Эбби Клементс - Магазинчик мороженого Страница 40

– Слава богу, – засмеялась девушка. – Отдай-ка ей гитару, Рич. – Она взяла инструмент из рук приятеля и передала Имоджин, несмотря на его протесты.

– Что желаете услышать?

– «Так или иначе»[15]! – выкрикнул кто-то из молодых людей.

Имоджин постаралась настроить гитару, перед тем как взять первые аккорды. Пока она играла, на площадку подтянулись новые люди, которые, очевидно, решили начать фестиваль пораньше. Ребята, с которыми она сидела, начали передавать из рук в руки двухлитровую бутылку с сидром, с каждым глотком подпевая все громче.

– Продолжай-продолжай, – сказал один из парней, когда Имоджин попыталась отложить гитару.

– Ну хорошо – еще одну, – уступила она. – Но я не могу остаться здесь на всю ночь. Мне надо пораньше встать, чтобы подготовить фургон.

– Что будешь продавать? – спросил симпатичный парень с густой трехдневной щетиной, на котором был серый свитер. – Ты больше похожа на одну из нас. Неужели ты акула капитализма, рыщущая здесь в поисках наживы?

Имоджин не смогла удержаться от смеха.

– Это вряд ли, – ответила она. – Я всего лишь торгую мороженым. – Выражение его лица слегка смягчилось. – Его делает моя сестра. Мы с ней держим маленький магазинчик в Брайтоне.

При этих словах на лице парня появилась милая улыбка, что не ускользнуло от внимания Имоджин.

– Здорово, – сказал он. – Меня, кстати, зовут Броуди.

– А я Имоджин, – представилась она.

– Давай «Бессменно на сторожевой башне»[16]! – выкрикнул подвыпивший приятель Броуди, которому не терпелось продолжить петь.

– Ну хорошо, ты сам об этом попросил, – сказала Имоджин, весело наигрывая начальные аккорды.

Голоса захмелевших певцов эхом отдавались в звездной ночи.

Рано утром Имоджин очнулась в фургончике. Чувствовала она себя отвратительно. Было такое ощущение, будто во рту куры переночевали. Язык был покрыт налетом, в висках стучало, а желание облегчиться было просто нестерпимым. Вместо того чтобы вернуться пораньше, она распивала дешевый сидр в компании Броуди и его друзей до самого утра. Поплотнее закутавшись в спальный мешок, она пыталась игнорировать позывы мочевого пузыря, но только усугубила ситуацию. Очень неохотно она вылезла из спальника, натянула шерстяную кофту и распахнула дверь фургончика. Надев сапоги, она собралась с духом, чтобы совершить бросок до ближайшего биотуалета.

Она с трудом шла через густую грязь, тщетно пытаясь не обращать внимание на головную боль. Краешек солнца уже выглядывал из-за горизонта, нежным светом заливая тропинку, ведущую к пластиковому кубу кабинки. Когда она вдохнула запах мочи в сочетании с туалетными химикатами, ей на мгновение показалось, что сейчас ей предстоит снова встретиться с сидром, которым она накачалась в компании вчерашних меломанов. Задержав дыхание, она открыла дверь кабинки и зашла внутрь.

Уже через пару минут она разглядывала лагерь по пути назад к фургону. Несколько людей, которые, очевидно, не спали всю ночь, все еще сидели там и тут, но в целом все было спокойно. На мили вокруг простирались поля, на мгновение Имоджин замерла, завороженная красотой природы Сомерсета: сплошь ярко-зеленые поля и деревья. Не Таиланд, конечно, но эти пейзажи тоже радовали глаз.

Ближе к полудню Имоджин наполнила вафельный рожок шербетом «Эрл-Грей» и передала миловидной девушке, напоминавшей Холи Уиллоуби[17] в ранней молодости и, судя по идеально отглаженному цветастому платью, только что приехавшей на фестиваль. Она взяла у нее деньги с улыбкой и повернулась к следующему покупателю.

– Что желаете? – весело спросила она.

– Не могу поверить своим глазам – только что у вашего фургона была Сара Канелли, – произнесла женщина.

– Как вы сказали? Сара…

– Та девушка, которую вы только что обслуживали. Разве вы ее не узнали? Она ведет это шоу с уличными танцами, где участвуют знаменитости. Вместе с…. Не могу вспомнить имя. Очень популярная – мои дочери просто в восторге от нее.

– Правда? – спросила Имоджин, заинтересованная ее словами. Она почти не смотрела телевизор последнее время. – Ну что ж, визит знаменитости – это совсем не плохо, я полагаю.

– Может все изменить, не так ли?

– Для нас важны все покупатели, – с улыбкой сказала Имоджин. – Что желаете?

– Клубничное со сливками, пожалуйста.

