила хоть доллар из его денег на себя? Он ни разу не удосужился сходить с ней в ресторан или на такое-нибудь мероприятие. И в церковь сопровождал ее лишь однажды — когда Бобби получил первое причастие. Дьявол, он даже не помнил дня рождения жены и спохватился с четырехмесячным опозданием!

Неудивительно, что после одиннадцати месяцев затворнической жизни жена сообщила о решении отправиться на барбекю — с ним или одна.

Рэйчел много рассказывала ему о подруге, но тогда Рик не придавал ее словам особого значения. Он слышал о кочевом детстве Ли, о предательстве бросивших ее родителей, о годах, проведенных то под казенной крышей, то в чужих семьях. По словам Рэйчел, больше всего Ли мечтала иметь свою собственную семью и домашний очаг.

Теперь у нее был законный сын в лице Бобби, и жила она в одном из самых лучших домов в округе. Но его скорбь по Рэйчел отняла у Ли возможность иметь полноценную семью, о которой она так мечтала. Она ощущала себя домработницей, а не полноправной супругой. Вот объяснение сегодняшнего взрыва.

Рик не испытывал к, супруге ничего, кроме благодарности, смешанной с сознанием вины.

Ему было неспокойно от этого, однако Ли не могла пробудить в нем никаких других чувств.

Потеря Рэйчел оказалась невосполнимой утратой, опустошившей Рика. Любая другая женщина после ее смерти воспринималась им лишь как существо противоположного пола. Ни одна из них не могла вызвать у Рика ни интереса, ни влечения. Да, он оставался мужчиной, и зачастую гормоны по-прежнему закипали в крови, но неповторимое волшебство взаимной нежности и ласки навсегда покинуло его вместе с Рэйчел.

В сознании и в сердце Рика любовь и секс были неразрывно связаны с густой гривой рыжих волос, бархатистой, усыпанной веснушками кожей и удивительными изумрудными глазами, искрящимися страстью.

Воспоминания, такие живые, временами становились невыносимо острыми. Рик ощущал, будто он вновь держит тело Рэйчел в своих объятиях. Он чувствовал прикосновение нежной кожи к своим ладоням и до боли сжимал пальцы, пытаясь поймать ускользающий в пустоту призрак.

Боль и горечь делались невыносимыми, и Рик заставил себя вернуться к действительности. Он обязан думать о живой женщине — жене. Она должна была стать для него желанной.

Но Рика не трогали ни длинные, блестящие, цвета воронова крыла волосы, сколотые шпильками на затылке или заплетенные в косу, ни гладкая, покрытая легким загаром кожа. А в глубине бездонных голубых глаз скрывалась какая-то печальная тайна.

Ему не удавалось представить эти глаза затуманенными от страсти; он не мог вообразить себе Ли, обнимающую его в минуту близости. Не существовало ничего более нереального.