Почувствуй (СИ) - Севимли Алейна Страница 40

Я не напугаю её, не причиню боль, и без того много людей, способных сделать это. А ещё я знаю, что меня самого это не привет ни к чему хорошему. Ялмаз и все остальные правы, мы с ней не можем быть парой. Слишком разные мы и наши жизни. Да и если бы я наплевал на это, она никогда не перестанет ненавидеть меня, сомневаюсь, что кто-то раздражал её больше, чем я.

Довольствуясь её испугом, я усмехнулся и ушел прочь, укладывая подушки на диване поудобнее, чтобы лечь там спать.

Кадер с минуту приходила в себя, наверное, радовалась, что контакт со мной не случился. Потом она попросила меня уйти с дивана, но я сказал, чтобы она ложилась на кровати. Иногда она спала там, в те дни, когда я приходил раньше неё и занимал диван, а у неё не оставалось иного выхода.

Больше она не сказала мне ни слова, так же и я, не решился произнести ничего.

Девушка выключила свет, напряженная тишина воцарилась в комнате. Кажется, никому из нас было не до сна. Я уставился в потолок, размышляя обо всём произошедшем, что оказалось довольно странным. Думаю, она считала также.

Её телефон остался на столике возле дивана, мой взгляд остановился на нем, и в тот же самый момент он пискнул, а экран загорелся. Пришло сообщение, содержащее вопрос: «Извини за беспокойство, ты занята сейчас?», отправителя я увидел не сразу, тайно надеясь, что это её тетушка или подруга, но как только я приподнялся, заметил, номер неизвестный, но я за долю секунды осознал кто это, этот номер я не забывал никогда.

Это был Джан.

— Мой телефон запищал? — Спросила Кадер, не поднимаясь с кровати.

— Нет, мой. Ты спи, я выключу звук.

Я осознал, что в темноте она не видит, чей телефон я беру и что делаю. Поэтому я, не задумываясь, взял скользкий белый аппарат, купленный совсем недавно, и стер сообщение, добавив номер друга в черный список.

Глава 18. Кадер

Утро началось с беготни. Около четырех часов утра телефон Биркана зазвенел, громко ругаясь, он побежал на балкон, якобы не желая меня разбудить, но мне уже было не до сна. Как я поняла, срывалась некая сделка, поэтому в короткие сроки ему нужно уехать в Стамбул, на неопределенное время.

Тут же новость дошла и до господина Тунгюча, только место действия перенеслось в гостиную, мужчины громко обсуждали дела, ругая виновника их пробуждения.

Так как мне уже не спалось, я вызвалась приготовить им кофе, благо, кофе это не суп, с этим у меня проблем нет.

— Спасибо, дочка, не утруждала бы себя, иди спать, утро ещё раннее, — улыбнулся мне хозяин дома.

— Что вы, мне не тяжело, — почему-то в этот момент я подумала, что Биркан внесет свою лепту, упомянув, что подавать кофе всегда было моей обязанностью, по этой причине я нервно взглянула на него.

Поняв этот взгляд по своему, он сказал:

— Кадер, здесь никто не кусается. Попытайся заснуть, но лучше в другой комнате, я сейчас начну собирать вещи, буду греметь и не дам тебе спать.

— Не буди девушек, они и так работают весь день, я сама соберу, только скажи, что тебе там будет нужно.

Укладывая его вещи в чемодан, я чувствовала себя странно, даже ощутила себя заботливой женой, хотя в моем положении скорее лучше назвать меня прислугой.

Биркан уехал около шести утра, провожая его к машине, я выслушала кучу наставлений, в его рекомендации было всё, начиная от того в какое время лучше не выходить из дома, заканчивая тем, что взрослой девушке не пристало играть с огнем.

Он, в самом деле, сказал это, от чего ввел меня в ступор, зато сам рассмеялся, напоследок хлопнул меня по плечу, и сказал ждать его через три дня.

Зайдя в дом, я обнаружила господина Тунгюча в кресле, он задумчиво смотрел прямо перед собой, в руках его осталась пустая чашка.

— Сварить вам ещё кофе? — Учтиво спросила я, надеясь не вызвать раздражение мужчины.

— Лучше чай, и себе тоже сделай. Посидим, поговорим.

Эта фраза испугала меня, до этого момента наши встречи с господином ограничивались фразами приветствия, доброго утра и приятного аппетита. Я не считала, что я могу разговаривать с ним, я была лишней в их доме, поэтому пыталась не попадаться ему на глаза. Мне казалось, он недолюбливает меня, и вполне заслужено, разве можно хорошо относиться к девушке, продавшей свою честь и достоинство, ныне позорящей его семью совместной жизнью с его внуком.

Не предчувствуя ничего хорошего от этого разговора, чай я делала довольно долго, максимально растягивая каждое действие, к сожалению, нельзя было делать этого до возвращения Биркана.

Я поставила стеклянный стакан на столик рядом с его креслом, а сама села на диван.

— Дочка, надеюсь, ты не сильно обижаешься на меня и моего внука? — Начал мужчина, чем сильно удивил меня.

— На что мне обижаться, господин?

— На то, что произошло с тобой. Биркан самонадеян, в чем-то избалован, но он не плохой человек, и я надеюсь, что он не сделал с тобой ничего плохого.

— Вам не о чем беспокоиться, — мои щеки и уши загорели, мне никогда не было так стыдно. Меньше всего мне хотелось разговаривать на эту тему.

— Хорошо, но если ты захочешь уйти, уйдешь, никто и никогда не узнает обо всем происходящем, всё будет, как и раньше.

Я надолго замолчала, не зная, что сказать. Мне было стыдно, и страшно, я не могла найти слов. Кажется, мужчина это почувствовал, поэтому задал другой вопрос, не менее трудный для меня:

— Одного не могу понять, дочка, как твой отец дал согласие на это? Мы оказались не очень плохими людьми, но что если бы ты попала в плохие руки? Разве может отец отдать свою единственную дочь?

— Видимо, может. Не спрашивайте почему, я не смогу ответить на этот вопрос, так же, как и никогда не смогу принять его мнение.

— Не держи на него зла, быть может, он думал, что делает для тебя лучшее. Да и он столько лет прожил в России, у вас ведь проще к этому относятся?

— Проще, но не думаю, что он проникся этим обычаям, но в остальном… Я не знаю…

Господин почувствовал, что ещё немного, и я не выдержу, голос мой задрожал, а лицо пылало подобно пламени костра. Поэтому он остановился, но всего на мгновение, кажется, ему на ум пришел очередной вопрос, но к моему счастью, со второго этажа спустились работницы, отвлекшие внимание мужчины.

Этот день я решила провести с пользой, особенно хотелось снять с сердца груз относительно отца, как бы там ни было, мне нужно навестить его, хотя бы раз.

Я пыталась позвонить ему, но даже не могла набрать номера, все разговоры я представляла в голове, и каждый раз всё либо исходило к моей обиде, либо я понимала, что большую часть времени мы будем молчать.

Из дома я забрала свою последнюю заначку, и теперь собиралась потратить её, купив отцу что-то в угощение, сомневаюсь, что в больнице проблема с продуктами, но с пустыми руками ехать нельзя было.

Когда я поднялась в спальню, переодеться, на комоде нашла небольшой конверт, на нем написано: «Возьми это молча, это всегда пригодится», с интересом я вскрыла конверт и нашла там банковскую карту на свое имя. И когда он всё успевает?

Карта так и осталась на том же самом месте, я постаралась подавить в себе чувство стыда и чувство обиды, ведь только этого мне не хватало для продолжения замечательного утра.

Я подозревала, что день будет наполнен неприятными чувствами, но ожидала этого только от встречи с отцом, однако произошел момент, перекрывший все мои ожидания и страхи. До больницы меня довез молчаливый человек, по имени Ферхат, когда я вышла из дома, он встал у меня на пути и сказал, что Биркан приказал сопровождать меня везде. Этому я не расстроилась, пусть мне совсем перекрыли путь к свободе, зато я знаю, как куда-то доехать и вернуться.

Наверное, боги услышали мои молитвы, к отцу меня не пустили, объяснив это процедурами и прогулками, расписанными по времени. Я оставила одежду, взятую из дома, и угощения, состоящие из фруктов и некоторой любимой еды отца, самого любимого кушанья, имеющего в своем составе весомую долю спирта, в посылке не оказалось, надеюсь, он не сильно расстроится.