Утро прошло великолепно, несмотря на небольшую головную боль, которую Имоджин все еще ощущала после вчерашней попойки. Солнце безжалостно палило, заливая светом сомерсетские поля, температура поднялась до тридцати градусов, и покупатели валом повалили к фургончику. В середине дня Имоджин пришлось раздеться до майки и собрать длинные волосы в конский хвост. Ей сразу стало легче, и она повернулась к следующему покупателю. Она мгновенно узнала его по дерзкому блеску в глазах. Это был тот самый парень из вчерашней компании. Броуди.

– Что такое гранита? – спросил он, читая меню и удивленно приподнимая брови.

– Сейчас узнаешь, – сказала Имоджин. – За счет заведения.

Она наполнила пластиковую чашечку ледяной крошкой и передала ему. Он жадно отхлебывал, пока она почти не опустела, затем кивнул в знак одобрения.

– Мы тоже хотим попробовать, – сказала девица с дредами, внезапно возникшая рядом с Броуди. Он положил ложку граниты ей в рот и запечатлел на ее губах долгий поцелуй.

Имоджин с трудом подавила разочарование. Ты здесь для того, чтобы заниматься делом. И нечего отвлекаться, одернула она себя.

Глава 24

Джон изучал содержимое холодильника, когда Анна вошла в кухню. Со спины в полосатом сине-белом халате, он казался тем самым человеком, в которого она влюбилась.

– Я приготовила мясо под соусом чили и положила его в морозильник, – сказала она, опускаясь на стул, чтобы дать уставшим ногам отдохнуть. – Мы можем поужинать им сегодня.

Как бы ни была плоха ситуация, вкусная еда никогда не помешает.

– Конечно, – ответил он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. – Это было бы замечательно. Спасибо.

– Вот и хорошо, – сказала она. – Хочешь немного вина? Я не уверена, что смогу вынести сегодняшний вечер, если не выпью.

После откровений Джона насчет Мии два дня назад Анна пребывала в шоковом состоянии – в таком, которое делает любой разговор не просто бессмысленным, но невозможным. Они решили отложить разговор до утра – Анна спала в своей постели, а Джон в гостевой спальне. Один день превратился в два. Они молча ходили мимо друг друга, как два привидения, обитающие в одном доме. Обе ночи Анна практически не спала: она лежала, уставившись в потолок, пытаясь остановить поток мыслей и сомнений, заставляющих ее думать, что, возможно, она сама была во всем виновата.

– Может, присядешь? – предложила она. – И наконец объяснишь мне, что происходит. Потому что за две бессонные ночи я так и не разобралась в ситуации. Вы с Мией снова вместе? – ей было больно произносить эти слова.

Джон сидел, уставившись в одну точку где-то между ними, и с рассеянным видом обводил пальцем каракули Элфи, которыми он когда-то украсил скатерть. Он поднял глаза, по-прежнему избегая встречаться взглядом с Анной.

– Не знаю, что и сказать, Анна. Потеря работы совершенно выбила меня из колеи. А ты, казалось, была так занята бизнесом, вкладывала в него всю энергию и деньги и словно ускользала от меня. Я не решался поговорить с тобой об этом.

Анна глубоко вздохнула.

– Пожалуйста, не пытайся перекладывать всю вину на мои плечи. Значит, у Мии нашлось больше времени для тебя?

– Она меня понимает, – сказал Джон. – Нам столько пришлось пережить вместе – все эти проблемы с Элфи. Она словно тихая гавань, где я могу укрыться, когда мне трудно.

– Послушай, я понимаю, что у тебя была потребность с кем-нибудь поделиться своими горестями, – сказала Анна, с трудом подавляя обиду и гнев, – и сожалею, что меня не было рядом, чтобы тебя утешить. Но Джон – неужели для этого было необходимо спать с ней?

– Я понимаю, что все это неправильно, Анна. – Джон отвел глаза. – Мне очень жаль, поверь.

– Конечно, это неправильно, – сказала Анна, чувствуя, как в глазах закипают слезы обиды. – Я доверяла тебе, Джон. Я всегда тебе доверяла, даже тогда, когда ты уходил, чтобы забрать Элфи; каждый раз, когда ты говорил с ней по телефону; в тот раз, когда нам пришлось вернуться из гостиницы, потому что Элфи заболел – а на самом деле, насколько я помню, он был здоров… к твоему приезду он чудесным образом исцелился. Может, всегда было не так, как мне казалось? Ты и я – наша любовь, – может быть, и это всего лишь мираж?

Анна думала об Элфи – перед ее глазами стояла картина, как они весело играют в гольф у Брайтонского пирса. Это было всего пару недель назад. Неужели тогда она в последний раз слышала его милый детский смех? Она взглянула на Джона и вспомнила, как мечтала о будущем с ним. Неужели и это было лишь чудесным сном?