Зора Слоун - Сети для леди Страница 4

Она подняла голову и наткнулась на взгляд серых глаз, чуть удивленный и очень внимательный.

Щеки пылали, но Шерил взяла себя в руки и опять попыталась скрыться за холодным и деловым тоном:

— Что ж, поговори с матерью. Так, что у нас дальше? Осталась только кухня и помещения для прислуги. Будешь смотреть?

— О, нет, мисс Шерил. Эту территорию я освоил куда раньше, чем ты появилась на свет.

Дик шутил, но в голосе звучала горечь. Все равно. Шерил не будет вспоминать. Вспоминать, как Дик Блейз провел ночь совсем не с той сестрой, с которой хотел. Она закусила губу едва ли не до крови, когда он невинно осведомился:

— Не проще пройти через кухню? Я хочу осмотреть хозяйственные постройки и гараж. В свое время они были не в лучшем, но и не в худшем состоянии.

Смотреть на них Шерил предоставила Дику в одиночестве. Что бы он сейчас ни думал, она не позволит призракам прошлого ворваться в ее теперешнюю жизнь. Ей двадцать шесть лет.

Не шестнадцать!

Она вернулась в кухню и мрачно направилась к холодильнику. Апельсиновый сок — вот что необходимо Шерил Олди-Седжмур в этот жаркий во всех смыслах день.

В холодильнике сока не оказалось, зато были две бутылки белого вина, тоник и джин. Джин и тоник.

С некоторых пор любимый напиток леди Каролины Олди-Седжмур. Постепенно любовь окрепла настолько, что леди Каролина не могла обойтись без пары-тройки порций в день.

Шерил криво ухмыльнулась и налила себе полный стакан тоника, а джина — самую малость, всего капельку. Пример мамы не вдохновлял на большее.

Такой крупный мужчина мог бы двигаться с большим шумом, но Дик Блейз вошел бесшумно. Шерил развернулась со стаканом в одной руке и бутылкой джина в другой — и наткнулась на ехидный взгляд серых глаз.

— Так-так. Давно пьешь?

— Три минуты двадцать пять секунд.

— Я не о том.

— Послушай, Дик Блейз, я не алкоголичка! Впервые я выпила в шестнадцать лет. Виски. Не помню, кто мне его наливал.

Прекрасно она это помнила, но дело не в этом. Дело в том, что и Дик это прекрасно помнил. А что это за выражение появилось в его серых глазах? Вина? Отвращение? Сожаление?

— Насколько я помню, тебе было семнадцать.

Вот в чем дело. Для Дика это важно. Что ж, для Шерил это тоже было важно. Раньше. Не сейчас.

— Если ты так настаиваешь, то… Скажем, шестнадцать с четвертью.

— Но ты тогда сказала…

— Неважно, что я сказала. Ты был пьян, я тоже, нам обоим хотелось насолить моей матери. Все. Конец истории.

Дик через силу усмехнулся. Все эти десять лет его не оставляло чувство вины перед младшей сестренкой Алины, которую он просто использовал, так ему казалось, но теперь…

— Так со мной еще никто не говорил. Впрочем, ты всегда была самой искренней в этой семейке. Так что, мир? Никаких тяжких воспоминаний?

Он протянул руку, улыбаясь, но Шерил отшатнулась от него. Это удивило Дика. Женщины так на него не реагировали, но дело было даже не в этом. Шерил совершенно явно испытывает к нему отвращение, словно в прошлом он ее обидел или причинил боль, но… Да, она была совсем юной, слишком юной, когда они занимались любовью, но она отдавалась ему со страстью. С желанием. Это он помнил наверняка.

— Не слишком ли поздно ты начала считать меня парией?

— Лучше поздно, чем никогда.

— Послушай, Шерил. Если ты ждешь извинений, то вот они: я был виноват, я виноват сейчас и я прошу прощения за то, что сделал с тобой.

Сильная, теплая рука сжимала пальцы Шерил, волны странного, неуместного возбуждения гуляли по всему телу, девушка смотрела в это красивое лицо, в ясные серые глаза и думала… Когда любовь превратилась в ненависть? И превратилась ли?

— Мне ничего от тебя не нужно, Дик Блейз. Если ты выпустишь мою руку, я провожу тебя к, выходу. Отпусти!

— Не сейчас. Вначале объясни.

— Объяснить? Что же, интересно!

— Десять лет назад мы расстались совсем по-другому. Можно было бы все свалить на виски, но… сколько там виски-то было! Да, у нас не было возможности видеться, но после того письма, на которое ты не ответила, я как-то перестал… Давай-ка сначала, да помедленнее, а то у меня такое чувство, что я чего-то не понимаю.

Что интересно, Шерил тоже ничего не понимала. Какое письмо?!

— Или это было в духе старой аристократии? Позабавиться с парнем из прислуги и выгнать его взашей?

— Что ты несешь?! Это просто смешно!

— Правда?

— Правда! Я никогда в жизни не была снобом… Кроме того, никакой ты не парень из прислуги. В жизни ты этим не занимался!

— Ну, возможно, я не полностью соответствовал этому образу, но уж на социальной лестнице я точно стоял куда ниже, так что ты вполне могла задрать нос.

— Я?! Да это ты его задирал, а не я! Бедная, толстая, глупая Мидди, давайте будем к ней чуточку добрее и постараемся вбить хоть немного ума в ее голову! Когда соизволим заметить.

— Я никогда в жизни… Не помню я такого!

— Ты — не сомневаюсь! Я помню!

— Шерил, я никогда не считал тебя ни толстой, ни глупой, ты была очень хорошенькая и забавная…

— Заткнись! Заткнись немедленно! Ты опять хочешь быть добреньким, но теперь мне этого не надо. Ты бросил меня в самый важный момент моей жизни, и это не имело никакого отношения к социальным лестницам!

— Бросил? Шерил, дорогуша, да ведь я…

Он улыбнулся и привлек ее к себе так быстро, что она не успела глазом моргнуть. Одна могучая рука обвилась вокруг ее талии, другая нежно скользнула по щеке, шее, груди…

В следующую минуту она отпрянула, размахнулась и врезала ему от всей души. На смуглой щеке проступил отпечаток ее ладони, и Шерил испытала одновременно восторг и ужас. Это было просто и страшно. Почти как секс.

Реакция Дика была молниеносной. Во мгновение ока ее руки оказались у нее же за спиной, вокруг прощальным звоном разразилась падающая посуда, совсем близко перед собой она увидела разгневанное лицо мужчины, а еще через миг он уже целовал ее в губы.

Шерил дралась, как дикая кошка. Ее пальцы впились в плечи Дика, она извивалась всем телом, одновременно с ужасом понимая, что отвечает на его яростный поцелуй. Бог его знает, в какой момент пальцы перестали рвать и царапать, заскользили по широким плечам, лаская и гладя, а их поцелуй стал нежным и чувственным.

Шерил обвила шею Дика руками и прижалась к нему всем телом. Стук их сердец слился в единый гул, кровь звенела в ушах, и сильные руки мужчины уже приподнимали ее за бедра, властно и настойчиво прижимали к горячему телу… Она чувствовала, как напряжена его плоть, как он сдерживает себя из последних сил, боясь причинить ей боль, и неожиданно это отрезвило ее. В тот миг, когда Дик на секунду отпустил ее и взглянул ей в глаза, надеясь увидеть в них ответную страсть и согласие на все, Шерил вырвалась из этих крепких рук и прошептала: