Джудит Макнот - Рай. Том 2 Страница 40

— Если бы каждый женатый мужчина судился с тестем из-за вмешательства в его жизнь, суды были бы завалены делами, а очередь на разбирательство растянулась бы на пятьдесят лет. Да его просто поднимут на смех!

Пирсон вызывающе поднял брови:

— Сомневаюсь. Вмешательство Бенкрофта было злонамеренным и причинило огромный моральный ущерб. Думаю, присяжные осудят Бенкрофта за то, что, по моему мнению, является чрезвычайно злобными и порочными действиями, не подлежащими никакой защите. И это уж не говоря о незаконной попытке повлиять на решение Саутвилльской комиссии по районированию. Однако, — добавил он, поднимая руку, чтобы остановить Стюарта, — независимо оттого, вы играем ли мы дело или нет, всего лишь возбуждение иска вызовет весьма нежелательную огласку и громкий скандал, крайне губительный как для самого мистера Бенкрофта, так и для его компании. Общеизвестно, что мистер Бенкрофт серьезно болен, и, конечно, последствия подобной гласности и судебного процесса могут еще больше подорвать его здоровье.

Тугой узел страха и паники сжал внутренности Мередит, но в эту минуту самым острым и ужасным было сознание того, что ее предали. Она приехала на ферму рассказать Мэтту правду о ребенке и телеграмме, а теперь он угрожает использовать эти сведения против нее. Однако настроение ее немного поднялось, когда Пирсон сказал:

— Я упомянул обо всем этом, мисс Бенкрофт, не для того, чтобы встревожить или расстроить вас, но просто напомнить о существующих фактах и ознакомить вас с нашей точкой зрения. Следует заметить, что мистер Фаррел готов забыть о всех этих вещах и отказаться от прав возбудить иск против вашего отца… в обмен на несколько небольших уступок. Стюарт, — добавил он, вручая ему и Мередит двухстраничные копии какого-то документа, — устное предложение, которое я хочу сделать, детально изложено в бумагах, которые я передал вам, и чтобы у вас не осталось сомнений в искренности мистера Фаррела, он предложил вам подписать их в конце совещания. Однако это предложение должно быть либо принято, либо отвергнуто, прежде чем ваша клиентка покинет этот зал. Если предложение будет отвергнуто, оно снимается, и мы начинаем судебное дело против Филипа Бенкрофта к концу недели. Мы можем дать вам несколько минут на то, чтобы просмотреть документы, прежде чем я подведу итоги.

Отказываясь даже взглянуть на листочки, Стюарт бросил их на стол, откинулся на спинку кресла и воззрился на противника с нескрываемым пренебрежением.

— Предпочитаю услышать все от вас, Билл. Я и до того никогда не одобрял вашего пристрастия к театральным эффектам. И не послал вас к черту только потому, что не могу заставить себя уйти, прежде чем не увижу последний акт драмы.

Несмотря на очевидное безразличие к угрозам, Стюарт был не только встревожен, но и разъярен намеренными попытками Пирсона запугать и унизить Мередит.

Мэтт снова коротко кивнул, и в разговор немедленно вступил Левинсон.

— Возможно, будет лучше, если я подведу итоги тому, что изложено в этих бумагах.

— Не пойму, — дерзко процедил Стюарт, — вы звезда или дублер?

— Звезда, — невозмутимо ответил немолодой адвокат. — Я готовил документ.

И, улыбнувшись Мередит, начал:

— Как только что объяснил мой партнер, мисс Бенкрофт, если вы согласитесь на то, о чем просит ваш муж, он готов забыть о судебном процессе против вашего отца и, кроме того, собирается предложить гораздо больше того, о чем упоминается в этом документе. Он также предлагает вам огромную сумму в возмещение морального ущерба, то есть алименты, если предпочитаете так считать, в количестве пяти миллионов долларов.

Вот оно! Тревога, терзавшая Мередит, сменилась потрясением. Она беспомощно взглянула на Стюарта:

— Согласиться на что? Что здесь происходит?

— Это просто игра, — заверил Стюарт. — Сначала они сыплют угрозами, а потом говорят, что дадут тебе взамен, если согласишься.

— Игра?! — тихо воскликнула она. — Какая игра?

— А вот эту часть они приберегают к самому концу.

Не отрывая от него взгляда, Мередит кивнула, постаралась собраться с мыслями и, старательно избегая глаз Мэтта, пристально уставилась на Левинсона.

— Продолжайте, мистер Левинсон, — попросила она, с достоинством поднимая подбородок.

— Кроме выплаты в пять миллионов долларов, — продолжал Левинсон, — ваш муж согласен продать «Бенкрофт энд компани» некий земельный участок, находящийся в Хаустоне, за двадцать миллионов долларов.

Перед глазами все поплыло, и Мередит едва не охнула. На лице попеременно сменялись недоумение, опасение и наконец благодарность. Она уже хотела сказать что-то, но тут Левинсон добавил:

— И последнее. Если вы согласитесь на предложение мужа, он подпишет документ об отказе на раздельное жительство супругов в течение двух лет, требуемое законами этого штата для получения развода по причине несходства характеров. Это позволит уменьшить период ожидания до шести месяцев.

Стюарт небрежным пожатием плеч отмел последнее заявление:

— Мы не нуждаемся в подобном отказе, поскольку в законе ясно говорится, что если такое несходство существует и супруги не сожительствовали в течение двух лет, период ожидания может быть сокращен до шести месяцев. Эти двое не имели супружеских отношений последние одиннадцать лет!

Левинсон пошевелился, и Мередит почувствовала, как сжимается горло от болезненно-тошнотного предчувствия. Боже, что сейчас будет!

И, словно подслушав ее мысли, он спокойно сказал:

— Они провели последний уик-энд вместе.

— И что из того? — осведомился Стюарт. Гнев его куда-то испарился. Он был потрясен предложениями Мэтта и неустанно гадал, какие условия выставит тот в обмен. — Они не сожительствовали в обычном смысле слова, просто спали в одном доме Никакой судья не станет настаивать на двухлетнем периоде ожидания и не сочтет этот брак нерасторжимым только потому, что они оставались под одной крышей в течение двух дней. То, чем они занимались, — их дело.

Воцарилось мертвое молчание.

Левинсон поднял брови и уставился на Стюарта. Стюарт, снова обозлившись, впился глазами в Фаррела:

— Вы делили крышу, не постель!

Но Фаррел ничего не ответил. Вместо этого он, чуть повернув голову, подчеркнуто спокойно посмотрел на Мередит.

И тут Стюарт понял. Понял, прежде чем увидел потрясенное предательством лицо Мередит и багровые пятна гнева и смущения на щеках. Впервые за весь этот день она медленно, пристыженно опустила голову. И несмотря на то, что в голове Стюарта вихрем проносились бессвязные мысли, он распрямил плечи и с весьма убедительной небрежностью заметил: