Сандра Мертон - Роковая весна Страница 4

О, Господи! Следующего раза не будет. Впрочем, возможно и этого раза тоже. Зачем обманывать себя? Лучше жить впроголодь, броситься на колени перед фрау да Врис. Можно в конце концов позвонить в Харрингтонский центр. Что-нибудь придумают… Ну есть же какой-то выход?..» В дверь громко постучали.

— Мюллер! — раздался мужской голос. Миранда схватилась рукой за горло. Кто-то раздраженный, судя по голосу, и нетерпеливый, судя по стуку, забарабанил в дверь.

— Мюллер!

Дверь распахнулась и глухо стукнулась ручкой о стену.

Миранда забилась в угол и стояла там ни жива, ни мертва.

«Боже, спаси меня, — думала она. — Боже, куда я попала?!»

— Подонок! Ты где? Все равно от меня не уйдешь?

Шаги. Крупная, тяжелая поступь… «Что делать? Что будет?» Дотянулась до сумки.

«Черт возьми, где же халат?»

— Эй, Мюллер? Выходи. А не то я тебя разнесу в щепы вместе с ширмой!

Заметалась. Сердце зашлось крупными, сильными толчками.

— Мюллер! Я в твои игры не играю, — снова позвал незнакомец.

Голос, вроде бы, стал помягче.

Миранда схватила со стула блузу. Просунула руку в рукав, другую. Стала трясущимися пальцами застегивать пуговицы, но не успела…

Ширма отлетела в сторону, и высокий, широкоплечий мужчина, схватив ее за плечи, выволок из угла.

Миранда вскрикнула.

— Ну что, голубок? — процедил он сквозь зубы. — Ты… — замолчал. Буквально онемел от удивления. Широко распахнутые глаза прищурились. — Какого черта! — выпалил он, уставившись на Миранду.

Она освободила полы блузы и запахнулась поглубже. Краска малиново заливала щеки.

— Я закричу! — Дыхание рвалось, как если бы она только что бегом поднялась по лестнице.

— Чего визжишь? — ухмыльнулся незнакомец. — В ушах звенит.

— Я… Я не Эрнст Мюллер, — с трудом вымолвила Миранда.

Великан смотрел на нее секунду, может, две. Рассмеялся. Смех его был мягким, бархатистым. «Злые люди так не смеются», — подумала она. Напряжение чуточку спало.

— Нет, ты точно не Мюллер.

Он отступил на шаг, крепко держа ее за плечи. Его взгляд медленней, чем следовало бы, прошелся по ее лицу, фигурке. Сапоги до колен на босу ногу. Мюллеровская блуза еле сходится на прелестных грудках. Посмотрел ей в глаза.

Миранда вспыхнула…

— Нет, — произнес он мягким голосом. — Определенно не Мюллер.

Сердце опять забилось. Тук-тук! В ушах звон. Во рту пересохло. «Из огня, да в полымя, — подумала Миранда. — Ах, обнаженная! Ах, Мюллер! Что скажешь теперь, дорогая моя? Дикий сумасшедший бегемот врывается, собираясь придушить безобидного Мюллера, и обнаруживает голую женщину.

Вообще-то он не бегемот. И совсем не сумасшедший. Красивый даже!» Заметила, что не совсем еще потеряла рассудок! «Ну зол за что-то на Мюллера. Но она-то при чем! Серые глаза его так и полыхают яростью…»

— Где он?

— Что вы сказали?

— Я спрашиваю, где Мюллер?

— Я не знаю.

— Так уж и не знаешь? — скривился он в недоброй ухмылке.

— Не знаю. Я с ним договаривалась, но когда пришла, здесь никого не было.

— Хочешь сказать, ушел, зная, что ты придешь? — спросил и ухмыльнулся. — Я подозревал, что он дурак, но сейчас убедился в этом окончательно.

— Послушайте! — Миранда перевела дух. — Я бы хотела одеться, если вы не возражаете.

