Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 2 Страница 4

– Внутри каждого из вас есть другой человек, – говорила она, – и каждый может добиться…

– Подожди. Повтори это.

– Что повторить? – переспросила Лили, моргая, будто только что очнулась от сна.

– «Другой человек внутри каждого из вас». Повтори это дважды, чтобы усилить впечатление. Или лучше, знаешь что? Не можешь ли ты сказать то же самое другими словами? Мне не хочется, чтобы кто-нибудь пропустил это. Ведь это – главная мысль, правда же?

– Ну… одна из главных.

– Тогда повтори сначала.

Лили закрыла глаза.

– …другой человек внутри каждого из вас, человек, которым вы хотели бы быть…

– А как насчет «мечтали бы стать»?

– Ах да. Мне нравится. Другой человек внутри каждого из вас, человек, которым вы хотите быть… нет, человек, которым вы всегда хотели быть, человек, которым вы мечтали бы стать. Зам может показаться, что таким человеком стать невозможно: добрым, любящим, честным, человеком, который может все, человеком, который верит в вас, который восхищается вами и доверяет вам. Нам всегда хочется, чтобы люди верили в нас, но…

– Не «мы», – опять прервала Сибилла. – Ты же не одна из них, ты выше их…

– Ах, нет, Сибилла, я ничуть не выше.

– Все равно, ты – особая. Ты же выступаешь перед ними с проповедью, ты открываешь перед ними новые возможности подумать о самих себе. Поэтому ты не должна говорить так, как будто ты сама растеряна и нуждаешься в поддержке так же, как и они. Я же говорила тебе об этом раньше, Лили. Не знаю, как ты не можешь этого понять.

– Потому что я хочу быть одной из них.

– Ты не можешь. Если бы было так, ты бы сидела на диване и ловила по телеку «Час Милосердия». Не хочешь же ты сказать, что ты уже больше не Лили Грейс, проповедующая людям.

Очень медленно Лили кивнула.

– Да, но все равно это не делает меня выше их, лучше, чем…

– Но ты особая, – опять повторила Сибилла нетерпеливо.

Лили подумала немного, потом вздохнула и вновь вернулась к своему поучению.

– Вам все хочется, чтобы другие восхищались вами, верили в вас, но, что важнее, вы должны…

– Что важнее, гораздо важнее, что самое важное, – сказала Сибилла. – Ритм, Лили, интонация – по крайней мере, это неплохо получалось у Руди.

– Да. Я помню. Ну… Но всего важнее, гораздо важнее, самое важное для вас верить в самих себя. И вы можете, вы можете, потому что вы добрые, вы необыкновенные, вы должны верить в то, что вы можете стать тем, кем мечтали бы стать…

– Любовь, – подсказала Сибилла. – Ты упустила про любовь. И тебе нужно бы подпустить пораньше про Бога.

– Мне и в самом деле нужно все это говорить? – обеспокоенно спросила Лили. – У меня хорошо получается, когда я говорю то, что чувствую, ты же знаешь.

– Да, разумеется. Я никогда и не пытаюсь изменить то, что ты говоришь. Я сама захвачена тобой, Лили. Но я хочу удостовериться, что каждый будет захвачен, как и я. Я хочу, чтобы все были увлечены, потрясены, чтобы они рыдали от восторга, как те люди в церкви в Хэкенсэке. Телевидение – особая вещь, Лили, сколько раз я твердила тебе об этом? Ты должна подчеркивать каждое слово, делать его выпуклым, ты должна все сделать ясным и точным, иначе то, что ты говоришь, никогда не будет по-настоящему важным и достоверным для твоих слушателей у экранов. Они сидят у себя дома, смотрят ящик и видят там крохотное плоское изображение, а не человека из плоти и крови. Миллионы людей должны поверить тебе, но они не смогут, если ты не поможешь им.

– Миллионы, – выдохнула Лили, глядя на свои беспомощно протянутые руки. – Сделать столько добра, и сразу… – глаза ее закрылись, и ее высокий нежный голосок воодушевленно зазвенел. – Любовь находится в нас самих, так много любви, любви, которую вы отдаете Богу, любви, которую вы дарите тем, чьи жизни соприкасаются с вашими. Может быть, вы боитесь, что вы никогда не сможете полюбить так сильно, как вам хотелось бы любить, как вы мечтаете любить, потому что вас пронизывают боль и тяжелые испытания жизни, но вы можете, вы можете любить, вы можете любить глубоко и сильно, потому что вы бесконечно добры, потому что вы хотите дарить больше, чем даже можете себе вообразить. Л когда вы начнете дарить любовь, то вы начнете и получать любовь. Люди только и ждут, чтобы полюбить вас, чтобы помочь вам, поддержать вас, чтобы вы не были больше одиноки. Как только вы разорвете путы, которые связывают доброго, любящего человека внутри вас, другие люди поспешат к вам, и они тоже найдут добро внутри себя, и они тоже поверят в себя, и тогда вы все вместе узнаете, какое в вас скрыто величие, как много вы можете совершить, и тогда…

– Отлично! – одобрила Сибилла.

Глаза Лили широко раскрылись.

– А я и забыла, что ты здесь.

Сибилла не очень-то поверила ей. Но разве в этом было дело? Если в это верит сама Лили, тем лучше для ее проповедничества.

– Только еще одно, – вспомнила она. – Говори о самой себе как можно чаще. «Послушайте меня, я здесь, чтобы помочь вам, поверьте, что когда я говорю вам…» Ну, что-нибудь в этом роде. Пусть миллионы людей не думают, что ты оставляешь их одних наедине с твоими пожеланиями. Ведь это же деньги. Лили наморщила личико.

– Послушай меня внимательно. Ты же знаешь, что у нас ничего не получится без поддержки твоих зрителей…

– Паствы, – мягко поправила Лили. – Я же просила тебя…

– Прекрасно. Твоя паства должна захотеть поддержать тебя. Паства же знает, что ты должна оплачивать шоу…

– Часы религии.

– Ты должна оплачивать часы религии деньгами, это знает каждый. Они знают, что тебе приходится жить на что-то помимо любви к ближнему, а кроме того, им же хочется дать тебе денег на строительство нового храма.

Лили вскинула голову:

– Нового храма?

– Храма Радости! Ты же не думаешь, что я позволю тебе слишком долго проповедовать в телевизионной студии перед пустыми креслами воображаемой аудито… паствы? Ты же не можешь оставаться в церкви, построенной для Руди Доминуса, тебе нужно что-то большее. Тебе нужно что-то грандиозное, Лили, у тебя есть все для этого – твои глаза, твоя манера, твой образ должны потрясти эту страну. Я хочу построить для тебя храм, где тысячи людей смогли бы одновременно слушать тебя, а остальные миллионы могли бы видеть тебя на телеэкране.

Ошеломленная Лили опустилась на пуфик у кровати.

– Тысячи… О когда ты… ты давно задумала это?

– С тех самых пор, как мы начали «Час Милосердия». Ты права: почта фантастическая. И во многие послания вложены деньги. Небольшие пожертвования, но ты ведь совсем ни о чем не просила. А вот теперь, со следующей проповеди, ты начнешь рассказывать своей пастве о Храме Радости, о том, что…

– А где он будет возведен?