— Возражаю, — ответил он. — Я бы тоже с удовольствием глянул на товар, который ты предлагаешь.

Лоб ее покрылся испариной.

— Не понимаю, что вы хотите сказать, — дрожащим голосом продолжила она.

— На товар хочу посмотреть. Тем более, что продавщица такая опытная, — ухмыляясь сказал незнакомец.

— Я вас не понимаю, — возмутилась Миранда. Он рассмеялся:

— Здорово идут тебе сапоги! Отодвинул ее и опять внимательно оглядел снизу доверху:

— Каблук высокий, черная кожа до колена, на горлышке серебро.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Люблю женщин с изюминкой. Особенно обладающих богатым воображением.

— В таком случае вам понравится, если я скажу, что я — художница и…

— Ах, художница! — сказал он серьезным тоном, хотя глаза его смеялись. — Очень рад. Это что, новое название древнейшей профессии?

— Вы меня не поняли. Я рисую. Пишу картины, — пыталась объяснить Миранда.

— Ну почему же? Я сразу это понял, — ответил он.

Его правая рука соскользнула с ее плеча, потянула полу блузы, коснувшись груди.

Перехватило дыхание. «Господи, да что же это такое!»

— Послушайте, я ничего не знаю про Эрнста Мюллера.

— Брось мне пудрить мозги.

Голехонькая… Ждет мужика… И ничего, видите ли, не знает…

— Я — натурщица. Только и всего.

— А говорила, что художница. И минуты не прошло.

— Да, конечно. Нет, я…

Мужская ладонь тяжело опустилась на ее горло. Она, перехватив холодный взгляд его серых глаз, не почувствовала страха. Ярость, обыкновенная злая, темная ярость нахлынула и потащила за собой. «Мерзавец! Хам! Какое право он имеет так с ней обращаться?»

— Вы знаете, кто вы? — жестко спросила Миранда. — Если вы немедленно…

— Когда придет Мюллер? — спросил мужчина.

— Откуда я знаю? Я с ним едва знакома, — срываясь на крик, произнесла Миранда.

— Ты едва с ним знакома, — усмехнулся мужчина. — Интересное кино! Ждешь его, в чем мама родила.

— Вас это не касается. Это мое личное дело. Он схватил ее за плечи. Миранда вскрикнула. С силой тряханул:

— На что денежки тратишь, которые здесь зашибаешь своей… искусствой?

Миранда онемела. «Лицо перекошено злобой! Да он же сумасшедший…»

— Пустите меня, отойдите, — говорила она, пытаясь вырваться.

Он, приподняв ее, смотрел, не отводя взгляда от побелевшего от страха лица.

— Ну! — рявкнул. — Говори. Я жду. Зачем тебе деньги? Травку куришь или еще что покрепче ширяешь? Говори, в какое дерьмо вляпалась.

Перекошенное яростью лицо мелькало перед глазами. «Трясет меня, как тряпичную куклу!» — подумала Миранда. Стены, потолок двинулись, поехали в разные стороны и все заволокло густым туманом. «Я трачу деньги на еду», — хотела сказать Миранда, но не смогла, не успела. Глухие потемки придавили ее, и она, обмякнув, стала погружаться в глубокую темную яму…

Глава 2

— Открой глаза! — откуда-то издалека звучал мягкий приятный голос. — Открой же!

«Не может она их открыть — не открываются…»

— Посмотри на меня! — слышалось как сквозь толщу воды. «Где она?» — Ну давай, открывай глаза!

Миранде с трудом удалось приподнять пудовые веки.

— Ч-что случилось? — прошелестела она пересохшими губами.

«Серые глаза, совсем близко, прищурились…

Улыбаются…»

— Сознание потеряла. Вот что! Поздравляю, дорогая! Весьма трогательный обморок, почти как в старые добрые времена, — улыбаясь, сказал мужчина.